Я тебя испорчу (СИ) - Страница 51

— Встретил? — догадалась эта ненасытная сексуальная маньячка, глядя на меня блестящими глазками.

— Именно. Я ведь все равно. о. О! Ох, Света-а…

Ее ротик опустился на мой член, растворяя последние крупицы моего рассудка в удовольствии — тягучем, влажном, горячем и таком жадном…

— О-ох, малышка, полегче, иначе я за себя не отвечаю. Не так быстро, иначе…

— Иначе… — Света довольно облизнулась. — Пополнишь ряды скорострелов?

Ее задорный смех, хитрющие глазки и улыбка искусительницы так и нарывались на наказание. Ее попа молила, чтобы я отшлепал ее и, желательно не руками. Но Света, будто прочитав мои мысли, опередила меня. Она потерлась о торчащий и готовый на всё член мокрыми губками и оседлала меня как искусная наездница.

Опираясь на ладошки, она наклонилась и поцеловала меня еще раз. И слаще этого поцелуя еще ничего не было в моей жизни.

Света не спешила двигаться, она смаковала ощущения, оттягивала удовольствие. Я чувствовал, как ее стеночки сжимали меня, чувствовал, как все пульсирует и соблазняет меня. Не выдержав, я толкнулся в нее, и Света застонала в мои губы.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептала она и выпрямилась. — Настолько, что я прилетела первым же рейсом.

Она заерзала на мне, двигая попкой то влево, то вправо и приводя мой член в неописуемый восторг. И лишь после того, как я перестал проявлять инициативу и расслабился, подалась вверх и резко опустилась.

— О, да… мал-лыш-шка, кто еще кого с ума сводит! Я бе-бе… без тебя все эти дни на стенку лез!

— Я помню, как ты вчера засопел в трубку, — рассмеялась она. — Только перед этим всхлипнул что-то про то, как тебе тут холодно без меня и одиноко. Это было так ми-ило…

Света прыгала на мне, не жалея член. Казалось, вот-вот и под ее энергичными движениями он сотрется, но то, как малышка изголодалась по мне, еще больше возбуждало. Останавливать ее я не собирался.

Ее грудь колыхалась в такт, и это зрелище затягивало меня. Я обхватил ее талию и вжал Свету в себя, чтобы головка достала до матки. И только потом понял, что снова свободен.

— Оу, кажется, я только что сломал наручники, — я показал Свете два зеленых браслета с разорванной цепью, и малышка изумленно хихикнула.

Я снова толкнулся в нее, и стон сорвался с ее пухлых губ, и растворился в воздухе, медленно оседая в подсознании и еще несколько мгновений раздаваясь там эхом.

Помогая себе ногами, я скинул ботинки, стянул брюки и повалил Свету на лопатки.

— Кажется, ты попалась, — я облизнул ее пересохшие губы и медленно просунул язык между ними.

Света принялась посасывать его, отправляя незамысловатые сигналы члену и напоминая, что она с ним вытворяет, если дать ей волю. Моя маньячка!

Извиваясь подо мной, она задышала чаще, словно сгорает от моего тепла, нашей близости.

— Какая же ты ненасытная…

Я раздвинул ее бедра шире и медленно провел по ее складочкам головкой. Света прикусила губу, мыча что-то умоляющее. Утопая в ее смазочке, я толкнулся вглубь.

Двигая бедрами, я входил до упора, а ее острые ноготки все сильнее впивались в кожу. Ее стеночки все туже сжимались вокруг члена, как будто не хотели выпускать меня.

Звуки, которыми наполнился номер гостиницы, превращали меня в дикого зверя. Стоны, шлепки, хлюпанья, хриплые крики Светы подводили меня к пику.

Я покинул ее тело лишь на секунду. Света не успела возразить, как я поставил ее на колени. Аппетитные ягодицы ждали, когда я уделю им внимание. Звонкий шлепок слился с громким и восторженным криком малышки. Прогнувшись в спине, она покрутила попкой, зазывая меня.

— А я ведь обещал, что испорчу тебя, малышка, — я улыбнулся, провел ладонью по ее бархатной как лепестки розы коже и погрузился в самое сладчайшее местечко ее тела.

Я продолжил вколачиваться в нее, словно хотел высечь искру, разжечь такое сильное пламя, которого еще никогда не было между нами — еще больше, еще жарче, еще одержимее. Света кусала подушку, сминала простынь и молила меня о разрядке.

