Я вам не ведьма! (СИ) - Страница 46

Она вздохнула.

— Мне кажется, тебе больше не интересно у меня учиться.

— Почему не интересно? — встревожилась я, — Очень даже интересно!

И даже не кривила душой: мне нравились уроки Онни. И так как на них пока совершенно не приходилось колдовать, это было почти единственное место, где я не чувствовала себя бездарностью, способной худо-бедно осилить только чтение учебника.

Сама Онни мне не очень нравилась как личность, но преподавателей не выбирают — у них берут то, что они дают. А Онни давала много.

Онни смотрела на меня, не моргая, минут пять.

Потом вдруг сказала:

— Ладно, поверю. Но тебе стоит предупреждать, если ты по каким-то причинам не можешь справиться с моим заданием… или поручением. А не сдавать сделанное наспех и абы как. Так ты не помогаешь — просто у меня появляется в два раза больше работы, чем было.

Она скрестила на груди пухленькие ручки.

Я кивнула.

Она ждала, чуть наклонив голову к плечу. Не знаю даже, откуда ко мне в голову пришла мысль, что она вслушивается в суматошный стук моего сердца.

Я сказала, потому что именно этого она от меня и ждала:

— Завтра не могу. Извините.

Я должна была узнать, что творится с тетенькой! И не мгла ждать еще десять дней до следующей встречи. Пусть Онни и рассердится — но не съест же она меня?

— Вот как? — переспросила Онни, — Как жаль, как жаль. А ведь как раз завтра хотела начать преподавать тебе основы взаимодействия с проклятиями. Я как раз дала тебе необходимую базу…

Я без труда поняла, к чему она клонит, но уточнила на всякий случай:

— То есть мне завтра нужно быть обязательно?

Онни села за стол, подперла голову рукой.

— Или у меня пропадет вс-сякое нас-строение, — грустно сказала она, — и придется подождать мес-сячишко-другой. Но вы же не с-спешите? Тебе же нравится рас-сплачиваться магией с не с-самой лучш-шей прачкой?

Дело было не в магии.

Я привыкла к тому, что у меня ее нет.

У меня почти никогда не было магии. А каждый раз, когда вдруг появлялась, это никогда не приводило ни к чему хорошему.

Банка с медными монетками, которой Бонни разбила окно, могла бы помочь — я чувствовала, что этот подарок от лесного дедушки как-то связан с бабушкой, а значит, должен помочь. Я ведь все-таки собрала стекло тогда.

Она стояла у меня на столе и так и манила с ней разобраться. Так и манила. Банка бы шептала мне на ухо всякие соблазнительные словечки, будь у нее губы, клянусь.

Только вот чем за это придется расплачиваться? Как она вообще действует?

Я боялась того дня, когда магия у меня появится. Для меня Щиц был удачным приобретением: у меня было ровно столько магии, чтобы меня не могли выгнать из Академии, и ее не хватало на что-нибудь серьезное.

И даже мой вечный позор на всяких магических предметах меня беспокоил меньше, чем мое умение убить и без того дохлую ворону парой зернышек собственноручно приготовленного риса.

Нет, мне как раз очень удобно было иметь в фамильярах прачку, которая еще и забирает у меня ненужную магию.

Но…

Щиц стал мне другом, и я видела, как неудобно ему, и это перечеркивало все плюсы.

Но объяснять это Онни? Увольте. Пусть думает обо мне в меру своей испорченности.

— Я спешу. Но мне нужно завтра…

— Значит, тебе не нужно рас-сколдовывать Щица, — кивнула Онни.

На зеленой столешнице — отделка под малахит, дешевый шик, папенькин знакомый делает в Тамане, мы как-то раз ездили к нему горы посмотреть, водички попить, пару контрактиков подписать, — среди бумаг стояла тяжелая литая чернильница. Вдруг захотелось взять ее и опустить на голову Онни с размаху.

Я испугалась вдруг.

Не за себя.

Себя.

Что-то темное вдруг поднялось с самого дна моей души, когда я увидела эту чернильницу. И вряд ли чернильница была каким-то артефактом или вроде того — скорее, это самое темное давно хотело подняться и нашло повод.

Я ущипнула себя за руку, чтобы запихнуть эту пакость обратно. С опаской посмотрела на Онни: она все еще мне не нравилась, но и голову ей расшибить больше не хотелось.

