Я больше не буду, или Пистолет капитана Сундуккера - Страница 8

Генчик спросил с робким сочувствием:

– А что случилось?

– Да так… Не будем сыпать соль на свежие раны.

Генчик притих. Не хотел он сыпать соль. Потом, чтобы прогнать неловкость, сказал:

– Хороший катер. Это какая марка?

– «Нептун»… Славная посудинка, если только мотор не барахлит. А сегодня он как раз меня замучил. Я там, у вашего пирса, больше часа с ним возился. Даже пообещал судьбе: обязательно сделаю нынче какое-нибудь доброе дело, если эта тарахтелка починится… Она и починилась! А тут как раз ты с бабушкой! Сразу выпал случай исполнить обещание!

– А без обещания… значит, вы меня не повезли бы? – слегка расстроился Генчик.

– Ну почему же! Повез бы! Как не помочь хорошим людям!

Генчик тут же представил себя на месте Кубрикова. Там, у пристани. И словно глянул голубыми Петиными глазами на берег. На высокую старуху в квадратных очках и растрепанного пацаненка с перемазанным бинтом на колене и в синей с белыми горошинами рубашке.

– А разве было видно, что мы хорошие?

– У меня, брат, глаз на людей…

Генчик мигом понял, что надо ловить счастье за хвост.

– Тогда сделайте еще одно доброе дело!

– Не очень трудное?

– Не очень! Дайте мне порулить! Хоть чуть-чуть! Я еще ни разу в жизни…

– Ну, берись… Только вон туда, к рыбачьим лодкам, не ходи, а то придется делать сразу кучу добрых дел – вылавливать утопающих и разматывать с винта снасти…

Генчик и Петя поменялись местами. Генчик радостно вцепился в пластмассовые «рога» полукруглого штурвала.

– Не стискивай, держи одной рукой. А вторую – сюда, на ручку газа. Это чтобы скорость менять… Только не дергай, надо плавно… Не спеши, тогда все получится…

И у Генчика получилось!

Сперва катер «ВС-2» марки «Нептун» подергался, пометался по воде, выписывая загогулины, но скоро Генчик понял, что к чему. И лихо заложил несколько широких стремительных виражей. Не хуже, чем сам Кубиков-Кубриков. И опять повисли в солнечном воздухе радуги.

Жаль только, что все это недолго. Через несколько минут берег оказался рядом. Озеро – не океан…

– Ну а причаливать буду я сам. Это, брат, дело тонкое… – Петя опять перебрался к рулю.

Он мягко подвел суденышко к лодочному пирсу у Тележного спуска.

Потом Петя проводил Генчика вверх, до угла Кузнечной улицы. Опять протянул крепкую ладонь.

– Будь здоров, Генчик. Заходи в гости на станцию номер два. Я вижу, есть в тебе флотская жилка.

– Ага… Обязательно зайду! Ой…

– Что?

– Вон Елена идет! Сестра…

Прекрасная Елена (стук-стук каблучками-шпильками) грациозно двигалась вдоль забора. Видать, направлялась в Дом культуры на репетицию. И, конечно, тут же узрела любимого братца. В компании незнакомца, одетого в рваную тельняшку.

– Это Петя, – поспешно сообщил Генчик. – То есть Петр Кубриков. Он прокатил меня на моторке. Он старший спасатель.

Петя светски наклонил голову в мятой мичманке. Елена, однако, глянула неласково.

– Очень хорошо. Но, судя по всему, Петр… Кубриков не обещал своей маме помочь развешивать белье. А кое-кто обещал. И кое-кому будет дома такая нахлобучка, что не помогут все на свете спасатели. Даже самые старшие…

– Ничего не будет! – Генчик храбро показал сестрице язык, а Пете помахал рукой. И нырнул за угол, в тень тополей. Оставил вдвоем старшего спасателя Кубрикова и Елену Бубенцову – претендентку на почетное звание «Мисс Утятино».

Нахлобучки не было. Белье помог развесить пришедший на обед отец (и они с мамой помирились).

Вторую половину дня Генчик мирно провел на краю огорода, за сараем, где мастерил пружинчиков. Он их расселял в своем городе. И вспоминал все хорошее, что случилось сегодня: Зою Ипполитовну, ее корабль; девочку, которая назвала Генчика чайником; Петю Кубрикова с медными искрами на ресницах. Радуги над водой… Правда, вспомнились и враги с отвратительным Шкуриком в проволочной клетке. Но Генчик дернул плечами и прогнал из памяти эту пакость.

