Я Гордый. Часть 4 (СИ) - Страница 51

— А ты кто? — нарисовалась рядом со мной мелкая. Что-то везет мне на них.

— А ты?

— Я то Гордеева Анна. А Родомил мой папа.

— А ну если так, наверное, я твой брат. Не знаю, сколькиюродный, но брат точно.

— Ух ты! — обрадовалась она. — И не врешь ведь, я чувствую. Всегда мечтала иметь брата. Чтоб высокий был и сильный. А то Васелинка вечно дразнится и важничает — вот, мол, у меня есть, а у тебя нет. А чего там важничать? Гришка тупой и нос у него всегда мокрый. А ты вон какой. Надо с тобой пройтись по улице, чтоб все увидели и от зависти повесились. А еще я тебя с Беляной познакомлю. Вот она удивится.

— А Беляна у нас кто?

— Так сестра старшая. Двадцать годков, а дура дурой, да простит меня Велес. Одни парни на уме. А зачем они, вот ты мне скажи? Магией не могут пользоваться, ходят, будто до туалета не успели добежать, ноги растопыривая. Еще и важничают, и глупости говорят.

— Какие? — пытаясь спрятать улыбку, спросил я. Ну вот точь-в-точь Катя, только мелкий вариант.

— Да там все о чувствах, да о сеновале. Я не понимаю, если честно. Только сестра потом вся красная после этого ходит и глаза в потолок мечтательно закатывает. Говорю же — дура.

— Анька, ты чего это разглагольствуешь тут? — выскочила на порог весьма приятная девица. Про таких говорят кровь с молоком — грудастая, немного пышнотелая, но в самом соку. Правда, семейные черты в ней не проглядывались абсолютно. — И кто это с тобой?

— Знакомься, Беляна, это твой младший брат Сергей, -сказал шедший за нами Родомил.

— Это который цесаревич? — ахнула она, отступая.

— Именно он. Собери-ка нам поесть. Чую, разговор долгий будет, да нелегкий.

— Это как пойдет, — кивнул я. — Кстати, очень приятно.

— В-взаимно, — заикаясь, кивнула она и тут же испарилась, только коса и мелькнула.

— Я ж говорю, дура, — ещё раз довольно подтвердила свой диагноз Аня и потащила меня в трапезную.

В этом крыле поместья я еще не был и с удовольствием рассматривал обстановку. Хотя, что там смотреть — все было лаконично, в духе застывшего времени. Богатства убранства не наблюдалось, золотой посуды и кучи слуг тоже. Так сразу и не скажешь, что тут господа живут. И что у нас господа изволят кушать?

А кушать они изволили кашу с мясом, салатик и ядреный квас. М-да, ни разу не фуагра, конечно, но и я разносолами неизбалованный, подобной пище богов очень даже обрадовался, да так, что за ушами трещало, и я забыл, зачем пришел.

А чего? Я за это время, кроме каши, непонятно из чего сделанной, да мяса, добытого в лесу, ничего и не ел. Ну, и кроме воды, да браги из перебродивших ягод не пил. А тут такое роскошество.

В общем, поел я и сразу подобрел. Даже в сон немного потянуло. Пришлось взбодриться молнией и начать умный разговор, надеясь, что к его концу никому бить морды не придется.

Девчонки расселись на лавках и затихли, справедливо полагая, что если их заметят, то могут выгнать. А уши погреть сильно хотелось. А еще они смотрели на меня. И если мелкая с вполне понятным интересом — свои планы она уже озвучила и теперь думала, как это круто провернуть.

А вот Беляна просто лупилась, чуть раскрыв рот, и я, черт возьми, знал этот взгляд! Так на меня смотрела Линь, Дильнура и прочие — как на кусок мяса, которой хотят съесть. Встряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли и возвращая их в правильное русло.

— Как обстановка вообще? В мире и России? Что про моих слышно?

— Ты это к чему спрашиваешь? —насторожился дядька, и я понял, что попал в цель.

— Да мне тут сорока на хвосте принесла, что не все ладно у нас. Хотелось бы подробностей. Мы ж тут как на облаке живем, от всего мира отрезанные. Или нет?

— Что за сорока? — подобрался он.

— Ее сейчас Старшие расспрашивают. И не одна она там. Потом расскажут, что и как. И если то, что расскажут они, будет отличаться от того, что расскажешь мне ты, я этого не перенесу, а ты, наверное, не переживешь.