— Мне нужно расколдовать Щица, — сдалась я, — приду завтра с утра…

— У меня есть время после обеда.

— Приду завтра после обеда.

— Ладненько, — пропела Онни.

Я думала целый вечер. Мне нужно было увидеться с тетенькой! Обязательно! И все выяснить!

Но и Онни, она…

Она как будто знала, что мне позарез завтра нужно будет после обеда оказаться у беседки с сиренью, а не у нее в кабинете.

Ну не раздвоиться же…

Хотя…

А это идея.

В это злополучное утро… хотя какое утро, уже давным-давно был день. В общем, тогда я спросила у Бонни, кое-что припомнив:

— А почему ты сказала, что Хранитель Леса — лесной дух?

Время тянулось томительно медленно, руки затекли, и мне было скучно, потому что смотреть на то, что творится, мне не хотелось. А Бонни все равно ничем не была занята, только делала вид, что читает мои конспекты, а на самом деле просто валялась на кровати и косилась в нашу с котлом сторону.

— Потому что это был лесной дух, — Бонни перевернулась на бок.

— Как волшебное существо, оберегающее местный лес? — удивилась я.

На волшебное существо дедушка Жешек никак не тянул. Не с его морщинистой индюшачьей шеей и гнилыми зубами. Разве что на какое-нибудь балаганное чудище, вроде той мартышки с рыбьим хвостом, пришитым гнилыми нитками, которую ушлый циркач пытался втюхать папеньке как русалку…

— Как призрак, который перешел на здоровое питание, — поправила Бонни, — энергия Леса, вместо энергии страха и страданий живых — и он уже не злой дух, а дух природы. Очень просто.

Я пожала плечами. Для человека, который вот совершенно никак не хотел соприкасаться с некромантией, Бонни в последнее время разузнала про призраков слишком уж много. Знала бы я, что беспокойство за меня может внушить ей такую страсть к нелюбимым предметам, наплела бы, что бабушка разговаривает со мной исключительно на хашасса.

— Это вы про кого? — Переспросил Щиц и я дернулась, заслышав собственный голос. Измененный, как будто со стороны… но я его узнала. Вот как я звучу для других… Слишком тонкий.

— Ты сиди, сиди в котле, не высовывайся, — буркнула я, — какая тебе разница?

— А ты держи зеркало ровнее, — огрызнулся Щиц, — и все-таки?

— Как я тебе ровнее буду держать, если ты запретил смотреть?! Вывел меня из леса один дедок как-то раз, — пояснила я, — потом с Бонни он же пообщался. Жешк… Жашек…

— Дед Жешек, крепкого ему здоровья, — поправил Щиц.

Я попыталась аккуратно шевельнуть затекшим запястьем и неловко дернулась, зеркало опасно тренькнуло, ударившись краем о край котла.

— Зачем здоровье мертвецу? — Удивилась Бонни, — Да дай ты мне зеркало, Эль, у тебя руки дрожат!

— Потому что он — как я! Сама посмотри!

— Говорил же, отвернись!

— Вот Бонни бы и просил!

— Мне натура нужна была.

— Ну, похож. — Бонни оттеснила меня от котла и отобрала зеркало, — А ты, Эль, приляг лучше. Тебе ж сейчас будет плохо.

— Не будет.

— Будет.

— Не будет! Я полна сил!

— Ровно до тех пор, пока он в котле. — Строго ответила Бонни и я все-таки легла на кровать, признавая ее правоту. Разве что руки на груди не скрестила, я ж не спящая красавица и мы не в основание королевства тут играем.

— Эль, не забудь спросить у твоего отца, что это конкретно за сплав, — добавил Щиц и высунул на мгновение порыжевшую голову, — и не думай разменять это на курсовую!

— Заберу секрет изолирующего чугуна в могилу, — парировала я, — долго еще? Обеденный перерыв кончается, а мне надо подойти к тетеньке как бы случайно…

— Готово, — сказал Щиц.

И вылез, опираясь Бонни на плечо.

— Встаньте рядом, я вас сравню, — скомандовала Бонни.

Щиц протянул мне руку, чтобы помочь встать.

Мою пухлую белую руку с родинкой на мизинце, и двумя на четвертом пальце, и еще одной на кончике большого пальца… а вот эту на запястье я и сама у себя не помнила, но она и правда оказалась там же.