Я папу по ладошке узнаю (СИ) - Страница 15

Допив утренний кофе, с терпким ароматом и смолистой ноткой гвоздики, облизала кончиком языка пышные губки и, наслаждаясь послевкусием, вспоминала, все ли я взяла.

Сегодня выписывают Славу, как ни странно, но неделя, проведенная в больнице под должным уходом, пошла ей на пользу. Дочь довольно быстро шла на поправку, и для меня не совсем понятно то ли это заслуга врачей, что выполняли любой ее каприз по первому требованию, то ли это Стас, который проводил вечера рядом с ней не разлучаясь.

Собрав небольшую спортивную сумку со сменной одеждой и выбрав наряд для себя, направилась на выход. У большого зеркала в пол, что находится в прихожей, невольно задержалась. На меня смотрела счастливая голубоглазая девушка в голубом летнем платье-рубашке в белую полоску, стройную фигуру подчеркнула белым еле заметным ремешком, а длинные загорелые ножки украшали сандалии с жемчужной застежкой. Просто и по-летнему красиво. Удовлетворившись результатом, схватила спортивную сумку с дочкиными вещами и свой небольшой ранец, отправилась в больницу.

****

Стучусь в дверь палаты, так уж принято, что я никогда без стука не захожу в детскую комнату, а дочь не заходит ко мне, предварительно не постучавшись и не дождавшись одобрения. Слегка приоткрыв дверь, прохожу в светлую палату, наблюдая, как солнечные зайчики ярко сияя, поселились в разных углах комнаты, доступных для них. Слава сидит на кровати, сложив ножки по-турецки, в ее маленьких ручках расположились два небольших зеркала, ими она запускала зайчиков на противоположную стену от кровати, и играла с ними в догонялки, весело смеясь.

— Привет, — несмотря на меня, произносит дочь, заставляя сомневаться в ее настроении.

Ставлю сумку у кровати и присаживаюсь рядышком с ней, слегка обняв детские плечи, целую в макушку малышку.

— Привет, — дочь отвлекается от своей игры и смотрит на меня внимательно, гипнотизируя зеленными омутами, ожидая дальнейших моих слов. И только я собралась сказать, что нам надо поговорить, как…

— Слава! — яркий солнечный луч заставляет зажмуриться и отвернуться от маленькой проказницы, которая, между прочим, все так же сидит на кровати и заливается громким заразительным смехом. Нет, в такой обстановке тяжело разговаривать.

— Прости, просто я тебя так сильно люблю, и мне нравится, когда ты улыбаешься, как сейчас. — дочь виснет на моей шей, цепляясь как обезьянка, зарывается носом в волосы.

— Я тебя тоже люблю, — прижимаю маленькое хрупкое тельце к себе как можно ближе и целую в макушку. — Но нам надо серьезно поговорить.

— Очень-очень серьезно? — малышка с любопытством заглядывает в мои глаза, пытаясь уловить уровень серьезности предстоящего разговора.

— Очень-очень серьезно, — отпускаю ее и сажусь напротив, ожидая, пока Слава возьмет в руки своего любимого медведя и будет готова к разговору.

Всего лишь понадобилось меньше минуты, а, кажется, что прошла вечность. Меня довольно сильно потряхивает изнутри, пытаюсь собраться с мыслями, что так не вовремя разбежались по углам. Необходимо подобрать правильные слова, вчера весь вечер готовилась, придумывала речь, а сегодня, как в рот воды набрала. Вся слова вылетели из головы, смотрю на дочь, сидячую все так же по-турецки и внимательно на меня смотрящую с беспокойством в глазах. Замечаю, как Слава тоненькими маленькими пальчиками теребит ушко плюшевого друга Умки, беспокойно смотря на меня.

— Малыш, пора переодеваться, нас еще ждет дельфинарий, — боже, какая дура. Закрываю глаза, делаю глубокий вдох и медленно открываю… Слава сидит все так же на кровати напротив меня, прикусывая губки, но уже со страхом в глазах.

— Ты не это хотела сказать? — моя умная маленькая девочка.

— Нет, не это.

— Ты не готова мне сказать что-то важное? — очень умная девочка.

— Не готова, — смотрю на нее, а в горле ком стоит, мешающий сказать, что так любимый ею дядя Стас и есть ее папа.

— Тогда переодеваемся и в дельфинарий. — дочь спускается с кровати и босоногими ногами направляет в сторону сумки, взяв вещи, спешит переодеться.

