Я с тобой (СИ) - Страница 5

Наконец в замочной скважине поворачивается ключ, и я слышу шаги в прихожей. Вернулся.

Сбросив пепел на стол, я продолжаю сидеть на диване, расположенном в гостиной.

- Привет, - безразлично бросает Саня и, забросив сумку на диван, опускается рядом. – Ты ведь не уедешь по-хорошему из города, да? – спокойно так произносит он, в то время как у меня уже руки чешутся надавать ему подзатыльников.

- Нет, - я тоже не повышаю голоса, хотя очень хочется перейти на крик. Продолжаю пускать дым.- И прислушайся к моему совету - теперь все будет так, как скажу я.

Даю ему всем своим видом понять серьезность своих намерений.

На лице Сани всего на мгновение мелькнула улыбка, нехорошая так улыбочка, и тут же пропала.

- Хорошо, - соглашается он. – Давай начнем все сначала, снова будем братьями.

Так легко сдается? Я удивленно смотрю на него. Сидит весь такой прилежный смиренный ученик, в своей школьной форме и смотрит на меня своими голубыми глазищами. Вот почему мне по наследству глаза достались от бати, а ему от матери? Чистого голубого цвета, про такие еще говорят «небесные», а они и правда небесные. Большие, бескрайние и яркие, как солнечный летний день. Я раньше не замечал этого, а сейчас внезапное осознание слегка напрягло. Я даже забыл, о чем разговор идет.

- Тебя столько времени не было, я скучал, - опустив глаза в пол, тихо добавил Саня. Челка упала ему на лицо.

Впервые вижу его в таком состоянии, отчего становится стремно, не по себе как-то. Я настроился на разбор полетов, крики, драку, а тут такое послушание.

- Давай начнем сначала? – снова повторил Саня, подняв голову.

Я растерялся, но хватило ума кивнуть. Может, оно, действительно, так будет лучше? Договоримся, вправлю ему мозги постепенно, и забудет он про всю эту свою гомосячину.

- Давай тогда выпьем? – быстро побежал он на кухню, не дожидаясь ответа.

Я хотел возразить и уже направился следом за ним, но радостная улыбка на лице братца остановила меня. Ну не мог я ему возразить, когда он так смотрел на меня, словно ему снова десять лет, и он просится со мной на дискотеку.

- Ну, давай, - согласился я, беря налитый им бокал вина. – За нас.

- За новую жизнь, - добавил Саня.

Я отпил немного и удивленно посмотрел на брата, когда у того из рук выпал стакан, вдребезги разбившись о пол. Саня пару секунд смотрел на осколки, а потом сделал шаг назад и скинул бутылку вина со стола.

- Ты что делаешь? – я рассеяно перевел взгляд с разбитой бутылки на Саню. Но тот, словно и не замечая моего присутствия, подошел к кухонным приборам и смел их тоже на пол. – Эй, да что ты творишь?!

Я подлетел к нему, пытаясь унять, но Саня быстро схватил нож, останавливая меня на половине пути.

- Ты сам не захотел по-хорошему, - дьявольски улыбаясь, произнес он.

Мой брат сошел с ума. Дожил.

Я аккуратно поставил свой бокал на столик и поднял обе руки в примирительном жесте.

- Успокойся, хорошо? Опусти нож, – негромко начал я, делая шаг вперед. Саня отступил еще на шаг назад и, обогнув стол, подошел к телефону. – Саня, отпусти нож, не делай глупостей. Ты, наверное, свои таблетки забыл выпить, да? – предположил я, прикидывая свои шансы выбить у него из рук холодное оружие.

- Ты даже не представляешь, насколько сильно я тебя ненавижу, - с болью выдохнул он, нажимая пару кнопок на трубке и поднося ее к уху.

Я еще не допирал, что к чему, но вскоре все встало на свои места.

- Помогите, меня пытаются убить! Пожалуйста, помогите! Мой брат сошел с ума…быстрее…он…Рябинова, 15 квартира 42…помогите…

И выдернул телефонный шнур из розетки.

- По тебе театральный плачет, - сквозь стиснутые зубы произнес я, сжимая кулаки.

Дурак! Блять, какой же я болван! Кретин! Поверил, повелся!

- Ну, вот и все, - радостно подытожил мой братец.

- Тебе никто не поверит.

- А это мы скоро проверим.

