Я праздную себя. Будь спокоен и знай - Страница 9

- “Не прелюбодействуй”.

Они сказали:

- И думать забудь. Без прелюбодеяния в жизни нет никакой радости. Возьми свою заповедь обратно.

Бог был очень разочарован: “Что это за люди?”

Он пришел к египтянам... тот же вопрос.

- Что это за заповеди? Прежде чем принять, мы должны узнать их, - и принимать никто не захотел.

И тогда он отыскал Моисея, который задал неправильный вопрос. Когда Бог спросил, не хочет ли он заповедь, Моисей ответил:

- Почем? Сколько она стоит?

- Бесплатно, - сказал Бог.

- Тогда почему только одну? - сказал Моисей. - Я возьму все десять.

Но теперь Бога больше нет, все его заповеди исчезли, все его священные писания исчезли, и мир впервые становится единым. Никаких религий, никаких религиозных границ, никакой дискриминации - без Бога человечество едино.

Дзен учит вас не только быть единым с человечеством, но и быть единым с деревьями и реками, с горами и небом и звездами. Вся эта вселенная - наше существо. Мы - только цветы разных оттенков, придающие существованию красоту разнообразия. Мы - формы выражения существования, уникальные формы. Это придает вам гордость, это придает вам достоинство. Это приносит вам неотъемлемое почитание себя, самоуважение, которого не могло бы у вас быть, пока Бог был жив.

Но еще не все человечество об этом услышало. Люди все еще молятся вымыслам, и эти вымыслы делают все человечество шизофреничным, невротичным, непристойным, уродливым.

Однажды вечером три раввина сидели на скамейке в парке...

Они приходили в парк каждый вечер - старые раввины. Одному было семьдесят пять лет, другому восемьдесят пять, третьему - девяносто пять; все были пенсионерами.

Самый молодой, семидесятипятилетний раввин, казался очень грустным. Второй раввин, восьмидесятипятилетний, спросил его:

- Что случилось? Почему ты сегодня такой грустный?

- Что делать? - ответил тот. - Я должен вам сказать, чтобы облегчить душу. Случилось так, что у меня в гостях была одна красивая дама, и когда она принимала ванну, я смотрел в замочную скважину на ее красивое пропорциональное тело.

Оба раввина рассмеялись.

Второй сказал:

- Ты идиот. В детстве все это делают.

Но молодой раввин продолжал:

- Вы недослушали историю и перебили меня. Меня поймала с поличным моя мать.

Два раввина ответили:

- Мы знаем. Всех ловят. Грустить здесь не о чем.

Но он продолжал:

- Вы совсем не понимаете. Это случилось сегодня! Это было не в детстве.

- Значит, дело серьезное, - сказали они.

- Но это еще ничего, - сказал второй раввин. - Вы еще не знаете, что случилось со мной...

Его проблема была в том, что он не занимался любовью с женой три дня. И оба раввина рассмеялись, потому что они знали, что у него была за “любовь”. В возрасте восьмидесяти пяти лет, одной ногой в могиле - что это за любовь? Они уже это знали, поэтому рассмеялись.

Он сказал:

- Почему вы смеетесь?

- Мы смеемся над твоей любовью. Не беспокойся об этом.

Его любовь состояла в том, что он брал жену за руку, прежде чем заснуть, три раза пожимал ей руку и желал спокойной ночи. Это была его любовь.

Но жены есть жены, и даже такой любви его жена ему не позволяла три дня. Она отворачивалась и говорила: “У меня болит голова; спи”.

И он сказал:

- Три дня у нее болит голова. И как раз в тот момент, когда я пытаюсь заниматься с ней любовью, она говорит: “У меня болит голова; спи”.

Третий, самый старший из раввинов, сказал.

- Вы все идиоты. Вы не понимаете, что такое настоящие проблемы. Настоящие проблемы у меня. Сегодня утром, когда я хотел заняться любовью со своей женой, она начала кричать: “Ты что, сексуальный маньяк? Ты же занимался любовью всю ночь!”

И он сказал друзьям:

- Кажется, у меня начинается склероз. Я думал, что это было в первый раз.

Подавленное человечество обречено испытывать такие же проблемы. Но кто создал все эти проблемы? Ваш Бог, ваши священники... все они - величайшие преступники, потому что они создают очень благочестивую видимость, что желают вам добра, но на самом деле разрушают в вас все.

