Я, ты и дракон - Страница 3

Весь вечер Лена, вместо того, чтобы собираться, просидела с глупой улыбкой на лице. Мне не нравилось ее состояние – такое поведение перед экспедициями было несвойственно сестре. Интересно, что все-таки с ней происходит?

Несмотря на нашу внешнюю схожесть, характерами мы сильно отличались. Однако, как правило, не лезли друг другу в душу с нравоучениями и высоко ценили личностное пространство и возможность побыть в одиночестве, хотя это не всегда получалось на совместных восьми квадратных метрах. Иных перспектив в ближайшее время нам не светило – ни я, ни Лена замуж не собирались. Принц, наподобие моего отца, однажды проскакал мимо меня, за что была ему безмерно благодарна.

– У тебя все в порядке? – я решила прервать ее нирвану и попытаться узнать, в чем дело.

– А? Да, – ее улыбка стала еще шире. – Мне так хочется с тобой поделиться своей радостью, но боюсь сглазить.

– Ты же не суеверная, – мои брови сошлись на переносице.

– Счастье любит тишину, – ответила Лена бабушкиными словами и снова замолкла.

– Почему не собираешься? – решила подойти к теме с другой стороны.

– С утра успею. Особо и брать с собой ничего не буду. Сказали, всем обеспечат на месте. Жаль, что я не умею рисовать, как ты. Твой талант сейчас бы очень пригодился мне, – задумчиво произнесла Лена, а потом спохватилась: – Ладушки, я мыться и спать, – она взялась за дверную ручку и собиралась выйти из комнаты, но обернулась: – Во сколько выезжаешь?

– В восемь.

– Так рано?

– С учетом скорости и надежности моего тарантаса следовало бы выдвигаться еще раньше, но буду надеяться, что с горем пополам доеду.

– Она у тебя своенравная, как в том анекдоте – машина Бибиси, метр едет, сто неси, – мы обе заливисто рассмеялись, и Лена вышла, оставив меня в комнате одну.

Я нанесла заключительные штрихи на эскиз, неторопливо собрала в рюкзак вещи, которые мне понадобятся на даче, и легла в постель. Когда Лена вернулась, мы перекинулись с ней парой слов, и я закрыла глаза.

Сестра долго ходила из угла в угол, не раз доставала что-то черное из сумки, бросая в мою сторону косые взгляды, словно проверяла, сплю ли я. В какой-то момент, устав тайком наблюдать за ней, плотно сомкнула глаза и погрузилась в крепкий сон.

На улице было еще темно, когда прозвонил будильник. Лена пробормотала что-то невнятное и перевернулась на другой бок. Через пару минут раздалось ее тихонькое сопение. Скорее всего, сестра опять легла далеко за полночь. Она была истинной совой и могла проспать в выходной день до полудня.

Я откинула край одеяла, нехотя выскользнула из теплой кровати и включила настольную лампу, горевшую тусклым светом. Браслет с синими камнями, лежавший на краю стола, тотчас заиграл разноцветными огнями, привлекая мое внимание. Никогда не видела ничего подобного у Лены. Я дотронулась до него, но взять в руки не решилась. Он был холодным, казалось, даже ледяным. Неохотно отвернувшись, чтобы не искушаться, сходила в душ, надела приготовленные с вечера любимые синие джинсы и джемпер, быстро выпила чашку ароматного бодрящего напитка и, на тот случай, если ребята забудут купить кофе, прихватила с собой немного молотых зерен.

– Лена, – позвала тихонько сестру, как только надела серое пальто. Послышалось едва различимое мычанье, затем шорох простыней, и Лена, с трудом разлепив глаза, вопросительно посмотрела на меня. – Удачи тебе. Не забывай звонить, если будет возможность, – она кивнула и снова уютно закуталась в одеяло.

Я потянулась к выключателю настольной лампы и замерла. Браслет манил к себе, казалось, чей-то голос поселился в голове и подталкивал надеть драгоценность. Внутренняя борьба длилась несколько минут. В итоге я не выдержала, взяла ее в руки и в очередной раз позвала сестру, подумав, что такая вещь вряд ли ей понадобится в ближайшие два месяца.

– Ну что еще?! – на этот раз она даже не повернулась.

