"Я умер". Монолог самоубийцы (СИ) - Страница 7

Я решил оставить ее одну на время, первая пора, похороны, осознание родных – это самое тяжелое и интимное, поэтому мое присутствие только помешало бы. А также первая пытка ужасной болью, свои страдания это одно, а вот можно ли долго терпеть страдания близкого, еще и зная, что ты здесь не помощник. Я был лишний.

Я, как и обещал, вышел на дорогу и твердо решил ее дождаться. День, год, десятилетие, без разницы. Ожидание давалось мне тяжело. В то же время приходило понемногу равнодушие, я бы даже сказал какое - то чувство эйфории, безразличия. Будь что будет, я устал! Всё это время, я скрашивал наблюдением за ее жизнью. Мне представлялось, что я проведу так до ее старости и потом, на склоне лет, когда она будет в окружении любящих внуков принимать смерть. Я встречу ее душу и изложу все мои чувства, надеясь, что общество самоубийцы не будет отвергнуто.

Я лежал на проезжей части и машины проезжались по мне своими грязными шинами, я ложился на тротуар неподалеку и днями лежал, наблюдая, как грязные ботинки топчут моё лицо. Может это и есть вся суть моего существования в ином мире? Вечность лежать и смотреть, как потоки живых людей втаптывают меня в грязь? Если бы не объект моего обожания, так бы и было. В один из дней я вновь увидел ее, вставшую у моей головы и наблюдающую меня за бессмысленным занятием. Изменилась. Что - то неуловимое изменилось, наверное, повзрослела за эти дни. Вдобавок, это уже была не молодая душа, покинувшая не совсем остывшее тело, а измученная и удрученная. Я поспешил встать и повести ее за собой, прочь от этого места, от наших прежних домов, где мы оставили искалеченные судьбы своих родителей. Прочь от людей, от суеты – от любого напоминания жизни.

Я привел ее на берег реки, где мы и решили поселиться вдали от города и людей. Глухое место, в котором нечего бояться. Здесь была небольшая лесополоса, купаться сюда не приходили, уединенное место для двух влюбленных душ. Со временем мы подстроили график наших истязаний и старались не видеть друг друга ,когда это начиналось. Девять часов мук и испытаний, на самом деле, оказалось, творятся не в моей голове, а существуют на самом деле. Я своими глазами видел, как начинала рваться ее плоть от невидимых когтей, как покрывалось страшными ожогами ее тело и разлетались куски кожи и осколки костей, словно от пуль. Это было самое ужасное, что я мог увидеть. Она сильно кричала, это были истошные вопли, которые разрывали безмятежную тишину. Я убегал в самый дальний угол леса, погружался на самое дно реки – но этот рвущий меня на части голос везде доходил до меня. Она вообще очень тяжело переживала эти муки, это была натура, нетерпящая боль. Ей было страшно и больно от простого укола, она бледнела и чуть ли не падала в обморок от такого. Да, на учебе она стерпела побои, но нельзя передать, сколько мук принесли ей те увечья. А теперь куски мяса, со всей остротой ощущений, вырываются из ее тела и периодически жарятся. Когда все стихало, я возвращался к ней, с любовью смотрел на ее измученное лицо и прижимал к себе, говоря, что все это не навсегда, когда - нибудь все прекратится. Во всяком случае, мы были вместе, и все свое свободное время занимали созерцанием природы и разговорами. Ибо более заниматься нам было нечем, добывать еду и даже соблюдать гигиену нам не требовалось, мы были лишь проекцией когда то существовавших тел.

- Почему ты все - таки это сделала?

- Всё помутилось. Я не могу объяснить, зачем и почему, я просто сделала. Да и сам ли ты не видел, что со мной было? ( К этому времени я уже раскрыл все тайны моего присутствия).

- А если бы я остался жив и подошел к тебе, что - то изменилось бы?

- Не знаю, но думаю да. Ты не виноват в моей гибели, но ты стал последней каплей. Помнишь, как я читала книги, и иногда отрываясь от нее, предавалась мечтаниям? Так вот, там был ты. Я создавала целые сцены в своей голове с твоим участием. А ты ходил в своем магазине и ни разу нормально на меня не посмотрел, каждая такая встреча и радовала и огорчала меня. Ты много говоришь обо мне, о моей внешности, о том, что внутри меня. Но теперь какая в этом разница? Мы не можем быть вместе всегда вот так, это пародия на земную жизнь, так быть не должно. Бегаем половину суток друг от друга, что - бы не видеть эти ужасы, и затем смотрим на речку и птичек. Напоминала ли хоть отдаленно, хоть одна земная мечта о таком?

