Я больше не буду, или Пистолет капитана Сундуккера - Страница 7

– Зоя Ипполитовна, мне домой пора. Белье развешивать… – На старинных часах (деревянный орел, держащий блюдо с циферблатом) была уже половина второго. – Я, наверно, даже опоздаю!

– Не опоздаешь! Я тебя довезу мигом!… Ох как славно ты поработал… Сейчас, Генчик-Бубенчик, скажи честно и без лишней скромности: сколько я должна тебе за этот труд?

Он сказал честно:

– Ну что вы такое говорите! Просто даже слушать не хочется!

– Ты… это серьезно?

Генчик сердито повел плечом: какие тут шутки?

– Ты, видимо, несовременный ребенок… – Зоя Ипполитовна опять почему-то вздохнула. Генчик слегка обиделся:

– Почему несовременный, если я в современное время живу?

– Я не в том смысле…

– Да знаю я, в каком! Ленка тоже так про меня говорит иногда… Зато сама вся такая современная! «Мисс Утятино…»

– Ты, наверно, часто с ней ссоришься?

– Не так уж… Не каждый день… А современный – это тот, кто жвачку с пузырями все время жует? Я тоже ее жевал, аж челюсти болели. И вкладыши собирал, чтобы в Турцию послать. Говорили, что, если пошлешь, от турецкой фирмы будет премия: компьютер или заграничная путевка…

– Ну и что же?

– А ничего. Шиш не кукурузном масле… С тех пор и не жую.

– Ну вот. Значит, ты вообще-то не против награды? Почему же у меня отказываешься?

– Потому что… мне и так тут интересно. Я будто играю. И вообще…

– Что, Генчик, «вообще»?

– Ну… так… – Не будешь ведь говорить про ласковое дерево половиц.

– А еще-то придешь? – тихо спросила Зоя Ипполитовна. И стала будто пониже ростом, как обычная бабушка.

– А можно?

– Ты еще спрашиваешь!

– Я хоть завтра…

– Правда?

Генчик заулыбался:

– Я вам пружинчика оставлю. Заложником.

– Не заложником, а почетным гостем…

На дворе ждала неприятность. Не пожелал заводиться «Запорожец». Ну, никак!

Зоя Ипполитовна била себя по бокам длинными руками.

– Негодная керосинка! Конечно же, опять сел аккумулятор… Как же я тебя повезу?

– Да вы не расстраивайтесь, – мужественно сказал Генчик (хотя кошки скребли на душе). – Только скажите, как добраться до трамвая…

– Но тебе же очень далеко ехать!

– Вообще-то да… Вот если бы зимой, то можно прямиком через озеро, по льду. С этого берега нашу улицу видать…

– Не ждать же зимы!… А! Идем! Пошли… – И она опять крепко ухватила Генчика за руку. Видимо, по привычке.

Вышли со двора, поплутали среди тесных заборов и могучего чертополоха. По досчатым лесенкам – вверх и вниз – перебрались через насыпь железной дороги. И оказались на пологом озерном берегу.

Зоя Ипполитовна широко шагала по тропинке и все держала Генчика за руку. Он семенил рядом, путаясь сандалиями в жесткой траве «пастушья сумка».

– Да отпустите уж вы меня. Теперь-то я не сбегу.

– Ох! Извини, пожалуйста. Это называется «инерция поведения». На почве старческого возраста…

– Ну, не такой уж он у вас и старческий…

– Генчик Бубенцов! Ты истинный джентельмен… Ого! Нам сопутствует удача! Смотри…

У мостков, с которых обычно полощут белье, приткнулась широкая моторка. Точнее, катерок с откинутым брезентовым верхом. На корме возился с подвесным мотором парень в тельняшке и фуражке-мичманке. Он хлопнул мотор по кожуху, выпрямился и с удовольствием потянулся.

– Любезный капитан! – зычно окликнула его Зоя Ипплитовна. – Позволено ли мне будет обратиться к вам с просьбою?

Моторист секунды две изумленно молчал. Потом одернул тельняшку.

– Сударыня! Я весь внимание!

Светский тон моториста не вязался с его внешностью. Парень был коренаст и широкоплеч. Лицо круглое, но не пухлое, а с крепкими скулами. Нос – как сапожок. Под «сапожком» топорщились светлые усики. Под стать усикам были брови – как две белые зубные щетки. И такие же щетинистые светлые волосы торчали из-под мичманки. В общем, Ваня-тракторист из комедии «Комаровские женихи», которую недавно показывали в передаче «Старые киноленты».

