Я все еще князь. Книга XXI (СИ) - Страница 9

В общем, получилось так, что мальчик стал самым молодым атакующим защитником в команде.

И сегодня была первая тренировка. Она прошла очень странно, как сказали ребята в раздевалке. На удивление, практически все мячи летели точно в цель. Пассы были идеальными, да и тренер не сильно ругался. Может, это из-за появления младшего товарища по команде, но все же странно.

Когда Боря сел в микроавтобус, к нему тут же пристали с расспросами.

— Ну! Как! Боря! Колись, давай? Как первая тренировка? — спрашивали гвардейцы.

— Хм… Не мое это, — вздохнул он. — Но команда вполне хорошая. Дружная.

— Это хорошо, — кивнул один из гвардейцев, закрывая чемоданчик. — А то у нас есть несколько документов с историей их семей….

— Ей, ну чего вы! Там все ребята классные! — нахмурился он. — Ладно, поехали домой.

Они быстро доехали до поместья, где на пороге мальчика встречала Маруся.

Боря впервые поймал себя на мысли, что это какая-то сказка! Совсем недавно он жил в подворотне, грязный и чумазый, и был на побегушках у бандитов. А теперь у него есть личная охрана. Дома его всегда ждут и искренне любят. К тому же столько народу! Тут не заскучаешь! Как хорошо, что он тогда натолкнулся на Мишу…

Из дома выбежал Кицуня и принялся облизывать лицо мальчика.

— Ну все-все! — засмеялся Борис. — Пошли в дом, приятель, — и потрепал лисенка по голове. Тот уже был достаточно большой, чтобы не пригибаться.

После ужина Маруся заварила чай. С улицы пришел Трофим и сел рядом.

— Ну, как в гимназии? — спросил он.

— Сегодня географию проходили. Контурные карты. Просили нарисовать Южную Дикую Зону, — жуя бутерброд, сообщил он.

— Запей! — шикнула Маруся, пододвигая стакан с чаем. — Всухомятку есть, только желудок портить!

Боря послушно запил и прожевал.

— Ну и? — допытывался Трофим. — Где рисунок?

— Сейчас принесу! — он спрыгнул со стула и пошел наверх. Достал из рюкзака альбомный листок и вернулся. — Во!

И гордо положил перед ними свое творение.

Трофим с Марусей, как настоящие ювелиры, склонились над рисунком.

— Не, ну в целом неплохо… — пробубнила Маруся. — Правда, Красноярск немного далековато…

— Ну и ширина Зоны немного… Кхм… Но в целом неплохо…

— Хотя, я бы добавила несколько городов… — бубнила Маруся.

— А я бы сдвинула границы Австрии!

— Борис, а что это? — удивленно ткнул пальцем Трофим.

— Как что? Египет! — непонимающе посмотрел на него мальчик.

— А остальное? А вся Африка?

— А Африку мы еще не проходили! — выкрутился он.

Мужчина и женщина переглянулись и улыбнулись.

— Я, если честно, тоже в географии не сильна, — хихикнула кухарка.

— А у меня другая специализация, — добавил Трофим, и оба засмеялись.

Уже через двадцать минут карта с надписью «Рисунок сделал Борис Кузнецов» висела в рамке в гостиной.

Глава 5

Сплетни

— Если все это правда, тебе стоит написать книгу. А лучше две. Нет, десять, двадцать! — с большим энтузиазмом произнес Пушкин. — Такого даже у меня не было! Предотвратить войну, спровоцировать войну… Это. Просто. Интересно.

А у меня аж горло пересохло. Чан тоже герой. Когда история дошла до него, тот начал вставлять свои кусочки и рассказывать во всех красках что и как он делал.

Правда, и у него, и у меня хватило ума, пока что, не упоминать про царя обезьян. Пусть себе живет спокойно и наслаждается дарами монахов.

— Ладно, пошли, — хлопнув по столу, сказал Пушкин и первый направился на выход.

Я не стал уточнять, куда он намылился. Но цель примерно ясна.

— А мне? — поднял руку Чан как в школе.

— А тебе? — задумался Пушкин. — Хмм… Можешь отдохнуть. У тебя нестабильное хранилище. Еще чуть-чуть, и прямо в рай.

