Я есть Жрец! (СИ) - Страница 65

Так вот, гончарные круги были в развитых древних государствах. И тут подкрался вопрос: а не потому ли, в том числе, появились древние цивилизации, что владели технологией гончарного круга? Нам, людям будущего, уже не заметна роль всякой утвари. Чашки, миски и тарелки, кастрюли, места хранения продуктов питания, жаровни и многое другое. Убери это все и постиндустриальном мире может начаться хаос, может и больший, чем от конфликтов. Продукты пожрут мыши и крысы, другие грызуны, мясо станут есть сырым со всеми глистами и сальмонеллами. Так что гончарное дело — это величайший прогресс человечества.

В мастерской стояли как готовые, уже обожжённые горшки, так и те, которым еще предстояло часов пять а то и больше постоять в печи-каменке.

— А почему не смените рисунок? — спросил я, имея ввиду, скорее орнамент.

Все горшки были «украшены» штришками по стенкам сосудов. И это, как мне казалось, сделать было сложнее, чем провести волнистые линии.

— Так принято! — словно дурочку, объяснили мне.

Сомнительная эстетика, лучше уже без штрихов. Но… это получится, что здесь и сейчас я могу создать новую археологическую культуру? Отойти от культуры штрихованной керамики и боевых топоров? Прямо-таки не завидую археологам будущего, которым придется сломать тысячи копий в научных баталиях, выясняя что это за народ, который ни с того, ни с сего, вдруг, появляется, да еще со сплошь уникальными технологиями.

— Начертите людей и зверей, красивее будет, — посоветовал я, не особо желая настаивать.

Я опасался спугнуть удачу. Первый эпизод моего прогрессорства и удачный. Теперь это видно отчетливо. Количество готовой продукции выросло… По крайней мере, настолько, что можно это все называть «продукция», так как изделий много и скоро нужно будет подумать, куда это девать.

Все-таки вопросы о торговле стоят остро. Уверен, что и выше по Сожу и ниже по Днепру, по Десне, Припяти — везде живут люди. Можно менять горшки на зерно и соль — вот отличный проект. Если торговых отношений почти нет, их нужно создать.

Торговля — огромный плюс и в другом направлении. Я на пути создания новой системы верований на основе христианства и местного язычества, чуть сдобренного анимизмом и тотемизмом. То есть — верой в духов и в тотемные животные. Именно благодаря торговым связям и можно распространять веру, покинутая мной история такие примеры знает.

Если будет так, что мы, адепты новой религии, станем жить сильно лучше остальных, то к нам придут и спросят о Боге. А это подчинение и сфера влияния, основа для вероятного государства. Разве сильно меньше сейчас живет людей, чем в эпоху создания Древней Руси? Если и меньше, то не критически. А с хорошим питанием, уже через лет пятьдесят тут будет не протолкнуться и потребуются более сложные системы управления людьми, чем племенные.

Было бы неплохо подумать над общим эквивалентом всем товарам. Бумажные деньги, конечно же, как идею, отправляем в топку, не в этом периоде с ними «играться». Можно задуматься о монетах. Вот только мысли о них должны поступать в кору головного мозга исключительно сидя на горе серебра или хоть каких-то других металлов. Временно можно было бы использовать железо, но и эта идея кажется не состоятельной. Ржавые монеты — не вариант.

Но у меня возникли другие мысли. Идея появилась тогда, когда я рассматривал песок, страдая временным бездельем в главном селении Рысей. Стекло, точнее, стеклянные бусы. Их можно было бы попробовать производить и менять на все прочее.

Когда. в иной истории, звали Рюрика на княжение, в Новгороде и других городах и селениях Северной Руси больше, чем арабские серебряные дирхемы, платежным средством являлись стеклянные бусы. Именно за стекляшки продавались в Новгороде меха.

Финикийцы, или кто-то еще, уже могли изобрести стекло, но что-то я не помню из археологии древних цивилизаций, что стеклянные предметы были массовыми. В любом случае нужно попробовать. Песок найдем. Его здесь много. Сода? Пищевой два пакета есть. Подойдет ли она, и как варить стекло я лишь смутно, но догадываюсь. Будет время, сподоблюсь на эксперимент. Содой так же нужно озаботится. Пепел не выбрасываем.