Зоя Ипполитовна, однако, отдала должное манерам «капитана».

– Благодарю вас. Не могли бы вы доставить на тот берег мальчика? Он очень спешит! Выражаясь по-флотски, у него форс-мажор. Чрезвычайные обстоятельства!

Хозяин моторки жизнерадостно глянул на Генчика и галантно заверил собеседницу:

– Нет ничего проще, мадам. Как говорят в Европе, «но проблем».

– Еще раз благодарю. А… сколько я должна вам заплатить за этот незапланированный вояж?

– Сударыня! О чем вы говорите! Вы же только что сообщили, что у мальчика форс-мажор! Помогать людям в экстремальных ситуациях – моя обязанность!

– Мне везет сегодня на встречи с благородными людьми, – тоном пожилой графини сообщила Зоя Ипполитовна. – Надеюсь, капитан, я могу без опаски доверить вам юного пассажира?

– Мадам! – возгласил «капитан» в порванной на боку тельняшке. – Я старший спасатель водной станции номер два! Обратитесь к начальству, и оно со всей ответственностью подтвердит вам, что Петр Кубриков (то есть я) не похитил и не утопил ни одного ребенка! Как, впрочем, и взрослого!… Через пять минут мальчик будет в полной сохранности на том берегу. Слово чести!… Если, конечно, не скиснет двигатель. Но и в этом случае я доставлю вашего внука на сушу. Хотя бы как дрессированный дельфин…

Зоя Ипполитовна не стала объяснять, что Генчик – не внук. Патетическая речь старшего спасателя Кубрикова явно понравилась ей.

– Ну что, Бубенчик? Пойдешь в плавание?

– Ага!

Петр Кубриков сделал под козырек – это для Зои Ипполитовны. А для Генчика – приглашающий жест:

– Прошу вас, сэр!

В тот же миг катерок закачался от Генчикова прыжка.

– Эй! Ты пятками днище пробьешь!

– Не-е! Я легонький! – Генчик, согнувшись, ухватился за низкий поручень, а другой рукой помахал Зое Ипполитовне. Она отсалютовала ему тростью – как маршальским жезлом.

Петр Кубриков оттолкнул моторку от хлипкой пристани. Сел за баранку, похожую на самолетный штурвал.

– Устраивайся рядом…

Генчик уселся на горячее от солнца клеенчатое сиденье со спинкой. Кубриков щелкнул тумблером, и мотор кашлянул. Потом взревел.

Кубриков надавил ручку газа. Катерок так взял с места, что Генчика вдавило в спинку.

– Ух ты!..

Кубриков заложил широкий вираж. Генчика прижало к борту. Он восторженно взвизгнул. Потом оглянулся. За кормой громадным веером стояла вздыбленная вода – с пенным гребнем и тучей брызг. В брызгах горели радуги. Вода медленно, опала, но радуги еще какое-то время держались в воздухе. Так, по крайней мере, запомнилось Генчику.

Генчик радостно глянул на Кубрикова.

– Как в самолете!

– А тебе часто приходилось летать?

– Не… Ни разу. Но мне так кажется…

– Значит, у тебя хорошее воображение, – одобрил Кубриков. И сбавил газ. Катерок пошел теперь потише. И ровно, по прямой.

Кубриков протянул широкую, в пятнах смазки ладонь.

– Будем знакомы. Петр. Можно Петя. Кубиков…

– Геннадий. То есть Генчик… А вы разве не Кубриков? Мне послышалось там, на берегу…

– Правильно послышалось. Иногда бывает, что и Кубриков. Это, так сказать, псевдоним. Для большей приобщенности к морской тематике…

Ресницы у Пети – в отличие от остальной белобрысой растительности – были рыжеватые. На них горели желтые солнечные точки. А глаза – очень голубые. Ну прямо как матросский воротник.

– Вы на флоте служили, да?

– Служил я как раз наоборот, на самом сухопутье. Крутил баранку в погранчастях. Как говорится, среди горячих песков и отвесных скал. Зато сейчас, можно сказать, у меня флотская жизнь.

– Ну да, – осторожно согласился Генчик. – Хотя здесь и не совсем море…

– А я здесь тоже «не совсем». Случайно и временно. Так вот распорядилась судьба-злодейка. – Бирюзовый взгляд Пети Кубрикова затуманился. Петя отвел глаза и стал прищуренно смотреть вперед.