Я влюбилась в четверг. ПрЫнцы без сердца - Страница 8

Ежемесячно она оплачивала множество счетов от дантиста, массажиста, теннисиста, аквалангиста, шахматиста, гитариста и других многочисленных профессионалов при полном отсутствии каких-либо счетов от терапевта, психоаналитика, частного детектива, юриста и других специалистов, занимающихся чужими проблемами. Это пять, и шесть, и семь, и восемь, и так далее, пока не устанете.

Чего же не было у Аллы Савиновой?.. Во-первых, проблем. Но это скорее плюс, чем минус. Во-вторых и в-третьих, у нее не было детей и уже год не было мужа. Это были огромные грустные минусы, конечно. Но Алла всегда считала, что на фоне минуса хорошо смотрятся плюсики, а два минуса вообще в плюсик превращаются, стоит их перемножить.

– А как же чувства?.. – настаивала я.

– Чувства… – Алла затянулась сигареткой и, словно строгая учительница, закрепила пройденный материал: – Чувства есть у всех, но это не значит, что все должны их друг другу показывать. Не давай волю эмоциям, и никто не узнает о твоих чувствах…

– Сильно сказано! Но как же жить без эмоций, без чувств, ведь они так украшают нашу жизнь! Без них пресно, невкусно… – наступала я, ужасаясь своей эмоциональной иррациональной жизни на фоне Аллочкиного спокойного благополучия. «Вот! Есть же на Земле человек, который знает, как жить, и живет так, как знает!» – думала я и снова приставала к ней с расспросами. – Аллочка-русалочка, а если проблемы, как их пережить?

– Не переживай – и переживешь! Проблемы в жизни – это всего лишь задачки, как по математике, помнишь? Есть условия, к которым надо подобрать нужную формулу, применить ее и затем просто не ошибиться в вычислениях. И будет, поверь мне, будет у тебя правильный ответ!

С кухни донесся раздраженный голос Лешика:

– Я! Да я, знаете, какой? – Он стучал себя в грудь так, что было слышно через стену. – Я гордый, хоть и люблю ее. Я богатый, хоть вы этого и не знаете. Я…

– А у меня только вопросы и ни одного ответа… – поскорее продолжила я, отойдя к окну, чтобы не слушать Лешкин бред и не переживать, как учила Алла. – Я жила с мужем вроде в сытости и довольстве, только разве это жизнь, когда тебя, как домашнее животное, кормят, поят, выгуливают иногда, а душевной близости нет, и к жизни отношение разное, и мечтаешь о противоположном… Это как в одном бассейне плавать, но все время в разных направлениях. Только друг другу в лицо волны пускаешь… Мне казалось – уйду, стану человеком, а потом уж вернусь к личному обустройству, найду себе мужчину-друга, буду ему помогать во всем, а он будет обо мне заботиться… А все не так просто. Чем старше становишься, тем сложнее друга найти.

– Ну, человеком ты стала, сомнений нет. – Алла громко выдула изо рта дым и помолчала. – Даже слишком умным. Для женщины ум что?

– Знаю. Непозволительная роскошь.

– Умница. Я поэтому и учиться в институт не пошла. Теоретические знания хороши, но они питают ум, ими сыт не будешь. А вот практический опыт насыщает конкретно. Ой, извини… Ко мне пришли. Рада была поговорить. Пока. Не пропадай.

– Пока, – сказала я и понуро застыла над наволочкой, снова зажимая в руке утюг. Живут же люди! И все-то им понятно – в чем смысл, как надо… вот бы и мне так… Может, съездить передовой опыт перенять?.. Хотя…

И так ясно, что жизнь – жесткая и бестолковая игра, смысл которой каждый определяет для себя сам. И, как в каждой игре, в жизни есть свои правила. Предполагается, что они одинаковы для всех участвующих, но это не так. Нет равных условий.

Да, изначально все мы приходим в этот мир одинаково маленькими, совершенно обнаженными и равно беззащитными. Но тут же жизнь начинает играть с нами, заворачивая каждого младенца в пеленки разного качества, купленные разными родителями в совершенно разных магазинах. «Вот вам. Вот ваша жизнь. Играйте, малыши! Играйте от души!»

