Я отдам тебе всё - Страница 4

Не прошло и нескольких минут, как к нам влетела директриса. Зло покусывая губы, она очертила небольшой круг, каждого окинула недобрым взглядом.

– Все ко мне!

Мы гуськом прошли в ещё меньший кабинет Галин Геннадьевны и кое-как уместились. Ольга встала со мной рядом у стеночки, внезапно схватив меня за руку. Она крепко сжимала мои пальцы, и я чувствовала её нервозность. Нервничали все. Такую нашу ГГ никто ещё не видел. И чего ожидать, даже боялись думать.

– Вы не представляете, как мне сложно вам обо всём рассказать … – директор переложила на своём столе бумажную папку в сторону и повернулась к небольшому окну. – Никогда в жизни не материлась, а сейчас на языке одни маты вертятся.

– Галин Геннадьевна, скажи уже, – подал голос наш единственный мужчина.

Когда она повернула к нам голову, все увидели блестящие на глазах слёзы. Кто-то охнул, а у меня плохое предчувствие сердце сжало. Ольга посмотрела на меня, ища поддержки, я лишь покачала головой.

– Сегодня мне пришло электронное письмо, в котором официально администрация Туапсинского района уведомляет, что через месяц наш дом культуры перестанет существовать…

– Что?

– Как это возможно?

Слегка покачивая головой, наша уважаемая ГГ подождала, пока первая волна непонимания и лёгкого возмущения утихнет, и продолжила.

– Дело, оказывается, в том, дорогие, что земля, на которой стоит наш «дом», наша любимая работа, принадлежит санаторию «Заря».

– А такое бывает? Почему мы узнаём это только сейчас? – с моей стороны было наглостью перебивать, но мне уже было глубоко плевать. Я теряла самое важное в жизни.

– Оказывается, бывает, Евгения Владимировна. Бюрократию никто не отменял, а бывшее руководство санатория с барского плеча разрешало нам существовать. Это я уже выяснила, позвонив в Управление по образованию, у своей старой подруги…

– Так. Стоп. А теперь что изменилось? – задала самый важный вопрос Оля.

– Всё изменилось. «Зарю» купила какая-то крупная московская компания, и мы им, естественно, стали не нужны.

– Какой кошмар…

– Нас ногой под жопку?

– Да, это ещё мягко сказано, – Галина снова отвернулась к окну и смахнула слезу со щеки.

Не знаю, как другие, но мне одновременно хотелось реветь, ругаться и драться.

– Галин Геннадьевна, но, может, можно что-то сделать?

– Что, Женечка?

– Написать жалобу. Собрать подписи со всех сердобольных в посёлке, кинуть клич по району, чтобы помогли. Может, найдём спонсора и сами выкупим землю?

– Это всё провально. Мы просто не успеем. У нас всего месяц, – директриса закрыла лицо руками и застонала.

– Не опускать же руки! Надо что-то делать, поднять общественность…

– Это всё ерунда. Мы даже не знаем, с кем хотим бороться, – наконец прервал своё молчание тренер.

Ещё с полчаса мы возмущались, накидывали варианты и предположения, как надо и не надо поступить. Спорили, пока Галина Геннадьевна жёстко не пресекла дискуссию:

– Знаю, что сейчас вы убиты такими новостями, но работу никто не отменял. Дети ждут!

И ведь права, новость убийственная. Стоит только подумать, что я своих подопечных вижу на занятиях последний месяц, сердце рвётся на части, а на глаза набегают горькие слёзы. С поникшими головами, без настроения, в полном раздрае мы вышли из кабинета. Пришлось приложить колоссальное усилие, чтобы улыбаться и делать вид, что всё хорошо. Дети не должны страдать.

В промежутке между занятиями с терпким крепким кофе мы сидели на любимом месте. Ольга пыталась возмущаться, а я мысленно перебирала варианты, к кому можно обратиться за помощью, и ничего в голову не приходило.

– Девочки мои, – Галин Геннадьевна со слегка припухшими глазами присела рядом, – я вот что подумала.

Мы превратились в абсолютный слух, забыв, как дышать.

– Раз нас выгоняют на улицу, тогда мы должны уйти красиво! Будет уже достаточно тепло, устроим грандиозный финальный концерт. Как вам такое?

