Я попала! Марина (СИ) - Страница 1

Вот это и случилось. Восемь лет. Долгие восемь лет, и он стоит и пытается что-то ей сказать. Три года брака. И восемь лет. Счастья?

- Как давно вы встречаетесь?

- Ты должна меня понять, это не то... просто я больше не могу так... мне трудно... и она беременна. Уже шестой месяц. Ты ведь не сможешь мне этого дать. А она сможет. Ну, не плачь, ну... ты в конце концов сама виновата!

И ушел, хлопнув дверью. Долго и шумно собирал вещи. Хотя что там собирать? Он еще на той неделе все подготовил. Постоял в коридоре за закрытой дверью. Силуэт на мутном стекле кухонной двери. Переложил сумки из одной руки в другую и ушел.

Почему?

Зачем он так?

А Светка, лучшая подруга, оказывается беременна.

Пару часов Марина ничего не могла сделать. Даже мысли шли натужно, скрипя, не желая выходить на поверхность из глубины сознания. Она просто сидела на своей кухне за столом и смотрела в окно и на столешницу. Руки теребили снятое обручальное кольцо. Тонкая золотая полоска. Что ж ты, оберег хренов, ничего не предпринял? Чувств не было. Что было даже немного странно, ведь надо. Ее бросил муж. Надо рыдать, кидаться на стены с воплями о своем горе, но ей не хотелось.

«Жаль, что я не курю», подумала она и отправилась спать.

Следующие полгода были страшным сном. Даже умирающая от неизвестной болезни мать не была таким ужасом. Все друзья и подруги в один голос утверждали, что в уходе Сережи виновата именно она. Именно Марина стала причиной ухода, ведь мало кто захочет быть рядом с таким серым, унылым, бесплодным существом. А уж наличие лишнего веса вообще не скроешь. А Светка вон - и при фигуре, и покладистая, и интересов у нее хоть отбавляй, всегда бодра, весела, с ладной фигуркой и залетела всего через год встреч...

В общем ни друзей, ни родни у нее не осталось. Были какие-то дальние родственники по линии матери, но они и при ее жизни-то не особо интересовались, как тут Мариночка, а уж после так даже поздравление с новым годом открыткой, присылать перестали. Полгода.  Сто восемьдесят два дня полной изоляции, если не считать работы. А работала Марина на износ. Очень не хотелось в пустую квартиру. Так что взялась за вторую работу не раздумывая. После ухода Сережи, друзья пришли к ней в гости, поддержать, и вылили всю свою желчь и злобу. Именно тогда Марина поняла, что она одна. Уже на второй день одиночества она пришла в ларек у метро, что торговал цветами и предложила себя как продавщицу. График кассира в продуктовом и цветочницы в ларьке чудесно стыковались. Полгода без выходных. Сто восемьдесят два дня работы. Сто восемьдесят два дня без кино, без кафе, без посиделок, без прогулок. Работа – дом. Работа – покупка в магазине самой простой и дешевой еды и хозтоваров – дом. Полгода тишина. И телевизор, и музыкальный центр забрал Сережа. Полгода никаких обновок. Полгода существования.

А потом пришла весна. Наступил апрель. Потекли ручьи, и Марина увидела рекламный буклет поездки в Лондон. И ей впервые за полгода чего-то захотелось. Она вынула буклет из мусорной корзины и твердо решила поехать в Лондон. Вернувшись тем вечером домой, она пересчитала все деньги, что просто складывала в коробку за неимением никаких желаний. Пересчитала и обнаружила что ей хватает на билет туда и обратно. Осталось набрать на отель, экскурсию и на новый фотоаппарат. Прикинула свои расходы и осознала, что уже через три месяца той же экономии она может поехать. Загоревшись этой идеей она уже утром следующего дня звонила с работы в это агентство, потом в авиакассы, потом в тот отель, что называли в агентстве и планировала, прикидывала, размышляла.

Через три месяца не получилось, но уже в ноябре она шла со своим новым чемоданом на колесиках по Бридж стрит через мост, к своему отелю, с красивым видом на Биг-Бен.

