Я отвечаю за свою страну - Страница 51

— За дело и получил. Почуял Хрюнов, что вы подбираетесь к нему, и отложил денежки «про черный день»… — Уно Яанович после каждой фразы утвердительно постукивал карандашом по столу.

Виктор из чувства солидарности решил заступиться, подбодрить коллегу:

— Ничего, Олег, бывают срывы. Вывести такого подлеца на чистую воду — тоже пуд соли съесть надо. Скажи, что известно о его связях?

— Только лица, которым Хрюнов сбывал бензин и талоны. Больше ни с кем не контачил.

Рохтла решил повести беседу в доверительном аспекте:

— Вот что, Олег. Ты, конечно, слышал про убийство в Хаапсалу. Мы подозреваем, что его совершил некий Кейв, ранее дважды судимый за квартирные кражи и всего несколько дней назад освобожденный из колонии. Так вот, в колонии Кейв «контачил» — как ты выражаешься — с Хрюновым. Нас крайне интересует, что их связывало. Возможно, их знакомство началось еще на свободе. Что можешь сообщить по этому поводу?

— Ума не приложу…

— А ты приложи, родимый.

— Уно Яанович, что вы меня все время подначиваете? — возмутился Спаржин.

— Я не подначиваю, а воспитываю. Любя, так сказать.

Все рассмеялись, и Олег тоже.

— В процессе работы я немного изучил личность Хрюнова. Уж очень он некоммуникабельный человек, все интересы сводятся к наживе. Это его кредо. Связи какие? Только те люди, которым можно сбыть бензин. Воришка Кейв к этому разряду не относится, ему бензин ни к чему. Значит, ищите причину их взаимных интересов в самой колонии.

— Понятно. Теперь второй вопрос: Хрюнов в своей преступной деятельности не имел выходов на Хаапсалу?

— Нет. Я понимаю. Вы хотите увязать цепочку: Хрюнов — Кейв — убитый человек в Хаапсалу?

— Увязывать мы ничего не собираемся, — сказал Рохтла. — Скорее пытаемся выяснить неясности. Кстати, тебе что-нибудь известно о «небензиновых» связях Хрюнова?

Олег отрицательно покачал головой.

— С женой Хрюнова разговаривал?

— Разговаривал, допрашивал, проводил на квартире обыск. Она абсолютно ничего не знает. Видели бы вы ее реакцию, когда я сообщил о суммах, которыми располагал ее муженек! Сомневаюсь, что она может дать интересующую вас информацию.

— И все-таки необходимо с Хрюновой поговорить еще раз. Давай ее координаты. — Рохтла повернулся к Виктору: — Сегодня отдыхай после дороги, а завтра нанесешь визит. Попытайся хоть что-нибудь выяснить. Вижу, у тебя началась полоса удач, тогда нужно двигаться вперед без остановки.

Лифт натужно заскрипел, задергался и медленно пополз вверх. На пластиковых стенках кабины размашисто расписаны мнения подъездных пацанов о своих соседях. На седьмом этаже в полумраке Виктор с трудом рассмотрел номер нужной квартиры и позвонил. Тихие, осторожные шаги раздались по ту сторону двери и замерли, словно выжидая. Никто не открывал. Виктор решительно надавил кнопку звонка еще раз. Дверь на четверть приоткрылась, в проеме мелькнуло женское лицо.

— Здравствуйте! Варвара Антоновна?

Женщина молчала, выжидательно и пугливо оглядывая незнакомца.

— Простите, ваша фамилия Хрюнова? Я из милиции, нужно поговорить. — Виктор показал развернутое удостоверение. Женщина отступила на шаг от двери, включила в коридоре свет.

— Проходите, — прошептала она едва слышно.

Войдя в комнату, Виктор поразился ее «убранству»: голые стены, продавленный диван, рядом стояла кровать с никелированными шишечками, два стула и… все. Хозяйка по виду вполне соответствовала обстановке: возраст неопределенный — с одинаковым успехом можно дать ей и пятьдесят, и семьдесят лет, на худом теле бесформенной тряпкой висел линялый халат, в глазах испуг и обреченность. Указала Виктору на стул, приглашая присесть, сама осторожно уселась на краешек дивана. Виктор продолжал оглядываться, несколько растерянный. Не ожидал, что у подпольного «бизнесмена» Хрюнова такие апартаменты.

— Варвара Антоновна, прошу извинить. Но я должен задать несколько вопросов. Вы знали, чем занимался ваш муж?

