Я есть Жрец! (СИ) - Страница 66

Сам же я о себе подумал, что не тренируюсь совсем со своим топором-мультитулом. Это оружие многим лучше может быть, чем тесак, если только потренироваться. Тем более, что тут мастера именно боя на топорах, но никак не на мечах, можно рассчитывать, что дадут ценные уроки.

— Тревога! Тревога! — закричали на смотровой вышке.

— Вот так, только подумаешь о том, чтобы созидать, нести в этот мир доброе и светлое, технологии, которые улучшат жизнь, а здесь тревога и опять некогда думать о лучшей жизни, а приходится решать, как уберечь свою задницу и, как минимум, еще одну очень симпатичную попку жены, — бурчал я, трусцой подбегая к смотровой башне.

ЭПИЛОГ

Ракат, главный среди старших воинов племени Огня, стоял и с вызовом смотрел на своего лекса. Динокл был стар, и по мнению немалого числа воинов племени Огня пришла пора сменить его. Старший сын Динокла погиб, и вождь даже не предполагал, насколько его власть держалась на популярности в воинской среде именно наследника. Теперь же, когда рассыпались надежды быстро и безболезненно поглотить племя Рысей, что было обещано Диноклом, старшие воины готовы пойти даже против своих клятв.

Готовы, но частью. Другие же были только за Динокла. Род лекса был самым сильным в племени Огня и его воины составляли треть от всего числа бойцов… После смерти наследника и его воинов, количество бойцов рода лекса уменьшилось, но не критично.

— Ты, неблагодарный волчонок, который думает, что волк. Как ты смеешь перечить моему приказу? — разъяренным зверем кричал Динокл. — Это я оставался верен своей клятве твоему отцу, поделился едой, воспитал тебя, возвысил тебя, отдал замуж свою дочь. А ты предаешь?

Суровое лицо воина, казалось безэмоциональным. Но это было не так. Ракат был человеком, который никогда ни перед кем не покажет эмоции и чувства. При этом внутри него могут бушевать пожары, ураганы, смерчи. Бывало так, что из-за невозможности выплеснуть накопившиеся эмоции, Раката начинало трясти, вплоть до судорог.

Он был благодарен Диноклу, но и понимал, уже понимал, какую сам играет роль. Когда отец Раката погиб в битве с неизвестными людьми, пришедшими с юга, Динокл взял мальчика на воспитание. Уже позже Ракат понял, что не благие помыслы побуждали Динокла, а дальновидность и расчет. Род Раката был одним из сильнейших племени Огня, и Динокл сделал все, чтобы его воспитанник возглавил большой род. А также Ракат, будучи верным своим клятвам, сделал очень многое, чтобы долгое время лояльность воинов лексу Диноклу не вызывала никаких сомнений.

— Лекс, — сурово, чуть охрипшим голосом, обратился Ракат. — Ты сегодня приказал убить одного старшего воина и еще трех воинов его звезды. Два дня тому назад ты убил посланника рода рыбаков и еще двух воинов, сейчас ты мне приказываешь лишить жизни трех старших воинов. Одумайся, Лекс, так нельзя. Война скоро.

— Ты! Боги покарают тебя, — лекс подошел к двери своей хижины, открыл ее и чуть ли ни визжащим голосом прокричал. — Воинов ко мне! Убить Раката, нарушившего клятву.

Прямо за дверьми стояло две звезды воинов, одна из которых была Раката, а другая — личных охранников лекса. Воины изготовили свое оружие, стали в стойку, чуть сгибая ноги, словно готовились к прыжку, но никто не сделал первого шага, и патовая ситуация затягивалась.

— Сложите оружие, сегодня кровь воинов племени Огня не должна больше пролиться. Нам скоро идти в бой, и каждый топор, каждое копье найдет свое применение в деле покорения племени Рысей, — говорил Ракат, выйдя из хижины.

