Я сгораю. Разве ты не видишь? (СИ) - Страница 3

Мил где-то в сети откопала ещё троих фанатов этой вселенной и теперь они все «Во имя Императора» пытаются искоренить фанатов Хаоса.

Я даже не хочу знать, каким образом это всё происходит. Я не фанат компьютерных игр и прочей ерунды, мне ноутбук нужен только для музыки, учёбы и фильмов.

Я стягиваю с себя мокрую от пота и футболку и спортивные шорты. Липкая кожа неприятно пощипывает, и дикое желание отправиться в душ сводит с ума.

- В душ идёшь? – спрашиваю я.

- Не, - Нина как раз в этот момент достаёт дезодорант и пшикает на себя. – Лень. Дома приму ванную. Лови.

Она бросает мне флакон, и я неумело подхватываю его, прежде чем тот окажется на полу. Что ж, сегодня мне придётся остаться без школьного душа, потому что Нина явно не собирается ждать меня.

Я вздыхаю и пытаюсь избавиться от неприятного запаха, после чего ставлю дезодорант на скамейку и потягиваюсь. Тело ломит после пробежки, мышцы неприятно стонут от движений. Мы быстро надеваем школьную форму и собираем вещи.

Я смотрю на Нину – верхние пуговицы её рубашки расстёгнуты, юбка укорочена, выше колен, галстук расслаблен. Подруга выглядит небрежно, но круто, в отличие от меня. Я выгляжу со сторону как прилежная девочка-ботаник.

Схватив сумки, мы выходим из раздевалки и бредём к выходу из школы, чтобы оставить этот ад позади. Когда мы проходим мимо музыкального класса, я вижу, что дверь распахнута. Не сдержав своего любопытства, я заглядываю внутрь, но там никого нет. Крышка пианино закрыта, словно бы никто сегодня даже не прикасался к чёрно-белым клавишам.

========== 4. ==========

Syd Matters – To All Of You

- Тебе Трис не звонила?

Мы выходим из школы, когда Нина решает начать не особо приятный разговор.

Я поджимаю губы и пару секунд молчу.

- Нет. К счастью. А что?

Нина вздыхает и поправляет на запястье браслет, словно это наручники, натирающие кожу, - я смотрю на её профиль, скольжу взглядом по веснушкам и незаметному шраму на нижней губе. Подруга рассказывала, что этот шрам оставила ей когда-то Трис. Они подрались из-за парня.

- Да названивает мне в последнее время постоянно, - Нина немного раздражена. – Всё пытается узнать на счёт общественных работ перед каникулами.

- Кто бы сомневался, - тяну я.

Трис – третья моя подруга. Признаться, я к ней особой симпатии не испытываю. Она жуткая стерва, думающая, что мир крутится вокруг неё. Популярная, красивая и чертовски эгоистичная.

Итак, нас четверо. Эмма, Нина, Мил и Трис.

Когда я пришла в эту школу, Трис и Нина уже дружили. Они были лучшими подругами с самого детства, постоянно проводили время вместе, развлекались, ходили по вечеринкам, в общем, были не разлей вода. Потом они познакомились со мной, и нас стало трое. Через год к нам присоединилась Мил. Наш квартет дружно просуществовал примерно полтора года, после чего всё медленно и бесповоротно начало меняться. Я не знаю причины. Я её упустила.

Нас было четверо, четверо и осталось. Как привычка, от которой трудно избавиться. Вот только собираемся мы реже и больше не веселимся все вместе. Трис и Нина теперь не лучшие друзья детства. Они общаются, но между ними плотно натянутая струна, готовая разорваться в любую секунда.

И вообще у меня такое чувство, что каждый из нас ведёт свою собственную жизнь, что мы больше не вместе, что доверие между нами постепенно испаряется и исчезает в прошлом.

Мил полностью погрузилась в свои игровые миры, постоянно проводит время со своими приятелями-задротами.

Нина тренируется, посещает теннисные турниры, ходит на светские вечера, чтобы заводить новые «полезные» знакомства, как всегда говорит её мать. Она полностью погружена в свою бесконечную «золотую» жизнь, от которой её уже тошнит.

Трис нашла себе шестерок, следующих за ней по пятам и соглашающихся со всеми капризами брюнетки, когда этого требует момент. Она постоянно пропадает на вечеринках, которые сама же и устраивает, тусуется с крутыми ребятами, делает всё, чтобы выглядеть в этой школе самой красивой и популярной.