Смотрю на телефон, проклиная свою нерасторопность, скоро должен подъехать Стас, к этому времени я обещала с ней поговорить. Хотя бы намекнуть, чтобы их встреча, как отца с дочкой прошла с минимальными стычками.

Встаю с кровати, чтобы помочь дочери переодеться. Я понимаю, что чувствует она себя хорошо и готова скакать по палате как козочка. Все же помогаю одеться. Еще утром, разговаривая по телефону, мы выбрали модные рваные джинсы и белую футболку без принтов. Сколько ни пыталась приучить Славу к белым футболам с узором или рисунком, ни в какую не хочет. Говорит, что так немодно.

— Мама, телефон, — из глубоких раздумий вывел голос дочки, удивленно таращащуюся на меня.

— Точно, — спохватившись, несусь к ранцу, я знаю, звонит он.

— Привет, минут через десять буду, вы готовы? — сосредоточенный уверенный голос звучит в трубке телефона, закусив нижнюю губу, смотрю на Славу.

— Да, мы готовы. — сбрасываю вызов и сажусь напротив дочки.

— Это дядя Стас? — Умка, расположившийся на ногах Славы, вот-вот лишится глаза, задумчивый взгляд малышки не дает ей понять то, что скоро будут потери. Проигнорировав вопрос, меняю тему.

— О чем задумалась? — отвожу от глаза беззащитного медведя маленькие ручки, что обойдись без горьких слез.

— О дяде Стасе. У него глаза добрые и он веселый, — немного помолчав, добавила. — Я бы хотела, чтобы он был моим папой.

Черт. К такому я не был готова, да я даже не читала про такое! Несмотря на то что уже шесть лет счастливая мама, я впервые не знаю, как поступить правильно. Ситуация, что складывается явно не в мою пользу, подобрав не те слова, я могу лишиться дочки. Она будет уверенна, что все это время я ей врала, скажи я сейчас, кто есть папа.

— Знаешь, твой папа самый лучший на свете. Он тебя уже очень любит. Помнишь, я обещала, что мы найдем его? — незаметно утираю слезы с глаз, пытаюсь собраться с мыслями и сказать то, что должна была раньше. — И ты его узнаешь, когда придет это волшебное время…

— Время, когда сбываются мечты? — тихий голосок дочери звучит с нотками грусти и недоверия.

— Да солнышко. — разговаривая со Славой, пишу сообщение Стасу с просьбой пока не заходить.

— Но я еще ни разу не видела, как падает звездочка с неба, как я загадаю желание? — об этом я не подумала, но ладно, импровизируем.

— А нам не нужна звезда. Чтобы желание сбылось, надо очень сильно захотеть, — прикладываю ладошку к сердцу, обращая внимание Славы, наблюдаю, как в ее глазах рождается маленькая детская надежда на папу.

— Если сильно захочу, папа будет? Вот прямо сегодня? — восхищенным взглядом смотрит на меня, заставляя кишки внутри меня сжаться в морской узел.

— Будет. — обещаю дочке с улыбкой на лице.

Незаметно беру телефон и пишу Стасу сообщение с просьбой зайти через три минуты. Слава в это время целует ладошку, где расположено созвездие, сжимает кулачок и, зажмурившись, тихо произносит «Хочу, чтобы мой папа зашел в эту дверь». Замираю, выпучив глаза, как рыба и широко открываю рот с одной только мыслью «Твою мать, Стас, не подведи, прошу».

Малышка смотрит на дверь с широко открытыми глазами, до краев наполненными ожиданиями. Пишу сообщение с одним лишь словом «Заходи!». Перевожу ошарашенный взгляд на Славу, понимая, что в глубине души я готова была к подобной выходке дочке, но не до конца. Ее взгляд, полный надежды, заставляет сердце сжаться от доли, кровоточить от глубоких душевных ран.

— Тук-тук, — дверь слегка приоткрывается и первое, что мы видим это огромный медведь нежно персикового цвета метра полтора ввысь. Слава находит мою ладошку и сжимает со всей силой, совсем недетской силой. Смотрю на нее удивленно и вижу огромные изумруды, блестящие от слез, ротик приоткрыт буквой «О».

— Привет, принцесса. — мужчина в синих джинсах и белой футболке, идеально сидящей на его атлетическом теле, проходит в сторону окна, чтоб посадить медведя. Нервно развернувшись, подходит ко мне и вручает букет, тихо спрашивая «Сказала?», в ответ получилось только положительно кивнуть.