Когда Генчик улегся спать, ему опять стала вспоминаться Зоя Ипполитовна. Представилось, будто она в своей комнате с прохладными половицами и запахом ванили (или корицы?), в сумерках, без света, стоит перед моделью. И осторожно трогает уснувшего на палубе пружинчика. Гладит узловатым мизинцем… Кто знает, может быть, так оно и было…

Утро было прекрасное. Даже мама с отцом не препирались, не дулись друг на друга. А Елена пела арию «У любви как у пташки крылья…». И примеряла на голову какую-то кружевную фиговину с бисером.

Генчик отпросился гулять до обеда.

– А если чуть-чуть задержусь, не ругайтесь!

– Я вот тебе задержусь, – для порядка сказала ему вслед мама. А он – на двор, на огород и – через изгородь, на Кузнечную.

Жаль, что Зоя Ипполитовна живет так далеко. Сейчас, значит, бегом на трамвай, потом – еще на один, а дальше – по запутанным переулкам Окуневки.

Не нарваться бы опять на компанию Круглого и Буси с их гадостным Шкуриком…

А может, забежать на водную станцию номер два? Вдруг там окажется Петя Кубриков со своим «Нептуном»? Может, опять перевезет через озеро?

Конечно, это бессовестно – так часто напрашиваться в пассажиры. У старшего спасателя и без того забот хватает. К тому же горючего, наверно, мало. С бензином сейчас везде трудности. И все-таки…

Генчик остановился на взгорке, заскреб затылок. Куда повернуть? И… вот везенье! С высоты он увидел край озера, мостки у Тележного спуска и знакомый катерок у мостков! И самого Петю в тельняшке и мичманке.

Расстояние до берега Генчик преодолел, можно сказать, на бреющем полете.

– Здрасте! – он лихо затормозил на досках сандалиями.

– О! Привет! Откуда ты взялся?

– Оттуда… Из дома. А вы тут дежурите, да?

– Можно сказать и так… А вообще-то я очки искал. Вчера, когда причалили, выронил из кармана. Жаль, хорошие очки от солнца, друг привез с Гавайских островов…

– Не нашли?

– Нет. Наверно, провалились под доски, в траву, а там их кто-то отыскал.

– Подождите… – Генчик юркнул под мостки. Ползал там минут пять. Мусор сыпался за ворот и в волосы. Грязный бинт, который Генчик по привычке намотал сегодня на колено, развязался и застрял в траве.

Генчик сердито сунул его в карман. И виновато выбрался на солнце.

– Нету. Нигде…

– Да. Я и сам тут искал, искал… Ладно, переживу. Иди сюда, побеседуем за жизнь, как говорят в Одессе.

Генчик с готовностью сиганул в моторку. И ойкнул: снова Петя скажет «пробьешь днище». Но Петя сказал:

– А сестра твоя… она где?

– Елена? Дома. А что?

– Да ничего… Просто вчера показалось, что вы с ней сегодня утром куда-то собирались. В Дом культуры, кажется…

– Не утром, а вечером! И она без меня! Чего я там не видел? Конкурс красоты! Пфы…

Петя, кажется, слегка затуманился. Наверно, опять пожалел потерянные гавайские очки.

– Ну, ладно. Кому конкурс, кому работа. Пора в объезд по акватории… А ты куда собрался?

– А я опять… на тот берег. У вас туда случайно не будет пути сегодня?

– Случайно будет, – понимающе сказал Петя. – Раз уж ты тут случайно оказался.Поехали…

Когда моторка набрала ход, Генчик с чувством произнес:

– Ох и спасибо вам! А можно вас попросить…

– Сначала можно я попрошу?

– Ага… А что?

– Давай будем с тобой на «ты». Я ведь еще неженатый, бездетный. Молодой снаружи и внутри.

– Ладно… давай. А можно, чтобы скорость потише?

– Ты что? Боишься?

– Вот еще, «боишься»! Просто… чтобы плавание было подольше. А то ж-жик – и там…

– Понял. Малый ход…

Нос катерка опустился, мотор застучал неторопливо. В корму стали поддавать крутые гребешки – с берега дул теплый плотный ветер и разгонял зыбь.

– Так и поедем, – решил Петя. – Если бабушка не успела соскучиться по внуку.

– Да она вовсе не моя бабушка! Мы только вчера познакомились!

И Генчик без утайки поведал вчерашнюю историю. Не скрыл даже, как спасался от зловредных парней и Шкурика и как боялся, что старуха – коварная похитительница.