— Угрожаешь мне? Родному дядьке?

— Ну, ты сам посуди. Главное в семье — это доверие. Пока я верю тебе, мы семья, в которой не принято друг другу врать. А если веры нет, то, значит, ты мне совсем чужой человек и отношение к тебе другое. Родного дядьку я и пальцем не трону, а вот вруна могу заподозрить в заговоре… Ну и дальше сам все понимаешь. Буду казнить и миловать. Возможно, только казнить. Так что кончай вертеть хвостом и начинай излагать. Сегодня я добрый и все прощу… Наверное.

Тот долго смотрел на меня странным взглядом. Я прям чувствовал, как в его голове вертятся шестеренки. Борьба между долгом и семьей велась нешуточная и все ее грани я отчетливо видел на его лице. Нет, он не боялся меня, а скорей… за меня. Именно так я понял его тяжелый вздох. Что ж, посмотрим, что пересилит.

— Сергей, скажу сразу — я тоже всего не знаю. Ты верно заметил, что мы тут живем вдалеке от всех и новостями столицы не интересуемся. У нас тут свой мир, в котором свои порядки и законы. И все же кое-что до нас долетает — так, отголоски, не более. Нет, у нас экстренная связь есть — именно так тебя и смогли быстро отправить к нам, но пользуемся мы ей крайне редко.

Ладно, что-то меня понесло не туда. В общем, то, что я скажу — информация, прошедшая через десяток рук, и утверждать, что она верная, я не могу. В общем, война началась, Сергей. Война.

— И с кем? — очередной рояль ткнул меня боком и сыграл бравурный марш. Сейчас скажет, что открылся разлом, портал, из которого полезли монстры, или что на нас напали инопланетяне и в мир пришла система.

— С наглами, — сломал он шаблон.

— А чего с ними-то? — разочарованно протянул я. — Их же на раз взять да прихлопнуть. Мне не так давно лекцию читали о нас, так вроде мы запросто можем всех нагнуть в любую позу, и даже особо не напрягаясь.

— Можем, но не делаем. Опять же информация непроверенная. Я попытался разузнать, но мне сказали в это не лезть. Что-то случилось такое, из-за чего мы, как ты сказал, никого не нагибаем. Я не военный и планов штаба не знаю. Как-то так.

— Очень интересно. Но как это связано со мной? Меня же пришли убивать государевы люди. И если поиграть словами, это и мои люди.

— А вот это уже интересно. Пожалуй, я навещу школу и пообщаюсь с этими одаренными. Я ответил на твой вопрос.

— Что с моей семьей? У них все в порядке?

— Думаю да, иначе я бы знал. Да и ты бы почувствовал.

— Хорошо. Держи меня в курсе, Родомил. Как закончат допрос, пусть свяжутся со мной.

— В смысле, свяжутся? А ты сейчас где?!!

— Там, где давно не ступала нога смертного, — усмехнулся я. — было приятно познакомиться, девчонки. Увидимся.

Развернувшись, я вышел на крыльцо, а после ветер в ноги и побежал обратно. Ох, чую, не к добру все это, значит, надо ускориться.

Кажется, придется школу досрочно заканчивать, потому как тревожно мне было. Эх, знал бы я, что тогда был прав… Но все мы сильны задним умом, поэтому я бежал, а после летел, не зная, что тучи уже сгустились над моей головой. И что еще хуже, над моей семьей…

Глава 27

Это что же получается — мы воюем с наглами? И причина неизвестна. С чего вдруг трусоватая нация, более привычная воевать чужими руками, вдруг решилась на открытый конфликт? И наверняка не без поддержки остальных. Может, именно поэтому мы медлим и не ставим их на место? Батя не хочет лить лишнюю кровь? Да не, бред. Ему так-то пофиг на тех, кто не мы, и понятие гуманность ему незнакомо. Жесткий он мужик и жестокий. Но с вороватыми соседями так и надо.

Ладно, война — это, конечно, хорошо, в смысле, плохо, но причем тут я? В политической жизни участия не принимаю, веса за пределами страны не имею, никуда не лезу. Да и вообще, пропал, считай, на два года. Кому я мог настолько не понравиться, что против меня отправили целый отряд? Причем вроде как наш. А может, эти врут и никакие они не егеря? Наемники там или орден Проклятых снова зашевелился. Нет, сидя тут, дела не сделать и на вопросы ответов не найти. Но до выпуска еще три месяца, а за это время может что угодно произойти.