Я была здесь - Страница 9
– Что это? – интересуется Дерево.
– Всечтобыловхолодильнике. Тушеное.
– И котов бы туда положил, – отвечает она. – Тогда и пристраивать бы не пришлось.
– Ты же вроде вегетарианка, – язвит Элис.
Упоротый Ричард предлагает мне разделить с ним его омерзительную трапезу. Пахнет так, будто все специи ввязались друг с дружкой в спор, которого никто не выиграл. Но отказываюсь я не поэтому. Я просто отвыкла от общества. И не знаю, когда это произошло. У меня раньше были друзья – не то чтобы настоящие, но были – из нашей школы, из нашего городка. И раньше я все время проводила у Гарсиасов. А сейчас это раньше кажется таким далеким от сегодняшнего дня.
Покинув всех, я иду на кухню попить. Я до этого купила литр «Доктора Пеппера» и убрала в холодильник, но Упоротый Ричард в своем кулинарном приступе все переставил, так что приходится рыться. В глубине мне попадается пара банок «Ар-Си колы», и мне становится нехорошо, потому что единственной из моих знакомых, кто это пил, была Мэг. Я беру старую кружку с изображением группы «Sonics», бросаю в нее лед и наливаю колу. Не хочу, чтобы после меня тут хоть что-то от нее осталось.
Я выхожу с кружкой на пустое крыльцо. Правда, оно оказывается не пустым, и я так резко торможу, что обливаю колой себе рубашку.
Он курит, вишневый огонек сигареты угрожающе мерцает в сгущающихся сумерках.
Я даже не знаю, что меня больше шокировало: что мое письмо возымело эффект или что, судя по виду, он хочет меня убить.
Но такой возможности я ему не дам. Поставив кружку на перила, я разворачиваюсь и начинаю подниматься по лестнице – стараясь не спешить, успокоиться. Он пришел за футболкой, и я ему ее отдам. Брошу в рожу и скажу, чтобы проваливал.
Я слышу шаги по гравию, потом – как он поднимается за мной по лестнице, и толком не знаю, что делать, потому что, если позвать на помощь, я произведу впечатление слабачки, но у него был такой взгляд… Как будто до него дошло не только мое письмо, но и вся ненависть, и теперь он решил перенаправить ее в мой адрес.
Я вхожу в комнату Мэг. Футболка так и лежит на куче, где я ее оставила. Он поднялся за мной и остановился в дверях. Я швыряю футболку ему. Мне хочется, чтобы он убрался – целиком и полностью. Но он стоит. Майка после столкновения падает на пол.
– Что за херня? – вопрошает он.
– Что? Хотел футболку, получай.
– Кто так делает?
– А что я сделала? Ты просил вернуть футболку…
– Блин, Коди, прекрати это, – обрывает он. А мне так странно слышать свое имя. Это уже не «ковбойка Коди», не флиртующий рычащий голос. А просто мое имя, голое, без прикрас. – Ты отправила мне письмо от имени умершей девушки. Ты чего такая жестокая? Или ты еще и двинутая?
– Ты просил вернуть футболку, – повторяю я, уже испугавшись, и мой голос звучит уже не так уверенно.
Он зло смотрит на меня. Глаза в тусклом свете комнаты Мэг кажутся уже другого оттенка. Мне вспоминается ее последнее письмо. Больше тебе обо мне беспокоиться не придется. И ярость возвращается.
– Ты что, не мог оставить ей это? – спрашиваю я. – Может, не мешало бы дарить сувениры всем тем бесчисленным телкам, которых ты, по всей вероятности, трахаешь. Футболочки на память. А уж отбирать? Просто шикарно.
– Ты, видимо, ничего не поняла.
– Так просвети меня, – в моем голосе вовсю сквозит отчаяние. Он ведь прав. Я действительно ничего не понимаю. Если бы я хоть что-то понимала, я бы в последние месяцы не пребывала в таком тумане и мы бы сейчас тут не стояли.
Он смотрит на меня, словно на мерзость какую-то. И я поверить не могу, что это тот же человек, который так елейно заигрывал со мной вчера.