Пока мы шли по коридорам на улицу, нам то и дело попадались солдаты. Каждый отдавал честь, некоторые просто здоровались с ним за руку. Были и те, кто показывал отчеты на границе. В целом, сейчас ситуация немного нормализовалась.

Еще ему позвонили, и Александр Сергеевич долго угукал. Потом похихикал и выключил.

— Ну вот. Теперь у китайцев будет чуть больше проблем, — многозначительно сообщил он, убирая телефон в карман.

— Не поделитесь?

— Да чего там? Настенька Романова приехала из Австралии с подмогой, — довольно сказал Пушкин. — Сейчас большую часть атакующих войск отправляют в другую сторону, чтобы не дать ей пройтись по стране.

— Кстати, хотел все спросить, — я попытался более понятно сформулировать вопрос. — Почему китайский император молчит? Сколько там был, ни разу его не видел.

— Этот вопрос не только тебя беспокоит, Миша. Вот заскочил бы в Императорский дворец, и все бы узнал.

— Была мысль, но быстро отпала. Все же китайский дворец, не османский. Туда одному не залететь. Пока что… — хмыкнул я.

— И то верно, — вздохнул он. — Да, кстати, а ты взял с собой ту шкатулку с гребнем, которую я подарил на свадьбу?

— Признаюсь, забыл, — пожал я плечами. — Все в суматохе… Там перед отъездом на мое поместье напали… В общем, неважно.

Пушкин немного расстроился. Вообще у него очень изменчивое настроение. Уж не понятно, так на него влияли сражения с Китаем или постоянное капанье на мозги от Арины Родионовны, но он менялся в лице по нескольку раз за десять минут

— Эх, жаль, я б с тобой бы прогулялся до места, — произнес он. — Хотя там может быть всякое.

Я и сам понимал, что сделал глупость. Эти предметы не так много места занимают в рюкзаке, и уж среди презервативов и гематогенки им бы отдельный уголок нашелся. Все же меня не покидали мысли о том, что если Марина Кузнецова жива, то, возможно, с ней случилось то же самое, что и с Захаром. И это вообще не хорошо. Все же я понимал ценность рода Кузнецовых, как в историческом плане, хоть и немного забытом, так и в формировании основы для нынешней политики.

Владимир Кузнецов оказал большое влияние не только на Петра, но и собрал команду, которая в нужный момент готова охранять и защищать жителей всего мира.

Мы вышли на задний двор, где располагались несколько казарм, оружейные и большое поле. Все, что надо для тренировочной площадки. Тут бегали солдаты, в стороне у стрельбища объясняли, как обращаться с огнестрелом. С другой стороны разъясняли зеленым новобранцам, как пользоваться холодным оружием.

— А это кто? Новенькие? — поинтересовался я у Пушкина.

— Ага. Все добровольцы. И это лишь малая часть, которую ты видишь, — объяснил Александр Сергеевич. — Как только сюда вторглись китайцы и уничтожили ближайший к границе город, многие жители Кореи решили взять в руки оружие и защищать родину. Сильно, смело, отважно. Правда, эти совсем зелень. Большинству нет и двадцати. Но мы их и не будем пихать в гущу. Там и так сейчас все отлично!

— Нахимов, я так понимаю, у восточного моря? — уточнил я. Мне еще к нему двигаться.

— Верно понимаешь.

Пока мы болтали, Пушкин прошел в центр большой площадки, по дороге взял охапку копий и воткнул в землю.

— Готов?

— К чему?

— К уроку. Ты же хотел научиться масштабной защите?

— Я думал, вы объясните, как это все работает…

— Ах да, — хлопнул он себя по лбу и, сложив руки рупором, громко заорал на весь стадион: — А ну, все разошлись!

Судя по тому, как командиры моментально отвели солдат с поля и окрестностей, Пушкин не первый раз устраивал что-то подобное.

— Точно!

Правила оказались просты. По сути, это всего лишь игра без названия. Моя задача — оставить любой видимый след на его половине поля. А Пушкин попытается связать мне руки.

Мы разошлись по своим половинам.

— Атакуй всем, чем хочешь, — крикнул Пушкин. — Без ограничений!

— Давай откроем протокол? — появилась маленькая Лора в костюме чертенка и кольнула трезубцем мне в ухо.