– Можно я возьму…

– Да бери что тебе надо! Дай поспать! – гневно выпалила Лена и накрылась одеялом с головой. Она всегда была нервной по утрам. Я защелкнула браслет, взяла вещи для пикника и вышла из крохотной комнатушки, намереваясь вернуться сюда завтра после обеда.

Унылый мелкий дождик накрапывал с самого утра. Моя рука не сразу нащупала ключи от ярко-салатового «Форда», напоминавшего и по форме, и по цвету жука. Кончики пальцев уже сильно покалывало от холода, когда я, наконец, совладала с дверным замком, уселась на водительское кресло и завела чихающий двигатель, и то не с первого раза.

Невзирая на ранний час и выходной день, поток машин был плотным. Они сигналили, обгоняли мою старушку, но я сохраняла невозмутимое спокойствие. К десяти мне удалось добраться до дачного поселка.

И началось веселье…

Стоило съехать с основной дороги, как моя малолитражка судорожно затряслась на колдобинах. Чаще всего их было видно, но самые глубокие ямы таились под водой. Я ругалась на чем свет стоит, сердце болезненно сжималось, когда не успевала объехать очередную рытвину, и попадала в нее колесом, или же машина скребла днищем по асфальту. В это время, как назло, в сумке ожил мобильник. Судя по мелодии, до меня пыталась дозвониться Лена. Я сперва не хотела отвечать, боялась не справиться с управлением, но сестра все звонила и звонила, не оставляя намерений связаться со мной. Едва я вырулила на обочину, приняла вызов.

– Вика! – истерически закричала она в трубку, как только я сказала привычное «алло».

– Что случилось? – никогда не слышала от нее такого панического вопля. – Армагедон настал?

– Пропало, все пропало, – твердила Лена. Я немного успокоилась, когда поняла, что ей не угрожает смертельная опасность.

– Что пропало, шеф? – вымолвила, шутя, желая добиться вразумительного ответа. В трубке повисла тишина, которую сестра через пару мгновений нарушила:

– Ты мой браслет не видела?

– Такой синенький?

– Да! – гаркнула Лена в трубку, словно ворона.

– Нет, не видела – протянула я, сложив губы трубочкой, а сама поглядывала на показавшуюся из-под рукава пальто драгоценность.

– Сними немедленно браслет и возвращайся домой! – завопила Лена пуще прежнего.

– Еще чего?! Ты сама разрешила мне его взять.

– Когда это? – на миг сестра опешила. – Вика, сними его! – требовательно повторила она, и в этот момент двигатель моей малолитражки чихнул и заглох. – Это не безделушка!

– Нет, только не это, – я уронила голову на руль.

– Что случилось?

Ответить мне не довелось, в трубке раздался треск помех, шипение, и разговор оборвался. «И чего так заводиться из-за безделушки? Что на нее нашло? Вроде никогда не была жадиной».

Я несколько раз повернула ключ зажигания, но малолитражка так и не ожила. Вдобавок дождь сменился крупными хлопьями снега, таявшими на пока еще теплом лобовом стекле, превращаясь в тоненькие ручейки. Я взяла увесистый рюкзак и вышла на улицу, надеясь поймать связь и дозвониться до Артура. Пушистые снежинки падали на длинные ресницы, таяли и стекали по щекам, словно слезы, наверняка образовывая черные дорожки из-за потекшей туши.

Я брела вверх по дороге, когда внезапно услышала позади странные звуки. Обернулась и едва не уронила в лужу телефон – посреди безлюдной улицы шли двое ряженых в гриме. Поблизости не было видно ни одной машины. Мимо тоже никто не проезжал. Откуда тогда взялись эти чудики?

Они указали на меня пальцем и ускорили шаг. Я со страху рванула со всей прыти, а нагонявшие панику мужики ринулись вдогонку. Решив, что лучше скрыться от них на чужой территории, побежала к забору, но перелезть через него не успела.

Мужчины схватили меня за ноги и попытались оттащить от изгороди, но я хорошенько вцепилась в нее обеими руками и отбивалась от ряженых сапогами, выкрикивая: «Пустите меня, гады!» Когда они осознали, что со мной так просто не совладать, мужчины, не напрягаясь, легко, словно забор был не цементный, а картонный, сняли вместе со мной прясло[1] изгороди и ступили в откуда-то взявшуюся мерцающую дымку.