И я. Девочка, которая каждую свободную секунду бегает и которая сама не знает, зачем всё это. В моей жизни всё скучно и однообразно. Я просыпаюсь утром, ухожу на пробежку, иду в школу, после снова бегаю, а дома меня ждут школьные задания и, возможно, парочка серий нового сериала. Не считая моментов, когда я общаюсь с подругами, я всё время практически провожу одна. И это меня немного расстраивает. Даже у Мил есть приятели, а у меня кроме Нины, Трис и Мил нет никого.

Иногда я думаю, что если они исчезнут из моей жизни, то у меня больше не останется друзей. А нужны ли они мне вообще?

- А ты? – я смотрю на Нину. – Выбрала уже, где будешь отрабатывать всё это дерьмо?

Она смеётся, и это заставляет меня улыбнуться.

- Я проведу два дня в детской больнице, - рыжая разводит руками. – Мама говорит, что такая благотворительность поможет моей карьере. Репутация и всё такое.

Девушка замолкает.

Мы выходим за территорию школы и медленно плетёмся по тротуару. Я засматриваюсь на велосипедиста, пересекающего дорогу, и неожиданно вспоминаю брата. Он тоже любил кататься в свободное время – его горный велосипед до сих пор пылится в гараже.

- Мил вроде решила газеты разносить, - говорю я. – Её приятели будут ей помогать.

- Это лучше, чем сидеть с больными детьми и улыбаться фотографам, - язвит Нина. – Я уж точно не смогу им ничем помочь, если только мама не поднимет им настроения дорогими подарками. Меня уже тошнит от её «благотворительности», - рыжая делает кавычки в воздухе, и я немного улыбаюсь.

В этом вся Нина. Она ненавидит фальшь, но при этом постоянно находится в центре неё. Мне её даже жаль. Идти наперекор родителям – это практически всегда лишаться их.

Я вспоминаю свою маму, и мне становится грустно.

- А ты?

Девушка смотрит на меня, и я неуверенно пожимаю плечом.

- Я записалась на работы в скаутском лагере. Буду две недели жить в лесу и бегать от гризли.

- Серьёзно? – Нина резко останавливается, и мне приходится затормозить. – Это же чертовски далеко! – она мгновение обиженно молчит, словно я бросаю её в самый важный момент её жизни, а потом идёт дальше. – И две недели – это как-то слишком.

- Я просто хочу уехать отсюда, - признаюсь я, смотря себе под ноги. – Папа возвращается только в августе. Я не выдержу каникулы наедине с матерью.

Я замолкаю, чтобы дать Нине время подумать.

- Уеду в середине июля, так что у меня есть ещё месяц, чтобы передумать, - улыбка трогает мои губы, но я замечаю, что Нине всё равно не по душе такая затея. Не понимаю, почему.

- Но ты не передумаешь, - как-то с упрёком говорит подруга.

- Я же не уезжаю навсегда! Всего две недели!

Девушка ничего не отвечает, и я почему-то чувствую себя виноватой. Почему она так расстроилась? У нас же не было никаких планов на это лето, да и Нина как обычно провела его в лагере для теннисистов. Тренировки и ещё раз тренировки. Да и вообще могу я хоть раз в жизни сделать так, как хочу я?

Только вот почему-то когда я так делаю, все постоянно упрекают меня.

- Ладно, извини, - наконец, сдаётся подруга. Она толкает меня плечом и улыбается. – Просто ты ничего не говорила про это, а тут вдруг я узнаю, что ты уезжаешь куда-то в другой штат в лагерь скаутов. Могла бы сказать, о своих намерениях.

Мы останавливаемся у светофора, чтобы перейти дорогу, и едкое желание сказать, что я ничего никому не должна, начинает поедать меня изнутри, но я молчу.

- Я только вчера записалась. Не хотела, чтобы кто-то заставил меня передумать, - пожимаю плечом. – Даже мама не знает пока.

Я переступаю с ноги на ногу и незаметно вздрагиваю, когда мимо неожиданно проезжает автомобиль. Кто-то кричит где-то на заднем плане, а потом смеётся. На другой стороне улицы напротив нас в ожидание зелёного светофора стоит парочка и держится за руку. Я отвожу от них взгляд.