Я пришёл (СИ) - Страница 101

— Вы… Что с вами?

Девушки фыркают. Улыбаются. Смеясь падают на кровать. Ползая толкаются. Понимаю что снова разыграли. Но не совсем. Они на самом деле хотят отомстить. То есть все они, озвучили то, что придумал я.

— Засранки! — сев шлёпаю Мей. — Надо же так пугать.

— А ты меньше выделывайся, — морщится Цунаде. — Тогда и мы тебя пугать перестанем. А может и не перестанем. А что если…

Цунаде ложится на бок. Гладит себя по груди. Переворачивается и шлёпает себя по заднице.

— Ой, кажется работает, — пищит Конан. — Трусы снимай.

— Нет…

— Ладно, — вздыхает Мей. — Тогда мы сами. Держите его.

— Не надо…

Конан и Цунаде вцепляются в мои руки и прижимают их к кровати. Мей садится на ноги, пальцами цепляет трусы и завизжав спускает их до колен.

— Ну хоть он не стесняется, — указывая мне ниже пояса пожимает плечами Мей. — Стоит, покачивается. Держите крепче, а то ещё вырвется и сбежит от своего счастья.

— Здоровый, блин, — кряхтит Конан. — Цунаде! Дави его грудью.

Вырываюсь. Дёрнув рукой откидываю Конан. Резко согнув ноги заставляю Мей отлететь назад. Сажусь и тут…

— Ты пойми, глупый, — обняв меня и сжав моё лицо в свою грудь шепчет Цунаде. — Мы любим тебя. По-настоящему. Не так как раньше, когда человеческое мышление мешало нам в этом признаться. По-другому. Мы другие, мы…

Подняв голову улыбаясь смотрю на неё. Цунаде гладит меня по волосам… Тянется для поцелуя. Хватаю её и откидываю в сторону. Натянув трусы прыгаю с кровати и тут же бью рукой.

Томнота у стены оживает. Обволакивает мою руку, обвивает грудь и пытается скрутить. В бок возается кунай. Прямо в сердце.

— Неожиданно, не правда ли? Был Саннин и закончился. А не надо было мешать нам. Какого это, Джирайя? Какого понимать что сейчас умрёшь?

— Зецу?

— Чёрный Зецу. Умри.

Кунай входит глубже и поворачивается. И так рассечённое сердце, получив ещё большие повреждения останавливается.

— Да-а-а-а…

— Вообще-то нет, — запуская второе, недавно выращенное улыбаюсь. — Девочки!

Конан рассыпается листами бумаги. Которые не просто бумажки, а миниатюрные взрыв печати. Ими она облепляет Зецу и обездвиживает. Подбегает Мей, сложив печати бьёт руками по полу и заключает нас в барьер.

— Ты пришёл в ловушку, Зецу, — улыбаюсь похожему на мумию уроду.

— Ты всё равно сдохнешь! — проворачивая в ране кунай рычит Чёрный. — А если не сдохнешь… Ха, твои выродки. Пока мы здесь разговариваем, Обито уже забрал джинчурики. А остальных убил.

— Ага, — активируя Сен Мод, быстро покрываясь ядом и выплёвывая масло киваю. — Молодец, этот ваш Обито. Умный, прозорливый.

— Что ты делаешь? — видя что я не беспокоюсь нервничает Зецу. — Что это?

— Жабий яд, друг мой. Убойная штука. Я к нему нечувствителен. А вот ты… На тебя он действует. Плюс масло, для усиления взрыва.

— Перестань. Мы можем договориться.

— Как запел. Увы, не получится. Договориться со мной невозможно. Я не пробиваемый. Ну как это, Зецу? Как это осознавать что сейчас умрёшь? Не страшно?

— Меня нельзя убить! Я воплощение воли богини. Я…

Яд действует. Зецу откровенно хреново. Он ослабляет хватку. По его бесформенному телу пробегают судороги.

— Глы… Блы… Ы-ы-ы… — выдаёт Зецу.

— Приди в себя, сука! Оцени какая ирония, — выделяя больше яда улыбаюсь. — Столько лет ты шёл к своей цели. Старался. А тут раз и на тебе. Все труды, все усилия, всё пошло прахом.

— Ты не понимаешь. Убив меня ты ничего не изменишь. Кагуя, она здесь.

— Врёшь.

— Нет. Она всегда была здесь. Она ходила между вами и через меня диктовала вам свои правила. Она стравлия вас убирала сильнейших. Вы глупцы…

— Расскажешь всё, отпущу. Ну!

— Ха-ха-ха! Глупый человек. Тебе ничего не изменить. Всё это…

— Клан Узумаки? Её работа? Говори!

