Я тебе не нужен (СИ) - Страница 17

Но Сара не пришла ни в этот день, ни на следующий. И на третий день Май тоже ее не увидел. Ни ее саму, ни ее сыновей. Обеспокоенный, он не находил себе места, но отлучиться надолго не мог: Сара с семьей жила на другом конце селения, а у Мая с началом цветения черной вишни пациентов резко прибавилось. Он до сих пор фыркал, когда вспоминал пришедшего к нему старосту с опухшим и почти лиловым лицом. Всегда строгий и неприступный мужчина был похож на сердитого карапуза, и Маю стоило больших трудов удержаться и не засмеяться ему в лицо. Наверное, за его терпение и сдержанность староста и рассказал ему о том, что каждый раз, когда зацветает черная вишня, дикие пчелы начинают словно сходить с ума и частенько покидают свои ульи, а охочие до сладкого селяне пользуются этим. Кому-то везет, и они возвращаются домой с богатым «уловом» меда, а кому-то, как старосте, не везет, и пчелы возвращаются до того, как нерасторопный воришка покидает место своего преступления. Тогда Май еще не понял масштаба трагедии, но когда за три дня с укусами и аллергией разной степени тяжести у него побывала почти треть мужского населения городка, всю веселость как рукой сняло. Он беспокоился о Саре и ее детях, но отлучиться не мог, так как черная вишня еще не отцвела и последнего своего «больного» он отпустил только пятнадцать минут назад, а следующий вряд ли заставит себя долго ждать.

Так и вышло… В этот раз, правда, случай был совсем легким и опухоль сама сошла бы к вечеру, но Май добросовестно проверил крохотную ранку на предмет жала и смазал пострадавшую руку пахучей мазью, краем уха прислушиваясь к болтовне паренька едва ли старше его самого. Но когда слух словно резануло знакомое имя, Май вскинулся:

- Что? Повтори. Пожалуйста.

Парень кинул на него недоуменный взгляд, но с готовностью произнес, застегивая свою рубашку и баюкая руку:

- Сара снова болеет. На днях я видел ее старшего: он ездил в соседний город за лекарствами. Ну, я пойду?

Май кивнул, а когда за парнем закрылась дверь, сорвался с места, собирая в сумку свои склянки и мешочки. Сара больна. И, судя по всему, не первый раз. Но почему он об этом ничего не знает?! Почти злой и обиженный на недоверие, Май проверил все ли взял и подошел к угукающему в своей кроватке малышу. Совсем недавно Май покормил его и в синих глазенках уже стоял сладкий сонный туман. Значит, придется снова просить соседку из дома напротив посидеть с его сыном. Воспитавшая и вырастившая двух сыновей и пять внуков, теперь она осталась в своем доме одна, и возможности повозиться с малышом всегда была рада…

…Решив эту проблему и очень тепло поблагодарив женщину, души не чаявшую в детях, Май поспешил на другой конец селения к Саре, на ходу пытаясь вспомнить, сколько болезней с повторяющимся циклом он знает. Выходило, что очень немного. Но лекарства и травы для лечения у него с собой были от всех. И это придавало сил и заставляло прибавлять шаг.

…Сердце гулко стукнуло о ребра, когда Май только отворил калитку и вошел во двор. У соседей лениво забрехала собака, и он уже почти привычно шикнув на нее, поднялся на крыльцо. Облизнул пересохшие вдруг губы, с отстраненным недоумением удивляясь тому, каким сладким стал вдруг воздух. Но когда он отворил дверь и переступил через порог - выкинул из головы все мысли, лишив тело права что-либо чувствовать.

Эл напоминал нахохлившегося воробья и блестел глазами из своего угла, глядя с надеждой и беспокойством. Кайл был бледен и молчалив, и Май не стал донимать его расспросами, лишь попросил его проводить к матери.

…В комнате болезнь чувствовалась везде. И первым делом Май открыл ставни, впустив немного солнечного света и свежего воздуха. Лежавшая на кровати женщина зажмурилась, застонала, но в себя так и не пришла: лихорадочный жар не отпускал, цепко держа ее в своих когтистых лапах. Май-человек жаждал поскорее сбить температуру, чтобы облегчить страдания, но Май-лекарь не знал жалости, изучая зрачки, реакции тела и цвет крови. Зато когда он наконец понял, что за болезнь мучает Сару, подобрать ей лекарство оказалось просто. Два дня будет пить отвар сушеной болотной травы, горькой, как полынь, а на третий забудет, что когда-либо болела.