Динокл был стар. Возможно, именно этот фактор сыграл решающую роль в его судьбе. Лекс достал свой сакральный бронзовый нож и двинулся к выходу из хижины. Был бы он более молод, то, вероятно, смог бы ударить ножом в спину Раката, пройдя бесшумно расстояние до главного воина. Но Динокл давно не передвигался без тяжелого дыхания или кряхтения, потому был услышан Ракатом и главный воин успел перехватить руку лекса, вывернуть ее и заставить выронить нож.

— Я не стану тебя убивать, Динокл, я верен клятвам, но прошу тебя о двух вещах: назначь меня наследником до того возраста, пока твои младшие сыновья не станут мужчинами, и я продолжу подчиняться тебе, но, когда ты захочешь убить воина, ты посоветуешься со мной. Только в этом, лекс. Прошу, не губи племя Огня, — сказал Ракат, и все мужчины, стаявшие у входа в хижину лекса, с надеждой посмотрели на Динокла.

Никто не хотел лить кровь. А также все понимали, что сейчас может случиться ситуация, при которой необходимо будет делать выбор. Очень сложный выбор. И начнется распря внутри племени.

Пауза продолжалась, губы Динокла дрожали, отказывая хозяину тела произносить слова поражения.

— Я согласен, — выдавил из себя Динокл. — Зайди в хижину, разговор не окончен.

Ракат последовал за своим лексом, выкидывая прочь из головы мысли, что он только что подписал себе смертный приговор. Все знали, что Динокл хитрый и скор на расправу, что он не прощает даже десятой части того, что позволил себе Ракат. Но главный воин был почти уверен, что в преддверии большой войны с Рысями, лекс Динокл не станет предпринимать решение об убийстве своего главного среди старших воинов. Ракат надеялся, что война многое спишет и, когда он принесет победу людям племени Огня, ни у кого не возникнет сомнения, что Ракат по праву получил статус наследника.

Динокл взял себя в руки и, будто ничего не произошло, завел разговор об общине извергов, которая пришла по зову посланника богов, и сейчас активно обживается рядом со Злым лесом в месте, где река раздваивается. Это потому и разъярился Динокл, что хотел лично вырезать сердце у того подростка из общины, которого удалось захватить двумя днями ранее.

Разведка общины уже велась лучшими охотниками племени Огня, но это были даже не звезды, а всего один-два человека, которые заходили не со стороны реки, а проделывали немалый путь по лесу под кронами деревьев. Три охотника сгинули в Злом лесу, их задрал медведь. Но даже потери не поколебали желание Динокла понять, что это за люди поселились не так далеко от его владений, которые смогли убить отличных воинов, что вел старший сын лекса.

Скоро удалось захватить того самого парня, бегство которого так разъярило лекса, что он сразу же казнил воинов, что охраняли подростка, еще не прошедшего обряда инициации воинов-охотников. Дело не только в том, что Динокл хотел самолично вырезать сердце у парня, но и в том, что тот мог услышать и понять немало чего важного. Сам лекс, когда присутствовал во время допроса с пытками, немало лишнего наговорил про будущую войну и целях огневиков. Но кто мог предполагать, что парень с поломанной рукой, избитый, с отекшим глазом и, наверное, переломанными ребрами, не будучи даже воином, умудриться выбраться из ямы, бесшумно раздвинуть бревна, что перекрывали яму, и убежать. В таком состоянии он переплыл реку, что так же невообразимо.

— Война. Нужно бить сразу и по Рысям и этим извергам. А тот, кого называют посланником богов, нужен живым. Если у меня в племени люди наслушаются рассказов про чудеса, можно потерять нити управления. Потому он должен быть позорно казнен и прилюдно унижен, — подводил итог разговора Динокл.

«А после ты умрешь…» — думал лекс, при этом улыбаясь Ракату.

Взрыв неконтролируемой ярости отпустил Динокла, теперь он вновь хитрый и расчетливый и умеющий ждать смерти своих соперников, а Ракат таковым сегодня стал. Об одном лишь сокрушался лекс, что он уже стар.

Главный среди старших воинов думал только о войне, он не считал Рысей простым врагом, понимал, что будет много крови и от того решал, как этого избежать.

Конец 1-й книги. Второй быть!

Если у вас появится желание наградить автора, не сдерживайте порыв!

Спасибо, что прочитали книгу!