Я не пытаюсь описать будущее. Я пытаюсь его предотвратить (СИ) - Страница 31

Там их всех уже встречали. Хейлов сразу оставили в приемной, а Стилински полным составом прошли в просторную светлую комнату. За длинным столом уже сидели адвокаты противоположной стороны, окружной судья, который окинул вошедших внимательным взглядом и уже знакомый окружной прокурор, мистер Джеймс Рассел, подмигнувший мальчику.

- Стайлз, тебя ознакомили с процедурой? – на правах хотя бы шапочного знакомого, Рассел первым заговорил с парнишкой.

- Да, сэр, – энергично кивнул тот головой. – Я сейчас сяду, вы включите камеры и мне начнут задавать кучу вопросов. Сначала вы, потом до меня начнут докапываться они, – пренебрежительный взмах в сторону настороженных адвокатов Кейт Арджент, – и постараются выставить меня недоумком, дебилом и зависимым от таблеток наркоманом, к тому же немного спятившим из-за недавней болезни моей мамы. У них это не получится, так как я для этого слишком умен, а вот их клиентка – та самая сумасшедшая, и я это докажу.

Горячий спич закончился гробовой тишиной, нарушенной задушенным кашлем судьи и Джона Стилински.

- Ну… если по сути, то обычно именно это и происходит, хотя и не столь прямолинейно. Полагаю, для начала нам всем стоит представиться. Я судья Тренч, с мистером Расселом вы уже знакомы, это господа Хатчис и Стейн, – сдержанные кивки со стороны адвокатов, уже сообразивших, что просто не будет. – Если вдруг тебе потребуется перерыв, то он будет предоставлен немедленно. Спорные вопросы можно будет оставить на потом, это еще не суд, а всего лишь предварительный допрос, чтобы прояснить всю ситуацию в целом. Все понятно?

- Ваша Честь, я же не тупой, у меня отец – шериф, – тяжело, как взрослый, вздохнул Стайлз и взгромоздился на самый высокий стул, предназначенный именно для него. – Да и передачи про суды и полицейские шоу я смотреть люблю: мне же надо знать, что меня ждет, когда я стану следующим шерифом. Так что можете начинать – я готов.

От адвокатов мисс Арджент не ускользнули быстрые взгляды, которыми обменялись судья и Рассел, а также лукавый огонек в глазах прокурора и едва заметный ответный кивок. Дело обещало стать куда тяжелее, чем думалось: мальчик оказался бойким на язык, сообразительным и уже сумел вызвать симпатию прокурора и судьи. Выставить такого паникером и зависимым от таблеток невротиком будет очень сложно.

Установив камеру, прокурор включил ее и начал диктовку.

- Дата: двадцать первое декабря 2007 года. Время: шестнадцать тридцать. Запись предварительного допроса главного свидетеля Стайлза Стилински по делу о предумышленном поджоге Кейт Арджент дома семьи Хейлов, штат Калифорния, город Бикон-Хиллз. На допросе присутствуют окружной прокурор Джеймс Рассел, судья Тренч, мистер Хатчис и мистер Стейн, адвокаты Кейт Арджент, а также родители несовершеннолетнего свидетеля: шериф Джон Стилински и Клаудия Стилински.

- Стайлз, расскажите присутствующим о событиях той ночи, – Рассел ободряюще кивнул мальчику, который уже нетерпеливо начал ерзать от желания поделиться информацией. Получив разрешающий кивок, Стайлз, ни капли ни теряясь и ни тушуясь, бойко пересказал свои же слова, сказанные совсем недавно.

Сидящие в приемной Хейлы были тихи и внимательны, тем самым напрягая секретаря. Но им было не до нее – уже знакомые с темпераментом и прихотливыми извивами логики Стилински-младшего, они не хотели попасть впросак потом.

- Адвокаты могут задавать свои вопросы, – разрешил прокурор.

- Стайлз, насколько я понял, ты просидел на том дереве достаточно долго, чтобы замерзнуть, ко всему прочему, время было уже позднее, – аккуратно начал задавать вопросы Хатчис, как более старший. – То есть, ты замерз, устал, наверняка, пропустил время приема своих таблеток.

- Во-первых: я пью аддерол, это мягкий препарат для тех, у кого СДВГ. Во-вторых: СДВГ – это не аутизм, не даунство, не умственная отсталость и не дебилизм. В-третьих: я прекрасно понимаю, чего вы добиваетесь – выставить меня истеричкой и буйнопомешанным, чтобы не оправдать эту гадюку Арджент, это не выйдет, слишком уж весомые против нее доказательства, а хотя бы смягчить ей приговор. Не выйдет. Я готов подписаться под каждым своим словом.

