Я украла ребенка (СИ) - Страница 32

— Мне жаль ее… — Кем бы он ни был, бандитом или мафиози, женщина, которая ждала ребенка ни в чем не была повинна. — Жаль их обоих.

— Ты хотела сказать — их всех. — Камиль опять указал на фотографию Тани, с которой она улыбалась нам.

— Не буду врать тебе. Сестру мне жаль больше всех. Она ведь любила тебя. Так сильно любила, а ты ее бросил. Предал. Оставил одну с этим всем. В роддоме, с врачами. Испуганную, утомленную болью и неопределенностью — что будет с ее дочерью, когда ты узнаешь, что это не наследник, а всего лишь маленькая и беззащитная девочка.

Меня прорвало, я утирала горькие слезы и сыпала обвинениями. Камиль должен был знать все это. Жить с этим грузом до конца дней своих.

— Но я бы никогда не причинил вреда своему ребенку. И Татьяне… — Это не было похоже на оправдание, скорее упрек мне. Холодный и жесткий.

— Ну конечно!

— Я говорю тебе правду, Таисия! — И тут Камиль поднял свое лицо и я заметила высохшие брызги крови на нем, огромные синяки под глазами и искривленный от боли рот. — И я рад сейчас, что ты забрала ее. После сегодняшней ночи, я рад, что моей дочери не было в моем доме. Я рад, что она жива и невредима! Хоть она и находится в доме чужака и носит его имя, а не мое!

Мы опять оба замолчали и просто смотрели, как падает снег на могилы. Я кое — как утихомирила слёзы, но губ все равно дрожали. В кармане играл без перебоя мобильник, но у меня не было сил, чтобы ответить.

— Покажи мне ее. Я знаю, женщины всегда делают миллион снимков младенцев, смотрят на них, ставят на заставку экрана телефона… Покажи мне мою дочь. О большем не прошу.

Я достала мобильник, сбросив звонок от Андрея. Просто отправила быстрое сообщение: “Перезвоню позже. У меня все хорошо”. Потом я открыла галерею на самом первом фото Манюни, которое сделала еще в роддоме. У Тани тогда была операция, потом ее перевели в палату и я успела сделать несколько кадров их вместе, именно на них Камиль и остановился.

Он провел пальцами по экрану и смахнул упавшие на него снежинки. Она — красивая, правда?

Не совсем было понятно, про кого он именно говорит, да это и не было так важно, я просто согласилась.

— Они обе — красавицы. И я не сожалею, что забрала ребенка. Не жалею тебя, что ты не держал ее на руках, хотя должна была бы. Я виню тебя во всех бедах, что свалились на наши головы, и…

— Ты поймешь только тогда, когда сама станешь матерью.

— Хочешь сказать, что у тебя такие сильные отцовские чувства взыграли?

— Я бы ее баловал. — Камиль листал фото дальше. Вот я купаю Машеньку в пеленке, потом держу столбиком, прижимаясь к ее пухленькой щечке и улыбаюсь. Вот — кормлю из бутылочки. Гуляю по двору возле дома Андрея. Возле нашего с ним дома.

Из-за пазухи Камиль достает бумаги и какой-то сверток, передает его мне и стает с земли, отряхиваясь.

— Что это?

— Это для моей дочери. Для Марии — так ведь ты ее назвала? Это бумаги на ее имя. Валютный счет, недвижимость и… вещи… от меня и ее настоящей матери. Золото и у крашения. Серебряные, которые покупала Татьяна.

Я потеряла дар речи, и просто таращилась на протянутые мне свертки, не в силах вымолвить и слова.

— Я хочу оставить некоторые для себя.

— Что?

— Некоторые фото. Пришли мне пожалуйста.

Он настроил передачу данные и показал мне фото, которые нужно отправить. Потом Камиль попрощался и коротко кивнул мне.

— Я скажу один раз — спасибо. Не за все, что ты сделала, маленькая и глупая девочка. Только за мою дочь. Мне было бы спокойнее, согласись ты принять предложение Аслана, но что сделано, то сделано.

— Аслан… не пострадал?

Чтобы между нами не происходило, Аслан никогда не хотел причинить мне вреда, сердце екнуло, когда я подумала, что он тоже пострадал от руки других бандитов.

— С Асланом все в порядке, и уверен, вы с ним еще встретитесь. Прощай, Таисия. Береги мою дочь, как свою собственную.