– Хм… Мне нравится, – я уже понимала, что нагрузка будет вселенская, но мы не можем по-другому.

– Я за! Позовём всех: администрацию района, города, телевидение. Если получится, то и краевое телевидение тоже.

– Отлично, спасибо. Пойду остальным скажу. Уверена, мы оставим о себе память. От вас: мне завтра в письменном виде количество участников и номера выступлений, мне надо составить план мероприятия.

Вот это дело! Мы синхронно кивнули. По глазам Ольги я уже поняла, что у неё есть заготовки. Вокальный хор и несколько девочек-вокалисток были готовы в любой момент выступить с таким мощным преподавателем.

– Умоем всех! Покажем, как это – связываться с нами! – Ольга помахала кулаком в сторону санатория. Я обняла её за плечи и поцеловала в висок, обожаю Ольку такую.

– Пошли готовиться.

– Евгения Владимировна, это вам мама передала, – одна из моих подопечных из старшей группы протянула пакет, из которого умопомрачительно пахло выпечкой.

– Спасибо, Машунь, передай маме, что сегодня обязательно буду пить чай с её наивкуснейшим пирогом. А теперь переодеваться.

Мои большие девочки переоделись в купальники, а мальчишки принципиально в удобные шорты. Когда-то они мне кинули вызов: либо спортивные штаны, либо шорты, никаких лосин! Мне пришлось согласиться. Не хотелось сталкивать лбами мальчиков из секции дзюдо с моими. Дружба превыше всего.

– Перед тем, как мы начнём разминку, хочу озвучить маленькую новость, – начала я, показав детям сесть на расстеленные разноцветные коврики. – Через месяц наш дом культуры проведёт грандиозный праздник. От нас требуется всех поразить нашим мастерством и красотой танцев. Вы готовы поработать?

– Да! Готовы!

– Здорово! Покажем два номера. Ваш любимый «техно-дэнс» и народный кубанский. Есть предложения?

Дети стали наперебой предлагать музыку, но чаще всего звучала «Казачья». На ней и решили остановиться. Я шустро в ноутбуке нашла несколько треков, мы дружно выбрали более современную «Ойся, ты ойся, ты меня не бойся» и под неё приступили к разминке.

Время быстро приближалось к концу, а мы с детьми успели поставить только первый куплет. По задумке пять мальчишек в казачьих костюмах стоят полукругом на заднем плане и крутят в руках самодельные сабельки, очень похожие на те, которые носят с собой настоящие казаки. Девочки в широких юбках водят хороводы и крутятся на месте, создавая красивые колокола, а на припеве мальчишки выпрыгивают вперёд с присядкой. Это была сырая импровизация, которая, и я в этом просто уверена, у нас будет только дорабатываться и улучшаться. Со старшими детьми было намного проще работать, они сами многое предлагали и показывали, делая из кружка самую дружную команду.

– Отлично! Миша, ты немного отстаёшь! Тянем ноги! Девочки, пошли!

Мой голос уже срывался, но я была безумно счастлива и вместе с детьми улыбалась до ушей, обливаясь потом. На пятнадцатой минуте наших усердий пришлось снять спортивную кофту и остаться в топе и в до безобразия обтягивающих лосинах.

– И так! Давайте ещё раз повторим! Все на свои места. Маша, Аня, не отвлекаемся! – моё дыхание слегка прерывалось, приходилось давать короткие команды. – И… начали!

Дети, как только включилась фонограмма, хором запели песню и стали активно повторять движения за мной. Надо после занятия напомнить им, что мы не хор и петь на выступлении в голос не нужно.

– … не бойся, я тебя не трону, ты не беспокойся, – орали дети под казачий хор.

Краем глаза успела заметить, как открылась дверь и в проёме появился высокий мужчина, а следом зашла Галина. Один из мальчиков на присядке потерял равновесие и упал на спину, заливисто смеясь. Остальные подбежали к нему, пришлось выключить музыку, построить детей и подойти к гостям.

– А это танцевальный кружок «Башмачок» и его хореограф Анисимова Евгения Владимировна.

Представила меня Галин Геннадьевна со своей самой сладчайшей улыбкой.

– А это…

– Мы знакомы, Галин Геннадьевна, – я скрестила руки на груди, совершенно не зная, куда их деть от волнения.