- Стайлз, вообще-то, если уж оперировать фактами, то у тебя есть личный мотив, чтобы оболгать Мисс Арджент. Насколько нам известно, у тебя имеется свой интерес к Дереку Хейлу. Интерес романтического характера, которому наличие рядом с Дереком Кейт очень мешало, – с тонкой улыбкой приподнял бровь уже Стейн.

- Имеется, – нисколько не теряясь, подтверждающе кивнул головой Стайлз. – Вот только, мне пока что восемь, и к тому времени, когда надо будет что-то решать со своей личной жизнью, мой интерес может поменяться раз пять. А вот у Кейт такого оправдания нет: ко всему прочему, я не удивлюсь, если Хейлы влупят ей иск еще и о развращении несовершеннолетнего. Она старше Дерека, а законы нашего штата на этот счет весьма конкретны.

- Ты так хорошо о них осведомлен? – судья Тренч удивленно поднял брови.

- Узнавал на всякий случай, – безмятежно пожал плечами Стайлз. – Надо быть готовым к тому, что мой интерес к Дереку со временем не пройдет, и мне понадобится заранее знать, с какого времени я могу начать его домогаться.

На последних словах все взрослые, в том числе и Хейлы за дверью, зашлись судорожным кашлем, а сам Дерек буквально запылал от стыда и смущения.

- Какая… предусмотрительность, – у судьи дрожали губы от едва сдерживаемого смеха.

- На вашем месте я бы поинтересовался мотивами самой Кейт Арджент, – Стайлз свободно откинулся на спинку своего стула и растянул свой рот почти в глумливой усмешке. – Вот уж кого есть поистине свой интерес.

- Это какой же? – Рассел успел задать свой вопрос первым.

- Вы же знаете, когда Жеводанский Зверь растерзал тех крестьянок…

- Кто? – нахмурился Стейн, пытаясь вспомнить, где он слышал что-то такое.

- Да ладно?! – вытаращился на них Стайлз, от чего Джону и Клаудии очень захотелось быть где угодно, но только не здесь. Их сына понесло. – Вы что, это серьезно?! Вы… О, Господи! – задрал руки и поднял лицо к небесам ребенок. – Вы… у меня слов нет! Я, ребенок восьми лет, и то знаю, кто такой Жеводанский Зверь, хотя в моем распоряжении только библиотека, учебники истории, развлекательная литература, кино и семейные архивы. Но вы! За что вы платите бешеные бабки в своих университетах Лиги Плюща? Чтобы потом вешать на стену свои дурацкие дипломы в рамочках и совать всем под нос кольца, мол, смотрите все, где мы учились? Чему вы там учились? Как пускать пыль в глаза, обманывать, защищать таких недоносков, как Ардженты, пить, спать на лекциях и курить косяки? Если именно этому, то спасибо, я прекрасно обойдусь своими силами, и заодно прекрасно сэкономлю.

- Стайлз, хватит, – оборвал речь сына Джон прежде, чем того окончательно унесло в дальние дали. – Если это действительно так важно, то объясни, чтобы мы тоже поняли.

- Ладно, – неохотно подчинился отцу Стайлз. – Если коротко, то дело было так. Во Франции, в период с с 30 июня 1764 по 19 июля 1767 года на юге Франции в провинции Жеводань начались нападения существа, в котором обвиняли сначала волка, а потом все решили, что это оборотень. За то время было от 124 до 250 нападений, большинство которых закончилось смертью. Охотились на него долго и нудно, в итоге он был убит двумя серебряными пулями, как гласит легенда.

- Стайлз, не хочу тебя перебивать, но сейчас не урок истории, а предварительный допрос. Я понимаю, что мальчик ты начитанный, но давай обойдемся без этого экскурса в историю, – Хатчис снисходительно улыбнулся, но напрягся, когда увидел недобрый прищур, совсем нехарактерный для ребенка. Так смотрят на него в суде матерые противники, готовые откусить от него кусок мяса и знающие, что смогут это сделать.

- Да нет, как раз самое время. Это была предыстория, сейчас начнется самое интересное, – мальчик расплылся в настолько торжествующей улыбке, что не по себе стало даже прокурору и судье.

- Этого зверя убивали несколько профессиональных охотников. Капитан Жак Дюамель и 56 драгун, делавшие облавы за облавой, но поймать или убить Зверя так и не смогли. После них был Жан-Шарль-Марк-Антуан Вомесли д’Энневаль и его сын, Жан-Франсуа д’Энневаль. Они тоже обломались. Их сменил Франсуа-Антуан де Ботерн. Он убил невероятно крупного волка, которого и объявил Зверем, даже был награжден королем Людовиком XV. Но спустя какое-то время нападения возобновились. Люди тогда были другими, как и законы, поэтому один из ихних графов продолжил облавы. Среди его людей был один религиозный фанатик, который додумался зарядить свое ружье серебряными пулями, которыми и грохнул выскочившего прямиком на него после прочитанной молитвы Зверя. Этого фанатика звали Жан Шастель.