— Вы имеете в виду его махинации на работе? Нет, не знала, об этом мне сообщили в милиции на допросе. Обыскивали квартиру, искали деньги. Откуда им здесь взяться?.. — Хрюнова беззвучно заплакала и, не вытирая слез, продолжала: — Вы не подумайте, прошу вас, ничего плохого. Не нужны мне ворованные деньги, но хотя бы зарплату он мог приносить домой? Мальчонке шоколадку подарить на праздник мог? Так и не дождались… Весь дом держала на свои семьдесят рублей. Подлец! Вы поверите — когда мужа арестовали, вздохнула с облегчением, впервые вздохнула свободно. Всю жизнь его боялась. Приходил по ночам пьяный, ругался, кричал, бил меня и сына. Утром опохмелится стаканом водки и уходит. Вот так и жили…

— Приятели у него были? С кем поддерживал отношения?

— Домой никого не приводил ни разу. А с кем и где водку пил, не знаю. Я же говорю, домой приходил по ночам, а то и вовсе уезжал дня на два-три на охоту свою. Тогда мы с сыном хоть спали спокойно.

— На охоту? А куда он обычно ездил, в какое место?

— Не знаю. В эти дела муж меня тоже не посвящал. Ездил часто, возвращался домой грязный и всегда пьяный. Бросит, бывало, в кладовку рюкзак, завалится на диван и храпит.

— Варвара Антоновна, а где его охотничий билет? Я хочу узнать, в каком коллективе Хрюнов состоял.

Женщина задумалась надолго, вспоминая. Потом обрадованно всплеснула руками.

— Есть и билет! Мне его в милиции вернули. Ведь в ту ночь, когда мужа арестовали, он как раз с очередной охоты вернулся. Сейчас поищу.

Хрюнова вышла из комнаты, быстро вернулась, неся в руках зелененькую книжицу. Виктор полистал ее, но не торопился отдавать. Его беспокоила неясная еще, неоформившаяся мысль.

— Вы уверены, что в ту ночь муж вернулся с охоты?

— Конечно! У меня побаливало сердце, пришлось встать, принять капли на кухне. Ночью тихо, сразу услышала хлопанье дверок машины. Выглянула в окно, вижу — муж из такси вылез. Когда поднялся в квартиру, сразу поняла, что в этот раз он особенно сильно пьян. Ругался страшно, угрожал кому-то, потом повалился на диван одетый. Раздевать его я не стала, боялась к нему подходить. Рано утром, часов в пять, за ним приехала милиция.

— А почему вы убеждены, что муж приехал именно с охоты?

— Как же иначе? Ружье с ним было и рюкзак.

— Варвара Антоновна, позвольте мне взглянуть на эти вещи.

— Смотрите. Пойдемте в коридор.

Подставив стул, Хрюнова выволокла с антресолей охотничью амуницию. Первым делом Виктор извлек из чехла ружье — старую дешевенькую «тулку» с давно не чищенными стволами. Теперь очередь была за рюкзаком. Тот оказался неожиданно легким. Единственным предметом в рюкзаке был складной топорик-лопатка в кожаном чехле. Виктор внимательно осмотрел многочисленные кармашки рюкзака — пусто.

— Варвара Антоновна, вы ничего отсюда не вынимали?

— Что вы! Я и трогать ничего этого не хочу. Как его забрали, так и забросила все наверх.

Странно, что в рюкзаке не было патронов. Виктор сам полез на антресоли, нашел туго набитый патронташ.

— А это муж брал с собой тогда на охоту? Может быть, надевал на себя? — Виктор показал, как это делается.

— Да нет же! Как оно там лежало, так и лежит.

Любопытно! Человек ездил на охоту, а патроны с собой не брал. Было над чем задуматься, поразмыслить. Виктор еще раз взял в руки топорик-лопатку, осмотрел, отстегнул кнопку чехла и потянул за рукоятку. Из чехла посыпался песок. Стоп! Лопатка существует для того, чтобы копать. Не огород же Хрюнов копал на охоте? Раскапывать или закапывать? Вот это уже более приемлемо. Лопатку на время придется позаимствовать.

Оформив протокол изъятия, Виктор распрощался с хозяйкой.

Уно Яанович выслушал новости спокойно, без лишних эмоций. По привычке взял лист бумаги, карандашом нарисовал жирный круг в центре листа и написал в кругу: Хрюнов.

— Давай думать, Виктор. Как раз перед самым арестом Хрюнову вдруг захотелось съездить на охоту, поразвлечься. Он исполняет это свое желание, однако не берет с собой патронов. Странно. Забыл? Вряд ли. Ружье-то он берет. О чем это говорит?