– Что произошло? – вопрошаю я. – Она тебе наскучила? У тебя все отношения с девушками такие? Тебе просто фантазии не хватило, потому что, если бы ты ее узнал как следует, тебе бы никогда не стало скучно. Это же была сама Мэг Гарсиас, и кто ты такой, блин, Бэн МакКаллистер, чтобы просить ее отстать от тебя? – голос готов дрогнуть, но я этого не допущу. Дам волю чувствам я потом. «Потом» это всегда можно сделать.
У Бэна меняется лицо. Появляются льдышки.
– Откуда тебе известно, о чем я ее просил?
– Письмо видела: «Мэг, отстань от меня». – До этого фраза показалась мне жестокой, а в моих устах она звучит просто жалкой.
По лицу видно, что он хочет меня уничтожить.
– Даже не знаю, что гаже: читать письма мертвой или писать с ее адреса.
– Только гад в этом может разобраться, – мой ответ уже совсем так себе.
Бэн смотрит на меня и качает головой. И уходит, а его бесценная футболка остается тряпкой валяться на полу.
Только через час после ухода Бэна я успокаиваюсь. И только еще через час набираюсь смелости снова запустить ноутбук Мэг. В одном он был прав: я ничего не поняла. Судя по тому, как он это сказал, Мэг сделала что-то такое, чтобы заслужить такую мерзотную реакцию. Я ее знаю. И знаю ребят вроде Бэна. Через Тришу их за долгие годы много прошло.
Я снова открываю почтовый ящик подруги, захожу в отправленные, но письма есть только ранние, ноябрьские: флирт с ее стороны, рассуждения о том, кто лучше писал песни, кто лучший барабанщик, какая группа самая переоцененная, какая самая недооцененная. А потом, перед каникулами, все это резко остановилось. Особого ума не надо, чтобы понять: они переспали. А затем он ее бросил.
Менее ясен пробел в сообщениях от Мэг. Мы с ней зимой особо не переписывались, но я уверена, что хоть что-то, да было. Я захожу в собственную почту, чтобы убедиться, что я это не нафантазировала, и в январе оказывается пусто, а за февраль сообщения от нее есть. А в ее отправленных – нет.
Странно. Она подцепила какой-то вирус, который сожрал почту за несколько недель? Или она их куда-то перенесла? Я начинаю рыться в других приложениях, хотя сама не знаю, чего ищу. Открываю календарь – в нем ничего нет. Проверяю корзину, на случай, если удаленные файлы попали туда. Там куча всего, но в основном какая-то ерунда. Есть одна безымянная папка. Я пробую ее открыть, но через корзину не получается. Перетащив ее на рабочий стол, я делаю еще одну попытку, но в этот раз компьютер сообщает мне, что файл закодирован. Испугавшись, что это может быть вирус и я испорчу комп, я снова бросаю его в корзину.
Всего полдесятого, а я опять еще ничего не ела, к тому же меня уже мучает жажда, но спускаться не хочется. Так что я раздеваюсь и ложусь в кровать Мэг с привидениями, потому что постель с ее запахом сейчас как раз то, что мне нужно. Я понимаю, что после этого наши запахи смешаются и ее станет менее выраженным, но это почему-то вдруг становится не важным. Ведь раньше всегда так и было.
На следующее утро я просыпаюсь от тихого стука в дверь. В незанавешенное окно светит яркое солнце. Я сажусь, в голове словно песок.
Снова раздается стук.
– Войдите, – хриплю я.
В дверях появляется Элис, опять с чашкой кофе – зерна наверняка собраны карликами из Никарагуа.
Я потираю глаза, беру кофе, издав стон благодарности.
– А сколько времени?
– Полдень.
– Полдень? Я четырнадцать часов проспала.
– Ага, – она осматривается. – Может, и не в Мэг дело было. Может, эта комната усыпляет, как маковое поле из «Волшебника из Страны Оз».
– В каком смысле?
– Она ужасно много спала. Почти все время. Если не тусовалась со своими «крутыми друзьями из Сиэтла», – тут Элис рисует кавычки в воздухе, – то спала.
– Мэг любит… то есть любила поспать. Много энергии потребляла. И сон ей нужен был для восстановления сил.
Элис смотрит на меня скептически.
– Я других таких людей не видела.
– Она в десятом классе переболела мононуклеозом, – объясняю я и тут же вспоминаю, насколько жуткий этот год выдался. Мэг большую часть учебного года пропустила, и месяцами ей пришлось заниматься самостоятельно, потому что она не могла подняться с кровати.