Впервые за это время, Камиль усмехнулся. Он потрепал меня по голове, как ребенка, чем изрядно всполошил охрану, а потом побрел в противоположную сторону, где я не видела ни машин ни его людей.

Андрей ни говорил ни слова, просто буравил меня взглядом, порицая мою беспечность. Я поправила платье, и в который раз попыталась самостоятельно справиться с застежкой на спине, но сдалась, ничего не выходило.

— Пожалуйста, помоги. — Я подошла к мужу, и заглянула в суровые глаза.

— Ты же у нас такая самостоятельная…

— Андрей? — Я привстала на носочки и потерлась носом о его гладковыбритые и пахнущие лосьоном для бритья щеки. — Не злись… Помоги мне с застежкой.

— Иной раз мне хочется положить тебя животом на колени и хорошенько отшлепать.

— Все же хорошо. Ничего плохого не случилось.

— А могло.

Он тяжело вздохнул, развернул меня к себе спиной и в одну секунду расправился со сложной застежкой, задерживаясь на плечах. Я откинулась на его грудь и положила голову в удобную выемку между его шеей и ключицей.

— Обними меня. Мне это сейчас нужно, потому что я безумно нервничаю!

Андрей заскользил по мне своими большими ладонями и зарылся носом в волосах. Я ни слова не сказала против. Пусть портит прическу, но обнимает и касается меня.

— Ты здесь, в моем доме, для того, чтобы твоя жизнь большее не подвергалась опасности.

— Только для этого? — Я прибегла к главной женской хитрости, хоть и понимала, что он прав в своем гневе. Осторожно обхватила его теплые руки и погладила. Потом поцеловала запястье, прямо возле ремешка часов.

— Дурочка. — проворчал Туманов, но уже не так строго. Он, потихоньку, начал оттаивать.

— Валентина Петровна гулять ушла с Машенькой?

— Да.

— И время до выхода у нас еще есть?

— Есть немного.

— Хорошо. — Я повернулась к Андрею лицом и начала быстро расстегивать пуговицы его дорогой рубашки.

— Таисия! Ты играешь не по правилам.

— Иногда правила нужно и можно нарушать.

— Все модельки такие хитрые и изворотливые?

— Я просто не хочу, чтобы ты меня перекидывал через свои колени и шлепал.

— Не заиграйся. — Все еще бурчал, но уже помогал мне с этой дурацкой застежкой на спине.

Платье с шорохом упало к моим ногам, я перешагнула через шелковое облако, вжалась в тело Туманова и начала толкать его в сторону кровати. Он собирался снять и свой ремень тоже, но я остановила мужские пальцы и заменила их своими.

— Давай я сама?

— Хитрая лиса.

Меня не мучали угрызения совести. В тот раз мне было просто необходимо поговорить с Камилем! Возможно ему тоже нужно было увидеть дочь именно тогда. Хотя бы на фото, но запомнить её. Кто знает, куда его приведут эти бандитские разборки?

Я быстро сняла с Андрея тщательно выглаженные брюки и рубашку, аккуратно бросила их на прикроватную тумбочку, и уложила его спиной на матрас.

— Так сколько у нас, говоришь, времени?

— Достаточно.

Не давая мне больше себя мучать, Андрей усадил меня сверху и жестко впился в губы.

Я полюбила в нем эту необузданную страсть. Ни на одного мужчину я еще не смотрела с таким восхищением, и не хотела так сильно.

— Подожди! Мне нужно снять белье!

— Оно мне не помешает.

Больше мы не разговаривали. Мы целовались и наслаждались друг другом, утопая в приятных ощущениях и сладкой дрожи. Как только я снова почувствовала свои ноги, попыталась встать, но Андрей меня остановил.

— Подожди. Минуту можно и полежать. — Он легонько прикусил мочку моего уха и основание шеи, зная, как мне это нравится. — Тась, я люблю тебя.

Он не старался шептать и говорить ласково. Просто констатировал факт. Скорее всего, он думал, что я уже знаю эту прописную истину, но я не знала. И не догадывалась. А потому приподнялась на локтях и внимательно посмотрела в его темные глаза.

— Ты мне уже все мозги вынесла своей безрассудностью, но да, я тебя люблю. Не думал, что нужно озвучивать, чтобы ты это поняла!