Я - эмоциональное создание - Страница 17

Мой отец не так терпелив. Я услышала, что он разговаривает. Рядом с ним сидел старик. Они назначали день. Голос моего отца был суровым. Речь шла о моем приданом, о количестве коров. У старика не было глаза. Я пыталась представить, что целую его. Я пыталась представить, что никогда больше не смогу читать. Я пыталась представить, что они режут у меня между ног.

Я даже не вымылась. У меня было триста шиллингов в кармане. Я сохранила их вместо того, чтобы купить себе одежду на Рождество. Я немного проводила свою подругу Синтойю, а потом просто продолжала идти вперед. Я слышала о Центре спасения для девочек. Он был далеко. Сначала я почувствовала свободу, но спустя шесть часов стемнело. Я легла отдохнуть под деревом. Крики диких гиен и птиц мешали мне заснуть. Казалось, будто они кричат на меня. Я пыталась представить дружелюбное лицо тетушки, приветствующей меня в Центре спасения, но тут же увидела искаженное злобой лицо отца. У него была палка, ружье, и он собирался меня убить. Мое сердце дико стучало в такт утомленным цикадам, когда я, спотыкаясь, бежала по темной дороге. Я ушла из отцовского дома, из своей семьи, из своей прежней жизни. Бросилась в пустыню, в ночь, превозмогая себя.

Я была вся в пыли, когда наконец дошла до центра. Тетушка Наанио смеялась. Она была счастлива. Казалось, будто она ждала меня. Там было много других девочек, которые также прошли долгий путь. Девочки, которые были вынуждены сбежать. Девочки, покинувшие отцовские дома. Девочки, изменившие традиции. Мы стали одной семьей и росли вместе. Мы ходили в школу. Я узнала, что, даже несмотря на засуху, мой отец не имел права меня продавать. Это называется рабством. Я узнала, что мой клитор принадлежит мне и принесет удовольствие, когда я выйду замуж. Я узнала, что могу стать кем угодно и что девочки могут знать столько же, сколько мужчины, и с нами должны считаться.

Позже я узнала, что после того, как я сбежала, мой отец избил мою мать, но она заступилась за меня. Три моих сестры ушли из дома. Моя мама обратилась к старейшинам.

Год спустя тетушка Наанио позвала меня к себе. Она сказала: «Я поговорила с твоим отцом, и он хочет с тобой увидеться». Она сказала: «Я думаю, ты достаточно сильная. Я думаю, он готов принять тебя».

Я дрожала, когда вошла в его дом. Я не знала, смогу ли взглянуть ему в глаза. Мой отец был там, рядом с моей матерью и остальными четырьмя женами. Он, казалось, так постарел и ослаб с тех пор, как я последний раз видела его. Я держала за руку тетушку Наанио. Прошел целый год. Я знала, что хорошо выгляжу. На мне была красивая одежда, я изменилась. Я стала сильной, уверенной в себе. Все начали плакать. Даже мой отец. Потом вошли мои сестры. Они целый год жили вне дома, на полях. Мы обнялись, разрыдались. А потом я увидела, как мой отец смотрит на меня. Он понял, что я больше не боюсь. Он понял, что я перешла в другой мир. Он поднялся и обнял меня, а потом сказал, что я правильно поступила, и поблагодарил тетушку Наанио за то, что она сделала меня порядочной девушкой. Дальше больше. Он сказал, что примет меня назад в семью. И еще он сказал, что не будет больше обрезать и продавать моих сестер.

Мама была так рада. Она всегда все отдавала нам. Карманные деньги, одежду. Даже рискуя быть избитой.

Она просила старейшин даровать мне свободу.

Состоялась церемония. Наше племя не пошло на рынок в этот день, чтобы поздравить меня с возвращением. Я стояла перед ними и говорила. Я смотрела на всех этих женщин, сидящих на земле, на их яркие бусы, разноцветную одежду, бритые головы, раскрытые рты. Смотрела на свою мать, своих мачех, сестер и братьев. Я любила свою семью. Я любила нашу кочевую жизнь, наш образ жизни. Мне нравилось, что мы заботимся о земле. Что мы делим ее со слонами, львами, зебрами и коровами. Мне нравилось, что наша культура уцелела. Я все это любила, но я знала, что наша жизнь могла быть лучше.

Отец хотел продать меня за пять коров и теленка и пару шерстяных одеял. Это примерно тридцать тысяч шиллингов. Но теперь я образованна и могу зарабатывать больше денег. Я построю ему дом. Буду заботиться обо всех своих родных.

Я смотрела на женщин из моей семьи, их продавали и резали лезвием, когда они были моего возраста. Тетушка смеялась. Остальные пели. Это было наше торжество. Начало новой жизни. А потом вдруг я заметила, что мы все промокли до нитки, потому что шел дождь.