И мы играем, как можем. Сначала увлеченно, в дешевые погремушки и обычные кубики, а с возрастом мы все дороже платим за свои игрушки, но все меньше удовольствия получаем от игры. Все труднее и труднее нам становится поддерживать азарт и состояние влюбленности в жизнь, которые имеют обыкновение выветриваться с годами. Чем дольше живем, тем скучнее играть, тем больше надо стараться, чтобы почувствовать адреналин в крови и ощутить прелесть жизни.

И вот приходит любовь. Но и это, оказывается, игра. Богатые играют с бедными, старые с молодыми… А холостые пытаются строить отношения с семейными, хотя это уже игра не по правилам: силы не равны, а исход практически всегда заранее предопределен. Один устает от избытка любви, другой страдает от ее недостатка.

«А что в моей жизни? – Я решила попробовать разложить ситуацию, как Алла учила. – Вчера я вдруг нарушила установленные не мной правила? Похоже… Я, изначально находившаяся в невыгодном положении просителя любви, решила первой выйти из игры. Лешик, конечно, был удивлен, считая, что нужен мне – одинокой и бесхозной – больше, чем я ему, а может, он просто привык к подобным отношениям с женщинами… Это были условия задачи. Дальше формула. Ну, какая бывает формула у наших мужчин, когда они разобраться в чем-то хотят? Одна. Водка называется. Рюмочка этой „разъяснительной формулы“ не прояснила положение, да и вторая тоже… А третья привела его сюда: распетушила и отправила выяснять, почему он, весь такой замечательный, снова отвергнут мной и унижен моим категорическим „нет!“, как когда-то в ранней юности. Он ведь полжизни ждал своего часа, добивался моей благосклонности!..

Вот и ответ нужный: я все сделала правильно. Его привела ко мне не любовь, а эгоизм. Сработала формула. Есть ответ. Ай да Алла!..»

– Я! Я к ней так относился! Я даже думал… Если бы не дети, я бы… – Лешик опять начинал буянить, прорываясь из кухни сквозь живые баррикады моих подруг.

Я прислушалась.

– Что «я бы», Лешик? Женился бы? – донесся до меня ледяной тон Танюхи Сметаниной. – Слово «ЖЕ-НИТЬ-СЯ» никак не произносится, да? Трудное слово. Понимаю…

– Да я тут перед ней… А она? Даже не вышла! На-та-ша!

– Она гладит, – парировала Анютка.

– Ты вот когда последний раз гладил? – спросила его Иришка.

– Что гладил?.. Не понял… – Лешик, сбившись, даже пролил очередную порцию драгоценной жидкости мимо рюмки. А следом и рюмка опрокинулась на стол. – Черт! Да пусть придет, я ее поглажу и ручку ей поцелую, если захочет…

Лешка сидел на кухне, позабыв про жену и детей, и рассказывал моим подружкам, как он меня любит. Но торжества не было, меня это только раздражало. «Хороша ложка к обеду» – не зря говорят. А в наших отношениях, выражаясь тем же языком, наступило время вечернего кефира. И не нужна мне была ложка, и обед был не нужен, выпить все, что осталось, залпом и… забыть.

Дверь приоткрылась, и через узенькую щелочку в комнату просочилась Инночка.

– Наташечка, за мной Степушка приехал, я побегу?

– Конечно, а чего мы так сияем?

– Он везет меня в боулинг. Шар, кажется, катать.

– М-м-м, в боулинг? Смотри не укатись сама за этим шаром, он для твоей комплекции тяжеловат будет.

– Я боюсь, что совсем не подниму, – испуганно зашептала Инночка и стала разминать пальцы. – Руки-то за неделю устали – ужас. Я ж в две смены сейчас работаю, мне и ночью снится, что я массаж делаю.

– Так, может, откажешься? – спросила я, заранее зная ответ.

Инна замахала на меня руками, в глазах появился испуг.

– Нет, я пойду, ждет он!.. А ты… Может, все-таки помиришься?

– Я подумаю, – промямлила я, скривившись так выразительно, что русоголовый ангелочек тут же исчез за дверью, послав мне воздушный поцелуй.

Уровень шума, доносившегося с кухни, возрастал катастрофически. Нет, без моего участия это никогда не закончится.

Я решительно раскопала среди неглаженого белья Лешкину футболку, купленную летом на юге, во время нашего единственного недельного совместного отдыха. Белая, с надписью «Я люблю тебя, жизнь!», сегодня она особенно раздражала меня своим незримым присутствием. Я тоже люблю жизнь. А с сегодняшнего дня, когда не останется в моем жилище ни одной его вещи, я буду любить себя и свою жизнь еще больше.