Я тебя испорчу (СИ) - Страница 6

— Скукота-а… Скукотища!

Я снял пальто, накинул его на стул, а дверь позади меня бесшумно закрылась.

— Ну, все. Я здесь, — тихо произнесла Света. — Что мне делать?

Света стояла на месте, как будто боялась сделать шаг. Она пристыженно опустила взгляд, а ладошки от волнения сложила в замок.

Я мог сразу накинуться на ее манящий чувственный рот и вжать ее хрупкое тело в дверь… и там же отыметь ее. Я мог наброситься на нее как изголодавшийся по женскому телу и ласке зверь!

Голодный, о-очень голодный!

А ведь с девочками у меня проблем не было, в сексе я всегда был сытым. Но Света подействовала на меня так, что с ней я вдруг ощутил это невыносимое чувство.

Я медленно прошелся взглядом по этой замершей куколке…

Разорвать все, что осталось от ее платья — секунда, стянуть трусики — плюс еще одна. Но я выдохнул, заставил себя перетерпеть и присел на край кровати.

Эти секунды лишь для меня были пустяком, ее же своей грубостью и несдержанностью я мог раз и навсегда отвернуть от всех мужиков этого мира. Брать ее так бесцеремонно мне не хотелось. Такого первого раза она точно не заслуживала.

Я был уверен, что не нравлюсь ей даже чуть-чуть. Точно знал, что Свете неприятно то, как я смотрю на нее, как «съедаю» ее, «пожираю» ее. Но я не помнил, чтобы так сильно кого-то хотел.

Она совершенно другая.

— Что мне делать, Глеб? — обуздав волнение, Света подняла голову и посмотрела на меня.

— Подойди, — пальцем я поманил малышку.

Всего мгновение длился наш зрительный контакт, но я будто целую вечность тонул в ее медовых глазах. Тягучий как патока взгляд связал меня по рукам и ногам.

Олененок застенчиво сморщила нос, завела руки за спину и потянула замочек молнии. Это платье… его я сам мечтал снять с нее. Но я сидел и пошевелиться не мог. Лишь смотрел, как оно медленно, будто поглаживает на прощанье, скользит по ее телу.

Малышка осталась стоять в одних лишь трусиках, прикрывая рукой грудь. Не выдержав мой взгляд, Света снова опустила глаза в пол, переступила через свой свадебный наряд и направилась прямиком ко мне.

Оказавшись рядом, она опустилась на колени. Я слышал ее тяжелое дыхание и жадно втягивал ее запах. Так пахло само искушение…

Медленно Света убрала руку, обнажив свою грудь — красивую округлую и упругую, в которую мне так хотелось занырнуть лицом, облизнуть ее…

Я чувствовал, как горю, как сгораю от нетерпения. Еще немного и сизый дым повалил бы из ширинки.

«Так, если я не ускорюсь, все сгорит на хрен, и в моих штанах останется лишь обуглившаяся кочерыжка!»

Ее руки потянулись к ремню моих брюк. Моя эрекция так сильно их натянула, аж телефон из кармана выпал. И чтобы он не мешался, я машинально откинул его к подушке.

Закрыв глаза, Света подалась вперед. Как слепой котенок она уткнулась губами в мой рот. И только сейчас я почувствовал ее дрожь. Это было странно… но мило.

Я запустил пальцы в ее волосы, вынул небольшую заколку и сжал затылок. Облизнув ее ротик, всосал нижнюю губу, надеясь на отклик малышки. Но, кажется, все, о чем она могла думать — предстоящая боль первого раза, я кожей ощущал страх этой красивой до одури девушки.

Да я уже готов был повалить ее и загнать ствол до самых яиц, а она… робкая стопроцентная девственница. И я в сотый раз мысленно чертыхнулся, что пришел к ней.

А потом, глядя на то, как Света, борясь с собой, расстегивает мои брюки, сам себя почувствовал девственником.

Я. СЕБЯ. ДЕВСТВЕННИКОМ!

Потому что очень сильно не хотел навредить ей, не хотел причинить этой девочке боль.

— Нет, не так. Иди ко мне на кровать.

Света послушно поднялась с пола, сделала короткий вдох и молча легла рядом.

Я снял с себя кобуру с пистолетом, встал с постели и положил оружие на подоконник. Стоял и смотрел на девичье восхитительное тело, не понимая, что именно, кроме дикого стояка, я сейчас испытываю. Но что-то определенно было.