Я провел по ее губам пальцами, и малышка облизнула их, и принялась посасывать. Ее это возбуждало даже больше, чем меня. И мне захотелось быть всюду: под ней, чтобы ласкать ее сосочки, перед ней, чтобы ее ротик получил то, чего так просит…везде…

Я вынул пальцы, не обращая внимания на ее возмущения, дотронулся ими до бугорочка клитора и Свету тут же затрясло. Она была так сильно возбуждена, что оргазм махом захлестнул ее.

Ее стеночки сжали мой член так, словно хотели выжать из него все силы. Но я продолжал трахать мою малышку, чувствуя, что и сам не в силах больше сдерживаться. Я едва успел вынуть член в самый последний момент, окропляя ее попку своим семенем.

Под тяжестью моего тела Света вжалась в матрас, но не предпринимала попыток освободиться. Я нашел в себе силы, чтобы слезть с нее и рухнул слева.

— Прости…

— Быть раздавленной во время секса — это топ нелепых смертей, знаешь ли. И ради тебя я бы возглавила этот список, — она прыснула со смеху.

— Да я смотрю, у кого-то хорошее настроение?

— Конечно. А знаешь, почему? — она перевернулась на бок и провела пальчиком по моей груди.

— Помощь зала или звонок другу мне полагаются?

— Потому что я счастлива, — прошептала она в мои губы и поцеловала их.

Мы долго нежились под струйками теплой воды, растирая по друг другу пушистую ароматную пену. Мы долго лежали в кровати, не выпуская друг друга из объятий. А потом заказали ужин в номер и кормили друг друга, причем Света при этом сидела, уютно устроившись на моих коленях.

Ближе к ночи я вытащил малышку из постели, пока она не затрахала меня до смерти, и мы пошли на прогулку. Влад был удивлен, увидев нас вместе, но вместо слов лишь загадочно улыбнулся. Катя пошутила, что подарит мне специальную щеточку, чтобы мне было удобнее сдувать со Светы пылинки. И малышка на это лишь довольно рассмеялась и прижалась ко мне крепче.

И я, целуя ее шею и вдыхая аромат ее тела, подумал о том, что вот здесь, рядом со мной, в моих объятиях, в моих поцелуях и моей ласке ей самое место. И никого другого быть не могло на нем. Это местечко я хранил для своей нежной розочки Светы. Я холил ее, лелеял, поливал заботой. Я прятал ее от знойного солнышка, и ее бутончик все распускался, даруя мне свою красоту и нежность. Я радовался каждому дню, проведенному с ней. И я был по-настоящему счастлив.

Луна лениво делилась своим светом и нехотя освещала берег, зато звезды мерцали в ночном небе так ярко, как будто хотели за нее извиниться.

Я держала Глеба за руку, смотрела на волны и водила пальцем по шрамам на его пальцах.

— Твоя «работа», Глеб… Она не закончится никогда?

— Это мой выбор. Так уж получилось. Сейчас свернуть никуда нельзя.

— И ты не планируешь бросать это «дело»?

— А почему ты спрашиваешь, малышка?

— Просто переживаю за тебя, — я прижалась крепче к Глебу, и он поцеловал меня в макушку. — Я завтра улетаю обратно.

— То есть, как это? — недовольно отозвался Рыжий. — А почему так мало? Ты ведь только вчера прилетела.

— Я обещала Лене, что приеду на ее день рождения.

— А ты не можешь поздравить ее по видеосвязи? Цветов ей отправим с курьером, винишка…

— Думаю, ты и сам знаешь, что нет.

— Как ты там говоришь, малышка? Блинство? Так вот, это оно самое.

Я виновато улыбнулась Глебу, поднялась с шезлонга и подошла к морю поближе. Какое-то время стояла на мокром песке и смотрела, как шумные волны подкатывают к моим ботинкам.

В это прохладное время года из отдыхающих, казалось, в городе были только мы. Местные жители предпочитали сидеть дома в тепле и уюте.

Глеб подошел ко мне и обнял со спины, притягивая к себе. Его холодный нос уткнулся в мою шею, чтобы погреться.

— Ты замерз?

— Вот еще! — он укутал меня собой как большим теплым одеялом. — Это мой встроенный термометр. Теплый — значит, жарко. Холодный — значит, прохладно. А когда отвалится, значит, сломался.