Я буду первым (СИ) - Страница 47

Я бы и сам хотел знать, что с дочкой и ее мамой все в порядке.

В этот момент слышу уже другой голос с рычащими интонациями;

- Если ты и здесь каким-то боком успел отметиться, то я тебя своими руками утоплю у побережья Испании.

Давлатов.

- Я ни при чем. Не знаю, из-за чего это случилось. И в любом случае, я бы ей ничего плохого не сделал.

Необходимость оправдываться раздражает, но и позволить им думать невесть что не хочется.

- Мы вылетаем, - бросает он резко и отключается.

Единственное, что мне остается, это ждать. Заставляю себя сидеть на месте. Зарываюсь руками в волосы и еле сдерживаюсь, чтобы не заорать.

Через полтора часа ко мне выходит врач.

- С Вашей женой все более-менее в порядке. Ее вовремя привезли. Кровопотеря, конечно. Но мы сделали переливание. Сейчас она под наркозом, спит.

- А дочь? - вынуждаю себя спросить, хоть все и замирает внутри.

- Жива. Но ребенок недоношенный. Ее поместили в кувез. И Вы должны понимать, ребенку потребуется специальное лечение и уход. Вес всего 1600 и рост 35 см. Патология легких. Надо смотреть. Современная медицина хорошо справляется с такими случаями, поэтому будем надеяться на лучшее.

Щемящее чувство тоски сжимает сердце.

- Можно ее увидеть?

- Только через стекло. Вас проводят.

Медсестра ведет меня в специальное отделение для новорожденных. Там стоят кувезы. Она указывает мне на тот, в котором лежит моя дочь. И в это мгновение я понимаю - моя жизнь изменилась навсегда. И никогда не будет прежней. Потому что для девочки, что лежит там, я сделаю возможное и невозможное.

Она такая маленькая. Очень маленькая. Я лишь надеюсь, что она сильная, как ее мама.

Потому что силы ей понадобятся. Она обязательно выживет. По-другому никак.

Еленка

Меня приводит в чувство ощущение тревоги. И тошнота. В теле странное онемение. Комок рвоты подкатывает к горлу, но я не могу подняться. На меня накатывают один за одним рвотные спазмы. Однако тело не принадлежит мне. И я ничего не могу сделать. В тот же миг чьи-то сильные руки подхватывают меня за плечи и поворачивают на бок.

- Блюй на пол. Вытрут, - командует мне мужской голос.

Меня выворачивает какой-то слизью. Я открываю глаза и вижу Платона, который придерживает меня. Мысли ленивые и неповоротливые ворочаются в голове. Понемногу начинаю ощущать собственное тело, которое болит. Всё, от пяток до макушки. Особенно сильно болит в области живота. Рука тянется туда на инстинктах, но Платон перехватывает её.

- Э. нет. Так делать не надо.

Я затихаю на краю больничной койки, а он салфеткой вытирает мне губы. Как маленькой. Потом протирает лицо.

Тут меня и сносит паника. Что с моим ребенком? Силюсь произнести вопрос, но и язык меня не очень хорошо слушается.

Все же мне удается выдавить из себя:

- Дочка?

Мужчина напротив напрягается.

- Лен, ты только не нервничай. Тебя прокесарили.

Поэтому так болит живот? Но... Ужас сжимает сердце, холодом бежит вдоль позвоночника.

- У меня ведь 31 неделя только. Что с моей дочерью?! - шепчу так, словно кричу на всю палату.

- Жива она. Жива! - Платон мгновенно считывает мое состояние и не дожидается следующих вопросов, - В кувезе она. Не бойся. Врачи ей обязательно помогут.

Что он глупости говорит? Как можно не бояться? Она же наверняка крохотная совсем. И мало ли какие осложнения...

Говорить тяжело. Но он меня и так понимает.

- Не нагнетай. Это же наша дочь. Она справится. Мы в хорошей клинике. Ей проводят необходимое лечение. Нужно будет привезем еще спецов. Оборудование. Лекарство. Всё будет, что нужно.

- Увидеть хочу, - шепчу, понимая, что рада, что он здесь, рядом.

- Нет, - мне кажется, я вижу, как он отрицательно машет головой, хотя глаза я закрыла. Они сами закрылись. Сил нет, - Нельзя. Ты после операции. Врач разрешит вставать, сходим вместе.