Улыбка, поселившаяся на ее лице, не сходила с самой посадки в самолет в России, и ощущение счастья и сказочности происходящего так приятно ласкало душу. Она шла в новой одежде. Она шла в другой стране. Она шла там, где хотела быть! Поселившись в отеле, взяв бесплатную карту для туриста, Марина, сменив одежду и схватив маленькую сумку и фотоаппарат, вылетела на осмотр достопримечательностей. Она даже в библиотеку записалась, чтобы почитать о Лондоне. Ведь ни компьютера, ни телевизора для получения информации у нее не было. И сейчас все то, о чем она читала в пыльных залах или у себя дома в кресле, все это стояло перед ней живое и настоящее. Не помня себя от счастья, она ходила, сидела на скамьях или в кафе и снова ходила. Где-то фотографируя, где-то просто впитывая звуки, краски и общую атмосферу. Стоит ли сомневаться, что довольно скоро она поняла, что совершенно не представляет, где находится. Потерялась. Но даже этот факт не смыл улыбку, не вытеснил из груди ощущение счастья. Марина просто шла по улице, освещенной редкими фонарями, погруженная в некую негу от исполнения желания. Однако уже стемнело и часы показывали, что пора возвращаться в отель. Осмотревшись, Марина поняла, что улица пустынна и спросить дорогу просто не у кого. Не теряя бодрости, она пошла дальше, уверенная, что однажды ей встретится человек и направит к метро или в нужном направлении. И вот она увидела впереди мужчину, заворачивающего в переулок. Она ускорила шаг и добежав хотела окликнуть, но звук застыл на ее губах. Завернувший в переулок мужчина лежал с простреленной головой, а над его телом стояли двое незнакомцев. Они подняли головы и заметили ее. «Надо бежать!» - мысль стучала в висках испуганной женщины. Медленно, как в кино, она развернулась и побежала обратно, но через несколько шагов подвернула ногу. Падая она услышала звук выстрела. Упав на асфальт Марина сильно приложилась об твердую поверхность головой и сознание покинуло ее.

Придя в себя Марина обнаружила, что солнце уже низко. Вечер. Птицы поют и радуются жизни. Особенно радуются в тех вон кустах. Стоп.

Женщина встала и осмотрелась. Она стояла на лесной поляне. Цветы, высокая дикая трава, кусты, деревья, елки вон торчат... Несколько минут Марина пыталась понять, что происходит, но потом, вспомнив увиденное в переулке, решила, что бандиты просто вывезли ее из Лондона. Как же болит плечо! Да и голова как будто ватой набита. Причем часть ваты явно минеральная, из той, что дома утепляют, со стеклянными иглами. Но она жива! Да! Она жива, и она в Англии! Проведя ревизию себя и того, что у нее осталось, Марина обнаружила, что новые брюки клеш безнадежно испачканы грязью и чем-то красным, равно как и новая куртка из замши, и кофточка нежно бирюзового цвета. Когда-то бирюзового цвета. Отряхиваясь и насколько это возможно приводя себя в порядок Марина нашла рядом с собой свою сумку. Удивившись тому, что ничего не пропало, ни документы, ни даже мобильный телефон, девушка попробовала позвонить, но связи не было.

- Ну конечно, странно было бы если бы она была, - успокоила она себя и потирая больное плечо, повернулась на усилившийся звук в кустах. Птицы замолчали, и возня стала слышнее. Ворчание и сопение приближалось, и явно шло именно в сторону несчастной. Вспомнив, что она, наверное, в диком лесу, где скорей всего есть дикие и вполне возможно голодные звери, Марина схватила сумочку и, не выпуская кусты из виду, стала отходить к деревьям в противоположном конце поляны. Ворчание усиливалось, по-прежнему приближаясь. Испугавшись не на шутку, девушка побежала. Паника охватила ее всю, и она сама не поняла, как наткнулась на высокого мужчину.  Шатен, с длинными, волнистыми волосами до пояса, со странными ушами, одетый в одежду, навевающую воспоминания о «Властелине колец» и ролевиках, что шьют себе костюмы для постановочных игр в лесу. «Ролевик? А, да, не важно. Эльф, человек, кто угодно, я уже не одна,» - думала Марина, лихорадочно отряхиваясь и бегло осматривая незнакомца.

- Человек?! Откуда ты здесь? – изумленно спросил Марину незнакомец. Раз шесть спросил, потому как она, пребывая в ужасе, не сразу сообразила, что он говорит именно с ней.