— Какие у вас проблемы? — спросил я, заканчивая осмотр готовых чашек.

— Глины больше нет. На три замеса осталось, — отвечал Димаг.

Проблемка, однако. Глина есть не так далеко, и я туда уже давно думал наведаться. Там же и собирался провести эксперимент по добыче соли. Сложность в том, что именно с той стороны приходили огневики. Одно дело прийти и накопать быстренько глину, да уйти, потратив пару часов времени. Иное, когда нужно поработать на месте несколько дней, палить костры, греть воду для того, чтобы растворять в ней соль.

Мы отслеживаем постоянные передвижения лодок в том месте, где в далеком будущем будет стоять город Лоев. По-хорошему, в там нужны селения, форт-пост с уклоном на добычу глины, возможно, соли. Были бы сильнее, то могли бы контролировать выход из Сожа, устанавливая что-то вроде таможенного сбора.

— Жрец, тебя Вар зовет, — сказал мне молодой воин, когда я вышел из гончарной мастерской.

На улице стоял смог от угарного дыма, который ветер нес со стороны горящей делянки леса. Все-таки лес не сильно подсох и теперь очень много дыма. Так можно и надышаться до рвоты. Но просить богов об изменении направления ветра — идея так себе.

Зря я грешил на Вара, и мне нужно быть более собранным и видеть все стороны жизни общины. Никей остался в селении Рысей, а до этого именно он проводил тренировки воинов. И, как дальше работать в этом направлении, я не знал, точнее, выпустил проблему из головы, думая лишь о том, как построить собственные тренировки. Но, а Вар оказался молодцом. Пусть он мне и выделил для работ немного мужчин, остальные, оказывается, тренировались.

Две линии воинов стояли друг напротив друга, и Вар ходил вдоль рядов, поправляя построение, делая его больше похожим на стену без щелей и гнилых досок, только человеческую. Методы у нового наставника воинов были суровыми. Кто, при шагах стены воинов, запаздывал, либо спешил, разрывая построение, получал черенком, причем, места для ударов не были избирательным и можно отхватить и по голове и в живот. Чуть в стороне тренировались девять подростков и даже четыре молодые женщины, которые из своих недавно изготовленных пращей метали камни. Еще чуть в стороне тренировались лучники.

Праща оказывалась очень эффективным оружием или орудием охоты на птицу, зайца, даже меховых животных, типа соболей и куниц, водились тут такие в достаточном количестве.

— Что ты хотел? — спросил я.

Старейшина посмотрел на меня, поразмыслил и ответил:

— У тебя есть металл и есть пила, которая режет его. В доме два металлических прута, которые можно заточить. Скажи мне, Х… Глеб, почему ты не хочешь, чтобы воины усилились металлическим оружием?

Я стоял и недоумевал. Во-первых, кто, обо всем имуществе, что я считаю своим, рассказывает? То, что железные пруты в доме — это кочерги, я догадался. Там еще три ухвата имеются, тоже, как оружие пойдет. А вот, откуда узнали про два листа железа? Это большой вопрос. Я припрятал эти листы под сеном.

Во-вторых, это я должен был догадаться до того, что есть ресурсы, которые уже сейчас можно направить в сферу безопасности. Почему бы не нарезать из листового железа наконечников стрел? Может, еще и наконечники для метательных копий подойдут. Вырезать пилой по металлу, заточить, для чего есть рашпиль и пару напильников, точильные бруски — вот и готово замечательное, по крайней мере, лучше, чем кремниевое, оружие. Можно было бы надеяться, что такие наконечники могут быть не одноразовыми в использовании, что даст возможности улучшить подготовку лучников. Хотя нужно вплотную заняться арбалетом, а то пока мои изыскания закончились тем, что я подготовил три ложе для такого оружия.

А вот кочергу я вообще не воспринимал как оружие. А сейчас думаю, а почему бы и нет? Заточить с двух сторон, вырезать из дуба рукоять. Да, баланса не будет, но это в существующей реальности — очень отличное.