Я с тобой, Томми (СИ) - Страница 10

— Ты больше не злишься на меня? — спросил Томас, когда они оторвались друг от друга, тяжело дыша.

Минхо лишь хмыкнул и пошел на выход.

Переход через пустыню, или как назвал ее Дженсен, Жаровню, был мучительно долгим и изнуряющим. Для неподготовленных к таким испытаниям мальчишек, которые провели всю свою сознательную жизнь за безопасными стенами Глэйда, это оказалось слишком. К тому же всех подкосила страшная смерть Уинстона, который всегда являлся душой компании. С индусом даже самые опасные тяготы казались веселым приключением. Особенно его смерть сказалась на Фрайпане, который с Уинстоном общался больше всех.

Минхо всегда шел последним, замыкая процессию. Так, на всякий случай. Томас плелся где-то впереди, как их негласный лидер, за которым они пошли, и который сумел спасти их от участи быть мясом для экспериментов ПОРОКа.

Ребята, не сговариваясь, приняли его главенство и слушались его практически неукоснительно. Честно говоря, Томас не переставал удивлять Минхо. Иногда ему начинало казаться, что для этого парня нет ничего невозможного. У него словно был внутренний радар, который указывал, куда им двигаться. Если бы не Томас, то все они сейчас давно бы уже были мертвы. Как, каким волшебным образом, он всегда умудрялся опережать врагов на один шаг? Они ускользали из рук ПОРОКа за мгновение до того, как их, казалось бы, вот-вот должны схватить.

Томас снова и снова делал невозможное. Невероятное. И Минхо действительно потихоньку начинал верить, что с ним они смогут дотянуть до того самого Убежища, которое им сулил Дженсен. Нет, не до очередной точки, где над ними бы проводили грязные эксперименты. А до настоящей Тихой гавани, где их ждало, может и не очень светлое, но самое настоящее и реальное будущее.

Они передвигались днем, а ночью спали прямо на голой земле, разводя костер только по необходимости. К счастью для них, то место, по которому они шли, раньше было морем. Теперь оно пересохло — неумолимое солнце выжгло его, обнажая песчаное дно, на котором то тут, то там валялись ржавые старые машины, баржи, лодки… Поначалу ребятам удавалось спрятаться в их тени, но потом они стали попадаться все реже.

Горы по-прежнему были далеко и как будто смеялись над ничтожной кучкой усталых мальчишек и одной девчонки, решивших, что смогут пересечь пустыню.

Целый день, механически передвигая ноги, Минхо старался не думать о том, что ждет их впереди. Найдут ли они эту самую Правую Руку, и если да, то примут ли их? Смогут ли они оторваться от ПОРОКа, чьи вертолеты каждую ночь кружились над пустыней в поисках беглецов? Только чудом им до сих пор удавалось прятаться.

Но помимо этих тем для размышлений его беспокоили и другие. Воспаленный от солнечных лучей разум подсылал ему абсурдные видения — Томас с Терезой, по его мнению, проводил слишком много времени наедине. Эта ушлая девчонка, хитрая, как лиса, всегда находила предлоги, чтобы побыть с ним вдвоем. Они что-то обсуждали вечерами, сидя вместе в стороне от всех, смеялись над чем-то, и все это несказанно раздражало Минхо. Когда эти мысли доводили его до ручки, он заставлял себя успокоиться только титаническим усилием, уговаривая, что это глупо. Черт возьми, да ему точно солнце голову напекло, если он вообще задумывается о таких идиотских вещах, не иначе!

И все же он не мог отвести угрюмого взгляда от двух фигур, идущих впереди всех. Томас даже отдал этой черноволосой снулой девке, похожей на вытащенную на берег рыбу с этими ее выпученными глупыми глазами, свою куртку, чтобы ее не хватил солнечный удар.

— Знаешь, у тебя все на лице написано, — заметил как-то Ньют, когда они сидели во время привала в тени какого-то ржавого корыта.

Томас и Тереза стояли неподалеку на песочном бархане, высматривая, сколько еще идти до гор. Достаточно близко, чтобы разглядеть, как Тереза откидывает волосы, обнажая шею, и поворачивается спиной к Томасу, и как тот кладет руки ей на плечи. И достаточно далеко, чтобы не слышать о чем эти двое щебечут.