Облегченно выдохнув, Май укрыл Сару одеялом и дотянулся до столика, на котором стоял пузырек с лекарством. Вынув пробку, принюхался к содержимому и нахмурился. Капнул в стакан с чистой колодезной водой, а когда та потемнела – выругался про себя. Стиснув бутылек в кулаке, он вышел из комнаты и, найдя Кайла, без предисловий показал ему пузырек:

- Что это?

- Это лекарство, которое прописал нам старый лекарь, – Кайл смотрел на него с недоумением и легким страхом, и Май осадил себя. Несмотря на свой взрослый вид, Кайл всего лишь ребенок. – Я езжу за ним в город.

Май резко развернулся и швырнул бутылек в очаг. Стекло разлетелось, и содержимое вспыхнуло ярким пламенем.

- Что ты делаешь?! – Кайл бросился следом, но Май удержал его за плечо.

- Нет. Это не лекарство. Это разведенный чай с Одиноких гор. И он стоит меньше, чем вода в колодце, - Май презрительно скривил губы. – Вас обманули, Кайл. Вот, - он вытянул из своей сумки полотняный мешочек с травой. – Будешь заваривать и давать матери утром и вечером. Сегодня она будет крепко спать, а завтра уже попытается встать с постели, но ты не пускай. Болезнь окончательно уйдет дня через два и вот тогда… - он посмотрел в потемневшие глаза Кайла, и сердце невольно сжалось от почти безумной надежды, горевшей в них. – Что случилось?

- А я? А мне можно? – почти робко спросил мальчик, прижимая мешочек к груди.

- Ты плохо себя чувствуешь? - Май нахмурился, накрыл его лоб ладонью, проверяя жар.

- Нет. Пока нет. Но раз мама заболела, то и я скоро… тоже. Мы всегда так… болеем. Сначала она, а потом я.

- А Эл? – Май оглянулся на младшего, сосредоточенно рисующего угольком в углу на стене.

- Он – нет, - Кайл помотал головой. – Только я и мама.

Май задумался, вспоминая свойства трав, и кивнул.

- Пей. Но только после того, как выздоровеет мама, чтобы за домом и Элом было кому присматривать.

- Но… - начал, было, Кайл и тут же притих, кинув взгляд за плечо Мая.

- Я присмотрю за всем, иди, Кайл, – от голоса, раздавшегося за спиной, Май словно закаменел. Стали деревянными вдруг мышцы, неподвижными. Только сердце заколотилось заполошно, да повлажнели вдруг ладони. Может, ему показалось? Может, это сознание сыграло злую шутку? Этот голос снился ему ночами… может, он спит? Май медленно закрыл глаза, а потом развернулся. Сжав пальцы в кулаки, поднял ресницы и утонул в потемневшей синеве.

- Раят… - беззвучно шевельнулись губы. «Родители, брат, сестра и двое ее сынишек… А потом заболела сестра и мой старший племянник. Наш городок маленький, почти у самых границ, наш старенький лекарь сбился с ног, пытаясь помочь всем, у кого был еще хоть какой-то шанс. Он спас мою сестру и ее сына, но вылечить болезнь до конца так и не смог. Только остановить. Но чтобы жить, им нужны лекарства, а они стоят слишком дорого…»

И стало вдруг все понятно. Сестра и двое племянников. Старый лекарь, дорогие лекарства и недолеченная болезнь. Сара – сестра Раята, а Кайл и Эл – его племянники. Вот почему Раят здесь. Вот о каком брате Сара говорила с такой теплотой.

Губы Мая задрожали, в голове еще мелькнула мысль о том, что у жизни странные шутки, а потом пол ушел куда-то из-под ног. Май зажмурился, вскинулся и… уткнулся лицом во что-то теплое и мягкое. Вдохнул судорожно раз, другой и, не открывая глаз, стиснул пальцами пахнущий пылью и конским потом плащ. Раят… Его сила, его объятия. Раят… Пекло под веками, билось сердце заполошно и радостно.

- Раят… - выдохнул Май и вдруг подался вперед, прижимаясь сильнее, обнимая крепче. – Прости…

- Ты здесь, - к виску прижались теплые губы, и Мая затрясло от почти забытого ощущения нежной заботы. – Теперь ты дома…

Эпилог