Помолчав какое-то время добавляет:

-Она красивая.

Что в его голосе? Нежность? Странно так. Мне казалось, что Платон и нежность несовместимы.

- Им документы твои нужны... добавляет он, имея в виду персонал клиники.

- В машине должны быть. Паспорт и страховка.

Стоп. А как меня оперировали без документов?

-Платон, ты, что, документы не нашел?

- Я их и не искал. Не до того мне было.

- А как же тогда?

- Деньги, Лен.

Возвращаются воспоминания, как все случилось.

-Я тонула. Ты меня вытащил?

Я делаю над собой усилие и открываю глаза, внимательно изучая идеальное мужское лицо.

Он серьезно смотрит на меня:

- Ты от меня не отделаешься. Даже не мечтай.

- А я думала, ты меня еще притопишь. Чтобы не мучилась.

-Твое счастье, что ты - больная. А то бы я тебя выпорол за то, что ерунду говоришь, - вот теперь знакомая кривоватая усмешка танцует на его губах, - Я позову кого-нибудь, чтобы убрали.

Он нажимает какую-то кнопку, появляется сотрудница клиники, которая вытирает пол.

Мне нужно еще многое узнать, но у организма нет на это резервов. Глаза снова закрываются.

Я успеваю лишь пробормотать:

-Мама?

- Знает. Они с Давлатовым летят сюда.

После этого, несмотря на тошноту, я снова проваливаюсь в небытие.

В следующий раз в себя меня приводит испанская речь. В палате мужчина и женщина в белых халатах. Врачи. Они обсуждают мое состояние. Заметив, что я очнулась, начинают сыпать вопросами. Отвечаю.

В свою очередь спрашиваю, когда мне можно будет встать. Очень хочу увидеть дочь и понять, что она на самом деле существует.

- Сегодня лучше этого не делать. Завтра после осмотра, - отвечает мне мужчина.

- А моя дочь? Как она? - задаю вопрос, который заставляет сердце сжиматься от страха и неизвестности.

- Ребенок недоношенный. Вес 1600 грамм, рост 35 сантиметров. Есть проблемы с легкими. Но Ваш муж оплатил необходимые препараты. Их уже доставили. Проводится соответствующее лечение. Угрозы жизни нет. Для остального необходимо время.

Сердце сжимается от слов "1600 грамм", "рост 35 сантиметров". Слишком крохотная. Проблемы с легкими вообще не внушают оптимизма. Я так сильно беспокоюсь, что мой мозг не сразу распознает какое-то странное слово "муж". Нет у меня никакого мужа. О чем я и собираюсь заявить, но вовремя прикусываю язык. Вряд ли им нужны подробности моей личной жизни.

Вместо этого интересуюсь с запинкой:

- Проблемы с легкими?

- Да. Девочка родилась рано. Легкие не до конца развиты, - заметив испуг на моем лице, женщина добавляет, - Не переживайте. Это все поправимо.

Мне хочется ей верить. Хочется взять мою малышку на руки и никому не отдавать.

В дверях показывается Платон. Врачи отчитываются ему о моем состоянии. А он выглядит тем, кто привык командовать. И брать ответственность за себя и других людей. Я такого Платона пока не знаю. Но он мне более симпатичен, чем тот другой Платон, который перевернул мою жизнь с ног на голову.

Врачи, переговорив с Хромовым, покидают палату.

Он подходит ко мне и протягивает мне телефон.

- Матери перезвони, а то Давлатов обещал меня утопить, когда увидит.

- Зачем?

- Видимо, решил, что это всё из-за меня.

За беспокойством о дочери я совсем забыла об их "нежных" отношениях.

- Перезвоню, конечно. А почему ты моим мужем назвался?

- Как-то по-другому надо было? - и, не давая мне ответить, заявляет, - Выйдешь за меня?

Неужели я слышу это от него? Нет, не может быть. Он же считает, что во всем этом нет никакого смысла, а женщины существуют лишь для того, чтобы скакать на его члене.

На всякий случай, вдруг у меня галлюцинации после наркоза, переспрашиваю:

- Что ты сказал?

- Выйдешь за меня замуж, Лен?

Глава 20