Айрис и Фрай в этот момент дремали, получив возможность хоть немного отдохнуть.

Ньют говорил тихо, чтобы не разбудить их, Минхо лениво вертел в пальцах «бабочку», демонстративно глядя себе под ноги, но не туда, где стояли эти двое.

— О чем ты? — небрежно спросил он, как будто действительно не понимал, что бывший староста Глэйда имеет в виду.

— О том, как ты тут ревностью исходишь, глядя на Томаса и Терезу.

— Мне кажется, это не твое дело.

— Брось, Минхо. Напускное безразличие тебе не идет. Я твой друг, хочешь ты этого или нет. И мне кажется, что после всего, через что мы вместе прошли, ты можешь мне доверять.

— Я не имею ни малейшего желания это обсуждать, Ньют, — отрезал Минхо.

Ньют понимающе улыбнулся и как бы между прочим произнес:

— Знаешь, мне ведь действительно был дорог Галли. Он был совсем неплох, если ты понимаешь, что я имею в виду. Ну, пока ты не уебашил его шестом.

Минхо медленно перевел на него нечитаемый взгляд и спустя недолгую паузу ответил:

— Если ты сейчас пытаешься таким образом надавить на мою совесть, то у тебя отлично получается, козел ты белобрысый.

Ньют тихо рассмеялся и похлопал его по плечу. Но почти сразу же стал серьезным:

— Минхо, правда, не бесись так. Я не думаю, что между этими двумя может быть что-то серьезное. Томас… Он очень привязан к тебе.

— Спасибо, мне сразу полегчало после твоих слов, — скептически усмехнулся кореец.

Ньют улыбнулся без тени сарказма и покачал головой.

— Тебе достаточно зажать его где-нибудь и засосать, чтобы Томас думать забыл о всяких там Терезах.

— Ты видишь местечко, где бы я мог это сделать? — иронически приподнял брови Минхо и поднялся, давая понять, что разговор окончен. — Давай, поднимай этих двоих засонь, нам пора идти дальше.

========== Глава 6 ==========

В последнюю ночь, когда изможденные, потерявшие всякую надежду ребята лежали прямо на голой выжженной земле, так как не нашли никакого укрытия, Томас внезапно поднял всех, крича, что видит огни.

Все подскочили, воодушевленные этой новостью, и поспешили к горам с удвоенной энергией. Но когда их настигла штормовая буря, они побежали еще быстрее. Вспышки молний расцвечивали все вокруг песчаной пылью. Ребята бежали так, как еще никогда в жизни, и даже хромоногий Ньют не отставал ни на шаг.

Впереди показался амбар и ребята припустили к нему. Томас и Минхо оказались последними, и в этот момент грянула молния, ударив в машину, мимо которой они пробегали. Томаса отбросило в сторону, в ушах раздался мерзкий нарастающий писк. Он оглох и на какое-то страшное мгновение перестал понимать, что происходит. Попытавшись приподняться, Томас обернулся и увидел, что Минхо лежит на земле, не подавая признаков жизни, и его одежда дымится.

Томас закричал, зовя его по имени, но не слышал собственного голоса.

Он кинулся к нему, не замечая, как остальные вернулись, чтобы помочь ему оттащить Минхо в амбар. Мысль о том, что Минхо может быть мертв, едва не лишила Томаса рассудка. Он дергал его за воротник куртки, крича как сумасшедший, и теперь уши закладывало от его же криков, потому что слух вернулся.

Ньют, Фрай и Айрис с трудом заставили его подняться и потащили товарища внутрь хлипкой постройки. Осторожно опустив его тело на пол, они сгрудились вокруг, пытаясь привести в чувство.

— Свет! Блять, да дайте же кто-нибудь свет! — с едва уловимыми нотками паники в голосе выкрикнул Томас.

Кто-то включил фонарик, Томас снова затряс корейца, схватил его лицо в ладони, отчаянно упрашивая:

— Ну же, давай-давай-давай, очнись! Черт бы тебя побрал, открой глаза!

И когда Минхо внезапно пошевелился, громко застонав от боли, он едва не упал на пол рядом от облегчения.

— Что случилось? — с трудом выговорил заплетающимся языком бывший бегун.