Она была права и в то же время в каждом нашем разговоре она искала виновного. И тот ключ, который может освободить нас из этой воздушной темницы. Совместная жизнь никоим образом не компенсировала нам того, что с нами происходило. Попробуйте, страдая от безумной жажды, подойти к воде и смотреть на нее. Сколько выдержишь, читатель? А я, выдерживаю, и она - то же, наши губы трескаются, во рту все сухо, но мы не можем принять даже каплю влаги. Голод, который скручивает все в болезненных спазмах, не отступает ни на минуту. Мне всегда больно, каждую минуту, каждая секунда наполнена страданиями. Я бы с удовольствием разрезал свои вены, но мертвец уже не может умереть и мы попали в ситуацию, в которой действительно нет выхода. И все больше осознавали, что при нашей земной жизни выход все - таки был. Мы драматизировали. В этом была проблема, которая привела к катастрофе. Мы сами делали наши проблемы безвыходными, просто отрицая те выходы, которые были нам не по нраву. Проще говоря, они лишали нас привычной зоны комфорта. И вот результат.

Тут мои размышления прерываются. Наш мертвый покой, и уединение нарушила девочка. Ей было около 10 лет, и она была совсем одна. Худая, с острыми чертами лица и небольшой припухлостью щек, волосами, окрашенными в синий цвет и только начинавшей формироваться грудью. Не по годам серьезное лицо, по которому было ясно, что она о чем - то сосредоточенно думала. Совсем не обращая внимания на слабые волны, обливающие ее джинсы водой, она остановилась и обратила свой взор на реку. Слезы катились по лицу, и она совершенно взрослыми глазами смотрела вдаль.

Маленькими пальчиками достав веревку, достаточно ловко обвязала ее вокруг шеи и камня, и столкнула его вниз. Он был размером с нее, я до последнего не верил, что у нее хватит сил сдвинуть его с места, но она, проявив сверхъестественную силу, отправила его на дно вместе с собой. Я подошел ближе, и видел все, что творилось на дне. Она барахтала руками и ногами, проявляя естественно желание выкарабкаться, но камень сделал свое дело. Глаза остались широко открытыми и последний пузырек воздуха поднялся на поверхность. Нежданная незнакомка погибла.

Я стоял в оцепенении, не зная, как реагировать и что делать. Совсем не знакомая мне девочка, пришла в нашу обитель и уверенными действиями лишила себя жизни. Что могло в таком возрасте толкнуть на такой шаг? Первая неразделенная любовь, жертва педофилии или просто глупость? Я дождусь и поговорю с ней. Теперь то я знаю, у всех все проходит одинаково. И почему не сообщить живым о нашей судьбе? Не найти хоть один способ донести хотя бы десятую часть из того, что ждет таких людей по ту сторону? Ты все равно когда - нибудь умрешь – так настраивают себя и других потенциальный самодуры, но тут действительно верна одна точная фраза: « Неважно когда ты умрешь, важно как!».

Нарассуждавшись вдоволь, я обернулся и пошел прочел. Не пройдя и шага наткнулся на мою жену ( мы уже так называли друг друга – муж и жена), прижавшую к себе юную утопленницу, которая смотрела на меня боязливым взглядом, но с какой то уверенностью и верой и в происходящее, без той растерянности, которая была у нас.

- Я все видела, что произошло. Куда она теперь пойдет? Давай оставим ее у нас?

Вот таким образом я и обрел дочь. Вы заметили? Мечты понемногу сбываются. Не приведи Бог, что бы они также сбылись и у вас.

Глава 5. Обретение семьи. Общество самоубийц.

Вот я и обрел новую семью. Стремление уйти от одиночества и почувствовать рядом близких людей не проходит и после смерти. Да, кто - то из вас скажет, что два человека это уже семья, но для меня это понятие включало всегда детей, хотя бы одного. Для нас девочка была еще совсем не знакома, но одинаковый уход из жизни, уже связывал нас троих невидимой нитью.