Я - Златан - Страница 66

Это была не игра. В другом месте, с другим человеком всё бы не повернулось так. Подобные вспышки для меня не являются чем-то из ряда вон, я так рос. Я к такому привык, и частенько после подобного всё шло впоследствии хорошо. Взрыв очищает воздух. С Виейра мы стали друзьями после того, как повздорили. Но с Пепом…Я мог бы сказать сразу.

Он не мог с этим справиться. Он полностью меня избегал, а я не спал по ночам, обдумывая всю эту ситуацию. Что будет дальше? Что я должен сделать? Одно было понятно: всё так же, как в молодёжной команде «Мальмё». Во мне видели «другого». Значит, мне нужно было снова стать лучшим. Я должен быть так чертовски хорош, что даже Гвардиола не смог бы меня усадить в запас. Но я ни за что больше не хотел выдавать себя не за того, кем являюсь. «Мы здесь вот такие. Обычные ребята». Я всё больше и больше понимал, как тут всё устроено. Приличный тренер может работать с разными личностями. Это часть его работы. Команда работает хорошо, когда состоит из разных людей. С некоторыми труднее, а с некоторыми как с Максвеллом или Месси и ко.

Но Гвардиола не мог это усвоить, и я чувствовал, что он хочет меня вернуть. Это прямо в воздухе витало. Видимо, его совсем не волновало, что это стоило бы клубу сотни миллионов. Нам предстоял последний матч сезона. Я был на скамейке запасных. Собственно, ничего другого я и не ожидал. Но сейчас он вдруг захотел со мной поговорить. Он позвал меня в свой кабинет на стадионе. Это было утром. В кабинете у него висели футбольные формы, собственные фотографии и всё в этом духе. Атмосфера была леденящей. С тех пор, как я сорвался, мы не разговаривали. Он здорово нервничал. Его глазки бегали.

Этот человек не обладает ни природной харизмой, ни настоящим авторитетом. Если не знать, что он главный тренер топ-клуба, его можно не заметить, входя в комнату. Он нервничал. Уверен, он ждал меня, чтобы что-то сообщить. Я ничего не говорил. Ждал.

— Итак, — начал он. Он не смотрел мне в глаза.

— Я не совсем уверен, как поступить с тобой в следующем сезоне.

— О’кей.

— Всё зависит от тебя и Мино. Я хочу сказать, что ты же Ибрагимович. Тебя ведь не устроит играть через два матча на третий?

Он хотел, чтобы я что-то сказал. Я-то мог. Но я ж не дурак. Я прекрасно понимал, что тот, кто в таких ситуациях больше говорит, остаётся в проигрыше. Так что я держал рот на замке. Не двигался. Сидел абсолютно неподвижно. Разумеется, я понимал, что он сказал, будто бы пока ничего не ясно. Но звучало это так, будто он хочет от меня избавиться, а это не шутки. Я был крупнейшей покупкой клуба за всю историю. Но я сидел тихо. Ничего не предпринимал. Тогда он повторил:

— Я не знаю, что с тобой делать. Что скажешь? Как ты это расцениваешь?

Мне было нечего сказать.

— Это всё? — кое-как выдавил я.

— Да, но…

— Что ж, спасибо, — сказал я и ушел.

Полагаю, я очень сурово на него взглянул. По крайней мере, я хотел так на него посмотреть. Но внутри я просто горел. И когда я вышел, я позвонил Мино.

«Галлиани заявил, что не покинет Барселону без Ибрагимовича». Я — Златан. Часть сорок вторая

Порой я слишком строг к людям. Не знаю, я всегда такой был. Отец, когда выпивал, становился похож на разъяренного медведя, вся семья боялась и старалась куда-нибудь уйти. А я оставался с ним, как мужчина с мужчиной, и кричал что-то вроде: «Ты должен бросить пить!» Он злился. «Это мой дом, чёрт возьми! И я буду делать, что захочу. Выгоню вас к чертям».

Иногда там царил настоящий хаос. Квартира ходуном ходила. Но мы никогда не доходили до драки. У него было большое сердце. Он жизнь был готов за меня отдать. Но я, честно говоря, к бою был готов.

Я был готов ко всему, хотя зачастую это не имело смысла. Это бы привело только к яростному противостоянию. Это не стало бы шагом в правильном направлении — как раз наоборот. Тем не менее, я продолжал с ним бороться. Не то чтобы я хвастаюсь, что я самый крутой в семье, вовсе нет. Просто говорю, как есть.