— Да. Узумаки, которые легко смогли бы поймать её и запечатать. Курама, их иллюзии, против которых даже Кагуя не смогла бы противостоять. Сенджу, чья сила и особенная чакра заставили бы её понервничать и, возможно, проиграть. Убийства Хокаге, от Первого до Четвёртого. Планы по уничтожению Учиха следом за которыми должны были сдохнуть Хьюга, Акимичи и Яманака. Мы вашими руками, убирали сильнейших. Мы дурманили ваши разумы. Мы заставляли вас развязывать войны. Лично я, заставил Обито натравить Лиса на Коноху. Я дал силу, знания и одержимость идеей мирового господства Данзо. Я сделал из Хирузена тряпку таскающуюся за Старейшинами. Я заставил Цунаде плача от горя спиваться и не видеть очевидных вещей. Я сделал из тебя извращённого дурачка волочащегося за Сенджу. Я привёл Яхико к смерти и я внушил Нагато и Конан дурацкие мысли. И мы… Мы добьёмся своего. Ты можешь убить меня, но знай. Кагуя всё равно убьёт вас. Потому что вы, не более чем тупое стадо.

Слушай меня, Джирайя. Слушай. Обито уже выпотрошил твоих выродков. И если ты, надеешься на что-то…

Стряхнув с себя мерзость выхожу из барьера. Касаясь печати на руке распечатываю из неё два свитка. Мей складывает печати, барьер укрепляется. Корчащийся от яда Зецу бьётся об стены и пытается выбраться.

Печать концентрации, ехидная улыбка…

— Кац!

Серия взрывов рвущих Зецу на части, масло усиливает взрывы. Зеце превращается в кучку чёрной сажи. Конан облепляет барьер бумагой. Уплотняет получившийся кокон до размеров небольшого шарика, который хватаю и запечатываю в свиток.

Не сговариваясь бежим в детскую. Внутри видим страшное. Для кого-то. Для кого угодно, но не для нас.

Обманки, выращенные мной симбионты положенные вместо детей, как и было задумано, при приближении посторонних взорвались. Выстрелили щупальцами и нитями в разные стороны. Правильно, в нужных местах пронзили и зафиксировали Обито и Белого Зецу. Впрыснули в них убойные дозы гормонов и яда. Обито ещё и глаз выбили, чтобы не сбежал.

Теперь два тела, шипя от боли от пронзающих их нитей, висят под потолком как мухи в паутине. Безуспешно дёргаются…

— Надо же, какая встреча, — заходя хлопаю в ладоши. — Обито, рад наконец-то тебя увидеть. Жаль что ты меня не видишь, глаза то нет. А ты что за тварь? Белый, уродливый, волосы зелёные. Неважно.

— Я Белый Зецу. Я воля Богини…

— Значит умрёшь первым. Оби, урод ты комнатный. Ну вот скажи, неужели ты серьёзно подумал, что после твоего нападения на Какаши, я расслаблюсь и никаких мер не приму? Неужели ты решил, что после того как ты начал действовать, я просто лягу в постель к своим женщинам, оставлю детей без присмотра и буду развлекаться? Позор. И ты ещё взял на себя роль спасителя целого мира. Тьфу, глаза бы мои не смотрели. А я, как видишь подготовился. По полной.

— Ты чудовище.

— Давай, хвали меня, — зная что Обито меня не видит, всё равно кривляюсь перед ним. — Продолжай.

— Ты не понимаешь! Наш замысел…

— Ваш замысел дерьмо. И он не ваш. Обито, очнись. Ты всего лишь марионетка. Твоя роль в этой истории, роль обесчещенной пьяными бандитами девки которую они лишив девственности продолжили иметь во все щели. Ты просто дешёвка, которую поимели, а потом лживими обещаниями повели за собой. И ты пошёл. И ты пришёл. Нет, я не убью тебя. Не мечтай. Тебя убьёт Какаши. Хатаке, выходи.

Хатаке выбирается из шкафа двери которого изнутри покрыты фуин символами. Рыча подходит к Обито и с ходу пробивает ногой ему между ног. Просит щупальца опустить жертву на пол. Срывает с кричащего Обито маску и кулаками превращает его лицо в отбивную.

Бьёт сильно, хорошо поставленными ударами. Молча… Останавливается и плюнув на стонущее тело отходит.

— Он всегда был дураком, — скалится Белый. — А вот ты, Джирайя. Я восхищён твоим умом. Ты… Ты раскусил нас. Я поражён!

— Ненавижу подхалимов.

Вырываю Белого из хватки щупалец, бросаю на пол и накрываю свитком. Запечатываю и рву свиток.

— Катон… — пытаясь сложить печати стонет Обито. — Огненный…

— Оставь, Оби. У тебя ничего не получится. Щупальца и нити, пронзили твои тенкецу и уничтожили очаг. Они накачали тебя гормонами и ядом блокирующими выработку чакры и разрушающими очаг и чакро каналы. Ты никто, обычный человек. От тебя, сучонок, сейчас даже прикурить не получится. Ты не сможешь даже искру выдать. Ты ещё этого не понимаешь, но ты уже мёртв. Ты труп.