Дзен хочет, чтобы вы воскресли, снова получили жизнь, которую отдали на сохранение кому-то другому. Будьте хозяином, и вы начнете расцветать цветами красоты, блаженства и экстаза, божественного опьянения.

Секито говорит: “Когда человек достигает прозрения, которого достиг Будда, он осознает, что не-ум есть Будда...” Просто выйдите за пределы ума, и вы станете буддой. Это такой небольшой переход, такое небольшое путешествие - может быть, всего один шаг. Но поскольку вы не тотальны, я говорю вам совершить три шага. Я разделяю один шаг на три шага, потому что вы колеблетесь, прежде чем совершить такой прыжок - один шаг. Иначе шаг только один: от ума в не-ум. Но поскольку вы колеблетесь, прежде чем выйти за пределы ума, вы боитесь, что просто станете ненормальными... Это правда. Если вы выйдете за пределы ума в неправильную дверь, то станете ненормальными.

Есть две двери, ведущие за пределы ума: одна ведет ниже ума, другая - выше ума. Обе они вне ума. Если вы выйдете через нижнюю дверь, то станете ненормальными, окажетесь на кушетке психоаналитика. Если вы выйдете через верхнюю дверь, то станете буддой. Ни один будда никогда не страдал ни от какого безумия, невроза, психоза - ничего подобного.

Достигнув прозрения, которого достиг Будда, человек осознает, что не-ум есть будда, а будда - не-ум, - они синонимичны, - что не-ум, будда, чувствующие существа, бодхи и клеша принадлежат одному и тому же веществу, хотя их имена и рознятся.

Все состоит из одного и того же вещества, одного и того же существования, одного и того же сознания не-ума; рознятся лишь имена. Можете назвать это как угодно - нирвана', можете назвать это спасением; можете назвать это освобождением. Но все это разные имена одного и того же состояния, которое точнее всего описывается как не-ум или “состояние вне пределов ума”. Вы оказываетесь в пространстве, у которого нет никаких пределов, никаких границ, и внезапно осознаете, что ваше существо было здесь вечность и будет вечность.

Сам этот не-ум - будда, и само это мгновение - рай лотосов. Не нужно никуда идти. Нужно только погрузиться вовнутрь и найти дно собственного существа.

Человеку следует знать, что сущность его собственного не-ума не есть ни предмет, ни полное уничтожение, ни вечное существование, она ни чиста, ни растленна.

Она так чиста, что нельзя даже назвать ее чистой, потому что она никогда не была нечистой. Все чистое может быть загрязнено, но она так чиста, что нельзя даже назвать ее чистой. Она не может быть нечистой, ее чистота абсолютна. Никакая пыль никогда не собирается на зеркале вашего сознания.

Этим сказано очень многое. И грешник, и святой способны войти в не-ум, потому что грешник не может растлить свой не-ум, святой не может его очистить. Он всегда остается за пределами двойственности.

Он так чист и невинен - доступный грешнику, доступный святому. Оба они должны выйти за пределы ума. Грешник должен выйти за пределы грешного ума, святой должен выйти за пределы святого ума. Но оба они должны выйти за пределы ума и достичь одного и того же пространства абсолютной чистоты. Оно трансцендентально всем двойственностям; оно просто есть. Нельзя его назвать, нельзя произнести о нем ни слова.

Один из самых значительных логиков Запада, Людвиг Витгенштейн, написал в своей великой работе, “Логико-аналитическом трактате”... он писал в очень странном и специфическом стиле, стиле, используемом в сутрах людей дзен. Он писал небольшими нумерованными строфами. Каждая строфа, каждая строка сама по себе была законченна, выражала законченное утверждение. И он нумеровал строфы - не страницы... Он нумеровал строфы: первая сутра, вторая сутра, третья сутра, четвертая сутра...

Одна из его максим - сутра значит “максима”, небольшое содержательное выражение, - с которой я столкнулся, когда был студентом, говорит: “Не следует говорить то, что невозможно сказать”. Законченное утверждение - если ничего нельзя сказать о не-уме, пожалуйста, ничего не говорите, потому что все, что вы скажете, будет неправильно. Все, что вы скажете, не будет в точности тем, что вы хотели сказать. Поэтому, пожалуйста, не говорите о том, что невыразимо, ничего.