У меня всегда была эта черта. Я оставался. Не убегал, причем это касается не только папы. Так было везде. В моём детстве было полно людей жестких и вспыльчивых: мама, сёстры, парни с района. И вот с тех самых пор во мне сидело вот это: Что случилось? Кто хочет подраться? Я всегда готов.

Я избрал такой путь. Другие члены семьи избрали себе другой. Санела была эмоциональной. А я был бойцом. Если кто-то подсунет мне дерьмо, я ему это дерьмо верну обратно. Таков мой способ выживать, и я научился не подслащать пилюлю. Говорил всё прямо, ничего вроде: «Ты очень хорош, ты прекрасен, но…». Скорее так: «Контролируй себя, мать твою». Потом уже были последствия. Как-то так. Но я повзрослел. Уверен, что я изменился, когда оказался в Барселоне. У меня появилась Хелена, дети, я стал спокойнее, даже говорил: «Передайте, пожалуйста, масло». Но всё-таки многое во мне ещё оставалось. В те дни я, сжав кулаки, был готов отстаивать свою позицию. Это было в конце весны-начале лета 2010-го года. Чемпионат Мира в ЮАР был уже на носу, а Жоан Лапорта покидал «Барселону».

Они выбирали нового президента клуба, а такие вещи всегда порождают волнения. Людям непросто. Был назначен парень по имени Сандро Россель. До 2005-го года он был вице-президентом и тесно сотрудничал с Лапортой. Но что-то произошло. Теперь ходили слухи, что они были врагами. Поэтому, конечно, все были обеспокоены. Разгонит ли Россель прежнюю банду? Никто не знал. Спортивный директор Чики Бегиристайн подал в отставку ещё до того, как Россель мог бы его уволить. Мне, конечно, было интересно, как это скажется на моём конфликте с Гвардиолой.

Лапорта потратил меня на рекордную сумму, то, что Россель будет стремиться показать ему, что это было глупое приобретение, не казалось чем-то нелогичным. Многие газеты писали, что главной целью Росселя станет мой трансфер. Журналисты понятия не имели, что произошло между мной и Гвардиолой, да и я, собственно говоря, тоже. Но они заметили, что что-то было не так, хотя тут и не нужно быть футбольным экспертом, чтобы понять. Я ходил с опущенной головой, не проявлял на поле обычные для меня эмоции. Гвардиола меня уничтожил. Помню, как Мино позвонил новый президент клуба. Он поведал, что Гвардиола сказал на той встрече.

— Что за хрень этот парень имеет в виду? — спросил он. — Он хочет избавиться от Златана?

— Нет-нет, — ответил Россель. — Гвардиола верит в него.

— Тогда почему он такое сказал?

Россель не мог ответить. Никто, казалось, не мог. А он был новичком. Ситуация была неопределенной. Мы выиграли чемпионский титул и отправились в отпуск. Мне нужен был отдых. Нужно было уехать, поэтому мы с Хеленой путешествовали по Лос-Анджелесу, Вегасу, а в то время шёл чемпионат мира. Я лишь мельком его смотрел. Я был слишком разочарован. Швеции на турнире не было, поэтому и о футболе-то думать не особо хотелось. Я пытался забыть о Барселонском хаосе. Но вечно это не могло продолжаться. Дни шли. Скоро нужно было возвращаться, и вопросы, сколько бы я их не откладывал, снова возникали в моей голове. Что будет дальше? Как я должен поступить? Голова просто гудела, и, конечно, я понимал, что самое очевидное решение в этой ситуации – покинуть клуб. Но я не хотел так просто отказаться от своей мечты. Ни за что. Я решил пахать, как лошадь, на тренировках и стать лучше, чем когда-либо.

Никто не собирался меня сломать. Я бы всем им показал. Но как вы думаете, что произошло? Я не получил шанса кому-то что-то доказать. Я не успел даже бутсы надеть, как меня снова позвал Гвардиола. Кажется, это было 19-го июля. Большинство из них ещё не вернулось с чемпионата мира. Вокруг нас было довольно тихо, и Пеп попытался завести светскую беседу. У него явно была какая-то новость. Он выглядел нелепо, был взволнован. Но он, судя по всему, хотел начать с приятных вещей.

— Как прошел отпуск?

— Хорошо!

— И как ты себя чувствуешь перед новым сезоном?

— Прекрасно. Я готов. Собираюсь выложиться на все сто процентов.