Саня так и продолжал стоять с ножом в руке, прожигая меня ненавистным взглядом. Думаю, я смотрел на него не более дружелюбно.

Ему никто не поверит. Никто.

Я сжимал и разжимал кулаки, желая разбить голову брата о стену.

- Как после всего того, что было, ты согласился приехать? - спросил Саня спустя минуту «кто кого переглядит». В его голосе вроде бы даже послышался искрений интерес.

- А что было? – невозмутимо пожал я плечами. – Я ушел, не стал тебе мешать развлекаться, а ты так меня благодаришь. Некрасиво как-то.

Я заметил, как рука Сани задрожала, и он на секунду опустил ее, но потом снова вскинул перед собой.

- Ты не просто тихо свалил, - звенящим от злости голосом произнес Саня. – Ты рассказал отцу! Ты рассказал моим друзьям! Ты…в том, что Женя…это ты виноват!!! – заорал он. – Ненавижу тебя! Ненавижу!

В коридоре послышались шаги, я напрягся.

- Помогите! – снова закричал Саня, резанув себя по руке.

Меня словно закоротили. Я смотрел на своего брата в полнейшем ступоре. Он только что порезал сам себя. Все, абсолютно все, ушло на второй план: и собственная злость, и слова Сани, и его ненависть. Я видел, как он оседал на пол, отбросив нож в сторону и закрывая лицо руками.

Я не успел сделать и шага по направлению к нему, как меня скрутили двое полицейских.

- Я ничего не делал! – пытаясь вырваться из захвата, выкрикнул я, не отрывая своего взгляда от брата, к которому подбежали полицейские. - Я ничего не делал! Это он все подстроил! Он …сам себя…Блять, да вызовите кто-нибудь скорую!

- В участке все расскажешь, - буркнули мне на ухо и вытолкали из кухни.

- Саня!

- Покажи руку, малыш, - слышал я голос мужчины из кухни. – Что он тебе сделал?

- Он пытался меня изнасиловать, - дрожащий тусклый голос Сани звучал, как из другой Вселенной.

- Ложь! Он лжет! Не слушайте его!!!

В коридоре я продолжал выступать и кричать, что они не имеют права меня задерживать, но, охватив пару ударов по почкам, все желание возражать у меня куда-то пропало.

- Еще раз дернешься, и пойдешь по статье сопротивление при задержании, - грубо произнес тучный мужчина в форме и, бросив кивок остальным, вышел из квартиры. Меня вытолкали следом и в таком же скрученном состоянии довели до первого этажа и усадили в машину.

- Михалыч, на Рябинову «скорую» вызови, - произнес в рацию один из мусоров.

- Что у вас там?

- Попытка изнасилования, - сообщает тот и кидает на меня раздраженный взгляд, словно это я причина всех его проблем.

- Я не виноват, - как заведенный повторяю снова и снова, пока машина не двигается с места.

В обезьяннике душно. Давно меня тут не было, лет с восемнадцати точно. На своих собратьев по несчастью даже тошно смотреть: один бомж в углу, от которого несет так, что хоть нос затыкай, и еще один пацан-беспризорник.

Меня все еще трясет от пережитого. Мой мозг отказывался принимать то, что произошло и тем более то, что должно было последовать далее. Меня что, реально посадят? От одной этой мысли я готов был биться головой о решетку и кричать, чтобы меня выпустили отсюда. Но я упорно продолжал сидеть и прокручивать снова и снова отлично спланированную подставу своего брата. Внутри бурлило от переизбытка противоречивых эмоций, но одно было ясно – это война. Неужели он думал, что я оставлю все как есть? Хотя, что я смогу сделать, если меня посадят? Нет, о таком исходе нельзя думать. В конце концов, должна была быть экспертиза, я же его и пальцем не тронул! И нож был в его руке, значит, и отпечатки его должны быть.

Вздохнув, я схватился за голову. Ну и попал. Насколько же сильно ненавидит меня братец, охренеть можно. А главное, за что?

Рассказал предкам о его гейской натуре? Ну, да, не сдержался, высказал все в порыве. Но это что, конец света, что ли? Я же жизнь ему упростил, не надо было больше скрываться и придумывать, что сказать. Еще про какого-то Женю плел…по-моему, он вообще решил на меня все свои проблемы повесить.

- Смирнов, на выход, - открывая дверь обезьянника, произносит охранник.