Сначала я стянул с нее туфли, потом крохотные капроновые носочки. Я погладил ее пальчики и двинулся к розовым пяточкам.

— Щекотно, — фыркнула малышка и немного расслабилась.

«Так-то лучше, — подумал я про себя, но тут же добавил. — Глеб, кажется, ты теряешь хватку».

Я прекрасно понимал, что я не возбуждаю ее одним лишь своим присутствием, а переходить в наступление так сразу я не решался. Да она же, наверняка, сухая как пустыня Сахара. И если я вот так к ней полезу, сделаю еще хуже.

— Я хочу, чтобы ты себя поласкала. Покажи, как ты делаешь себе приятно.

Ее глаза расширились от удивления, щеки сразу же покраснели.

— То есть? — малышка присела, подтянув к себе ножки.

«Какая охрененная грудь, какой плоский животик…»

Я видел под кружевным бельем маленький светлый треугольник из коротеньких волосочков.

— Ты девственница, но ты же мастурбируешь.

— Ам-м-м… Но мы же так не договаривались, — в ее тоне сплелись стеснение и возмущение. Какая он все-таки милая!

— А ты думала, взрослые дяди в постели только членом тыкают? У нас тоже есть свои фетиши и желания. Поласкай себя.

Еще никогда я не видел такого искреннего смущения. У девочки от волнения губы вмиг пересохли.

Я скрипнул зубами, когда малышка осторожно отодвинула край трусиков и запустила в них руку.

— Я не могу. Мне стыдно, — она зажмурилась. — Просто возьми меня… сделай, что должен и давай с этим закончим.

«Как бы мне выдержать и не сорваться!»

Я очутился рядом в долю секунды, повалил Свету на спину, стянул кружево, раздвинул бедра и навис над ней.

Ее ресницы «хлопнули», на мгновение скрыв от меня большие красивые глаза. Я взял ее руку в свою и потянул вниз.

— Покажи, как ты это делаешь…

Ее приоткрытый рот будто ждал только меня. Я накрыл его губами и страстно поцеловал, чувствуя, как смущение малышки понемногу отступает прочь, а пальчики под моей рукой начинают оживать.

— Да, так…

Света более раскованно двигала рукой, целовала меня в ответ и иногда открывала глаза. Я подмечал каждую перемену в них, видел, как мутнеет ее взгляд.

Я сжимал ее грудь и рычал. Мои пальцы, не церемонясь и не нежничая, теребили ее твердый сосок. И когда с ее губ сорвался стон, я понял — вот тот момент, которого я ждал. Пора.

Я отстранился, чтобы расстегнуть рубашку и избавиться от брюк, но не мог отвести от нее взор. Света ласкала себя пальчиками, ерзала попой по покрывалу и сильно сжимала свою грудь. Малышка была очень сильно возбуждена, и это должно было по максимуму притупить ее боль.

Из забытья ее выдернул мой телефон. Посмотрев на него, она затуманенным голосом произнесла:

— Семь-один.

Плохое предчувствие моментом отрезвило меня. Я замер, так и не расстегнув пуговицы до конца. Меня прошиб холодный пот.

Семь — номер здания, корпус — один. В клинике по этому адресу уже не один месяц лежал в коме мой друг. И только система жизнеобеспечения поддерживала в нем жизнь.

— Свет… погоди…

Я схватил телефон, увидел две цифры на экране и тут же принял звонок.

— Глеб, это…

— Да понял я! — тут же перебил я сочувственный женский голосок. — Что⁈

— Святослава больше нет.

Я знал, что рано или поздно это произойдет. Я морально готовился к этому известию очень давно. Но сейчас я почувствовал, как все кружится вокруг, в глазах темнеет, а пол уходит из-под ног.

Я все еще слышал женский сочувственный голос, когда поднимался с кровати. Не попрощавшись, нажал на «отбой» и «стеклянным» взглядом посмотрел на перепуганную малышку.

— Глеб, — не понимая, почему я хватаю кобуру и пальто, она растерянно смотрела на меня, — ты куда? Я сделала что-то не так? Что случилось?

— Свет… извини, — все, что я сумел произнести, прежде чем вышел из ее спальни и закрыл за собой дверь.

Мое сердце съедала бесконечная жестокая боль, с трудом, но я шел вперед. От злости мне хотелось что-нибудь сломать, уничтожить, врезать кулаком! Но я был к этому готов… мой друг, наконец, обрел свой покой.