Я - Златан - Страница 61

— Теперь мы должны помочь Ибре стать лучшим бомбардиром.

И все сказали мне, что помогут. Публично.

Но Балотелли оказался той ещё сволочью. В одном из последних матчей он получил мяч в штрафной, и я бежал рядом. Я был абсолютно открыт в великолепной позиции. А Балотелли продолжал держать мяч, и я посмотрел на него. Что же ты делаешь? Не собираешься мне помогать, значит? Я был зол, но что уж там, молодой ведь парень был. Он забивал голы. Не мог ведь я прямо там начать орать на него, но я был очень сердит, как и вся скамейка. Что за чёрт? Забивать гол, когда у Златана отличная позиция? Я подумал, если всё так и будет, ну нахрен эту золотую бутсу. Спасибо тебе, Балотелли. Но я переборол это.

В следующем матче я забил, и до конца сезона оставался ещё один матч. Зубодробительная концовка: у Ди Вайо и меня было по 23 мяча, а у Диего Милито – 22. 31 мая. Все газеты только об этом и пишут. Кто победит?

Жаркий предстоял денёк. Судьба скудетто уже была решена – мы давно его обеспечили себе. Но всё равно в воздухе было напряжение. При небольшом участии госпожи Фортуны этот матч был бы моим последним в серии А. Я на это надеялся, но ничего не знал о том, что будет. Вне зависимости от того, последний это матч или нет, я хотел отыграть его на ура и стать лучшим бомбардиром. Даже в мыслях не было, что матч мог закончиться со счётом 0:0.

Конечно, всё зависело не только от меня, а ещё и от Ди Вайо, и от Милито. Их матчи игрались параллельно. «Болонья» Ди Вайо встречалась с «Катанией», а Милито и «Дженоа» встречались с «Лечче». Я не сомневался, что эти сволочи забьют. Мне кровь из носу надо было чем-то отвечать. Надо было забивать, но это было не так-то просто. Если переусердствовать, то ничего не получится, каждый форвард знает об этом. Не надо зацикливаться на этом. Всё дело было в инстинкте. Ты просто следуешь ему. Поэтому против «Аталанты» предстоял тот ещё матч. Через несколько минут после начала матча счёт уже был 1:1.

На 12-й минуте Эстебан Камбьяссо выдал длинную передачу вперед, находясь недалеко от нашей штрафной, а я стоял на одной линии с защитниками. Я рванул, будучи на границе с офсайдом, и защитники меня не удержали. Я бежал, как молния, и выбежал один на один с вратарём. Мяч прыгал, но я подработал его коленом, и на меня как раз выбегал кипер. Но я пробил мимо него, и счёт стал 2:1. Я возглавил бомбардирскую гонку. Люди кричали это мне, и я начал надеяться на то, что сработает. Но вокруг что-то происходило, и я не понимал, что именно. Кто-то кричал со скамеек что-то вроде: «Милито и Ди Вайо забили». Я не мог поверить. Звучало так, как будто парни на скамейке выдумали эту чушь. В футболе достаточно просто говорить всякое дерьмо, чтобы позлить людей. Я продолжал игру. Думал, что одного гола мне вполне было бы достаточно, и я не думал ни о чём-либо другом. Настоящая драма развернулась в других матчах.

На третьем месте в зачёте снайперов шёл Диего Милито, аргентинец. Он забил в сезоне пугающе много голов. За несколько недель до матча ему дали зелёный свет на переход в «Интер». Поэтому мы бы играли вместе, если бы я остался. Против «Лечче» он был великолепен. Он забил два мяча за 10 минут, и у него теперь было 24 гола, как и у меня, и не покидало ощущение, что третий гол очень близок. Но дело было не только в Милито. Ди Вайо ведь тоже забил. Об этом я ничего не знал. Но все трое шли вровень. В таком случае ты не побеждаешь, такую награду не делят. Ты должен один завоевать этот приз. И на меня начал давить факт, что мне нужен еще один гол. Это можно было понять по лицам скамейки, по давлению с трибун. Время шло. Ничего не происходило. Казалось, что матч так и закончится вничью. За 10 минут до конца счёт был 3:3. Моуринью вывел Эрнана Креспо – нужна была свежая кровь.

Он хотел, чтобы мы шли в атаку, размахивал руками, мол, вперёд! Иди, забивай! Я боялся, что теряю шанс выиграть трофей лучшего бомбардира. Я оставлял на поле последние силы. Я орал на других, чтобы дали мне мяч. Многие из игроков устали. Матч был равным. Но у Креспо были силы. Он пробежал с мячом по правому флангу, я бежал навстречу голу. Длинная передача вперёд – и возникла борьба за мяч. Я оттолкнул одного защитника и оказался спиной к воротам, а мяч ещё прыгал. У меня появился шанс. Но я уже сказал, что я не той стороной к воротам стоял. А что надо делать, когда стоишь спиной к воротам? Бить пяткой. Я ударил пяткой. Да, я забивал голы пяткой – итальянцам на Евро, приёмом из каратэ «Болонье». Но в этой ситуации гол пяткой – это было бы слишком уж чересчур.

Мяч не мог залететь в ворота. Нельзя выиграть титул лучшего снайпера таким ударом в последнем матче. Так не бывает. Но мяч залетел в ворота. Счёт стал 4:3. Я сорвал с себя футболку, зная о том, что мне покажут жёлтую. Но Боже мой! Это же нечто! Я встал у углового флага со снятой футболкой. Все запрыгивали на меня, Креспо, все. Почти с агрессией все давили на спину. Все кричали мне, один за другим: ты стал лучшим бомбардиром!

Понемногу я осознал происшедшее. Это был исторический момент. Это была моя месть. Когда я приехал в Италию, вокруг говорили: Златан мало забивает. А теперь я стал лучшим бомбардиром чемпионата. Сомнений быть не могло. Но я держался спокойно. Я отошёл назад вдоль поля. И кое-что другое заставило меня замереть.

Моуринью, человек с каменным лицом. Человек, который никогда и глазом не моргал, наконец проснулся. Он был, как безумец. Он прыгал, как школьник, и я улыбнулся: я всё-таки заставил тебя сделать это. Но для этого пришлось потрудиться.

Пришлось забивать пяткой, чтобы стать лучшим снайпером чемпионата.

«Никакой новичок не привлекал такого внимания». Я — Златан. Часть сороковая

3-го июня Кака перешёл в «Реал» за 65 миллионов евро, а чуть позже Криштиану Роналду продали в тот же клуб за 100 миллионов. Уровень этих трансферов был очевиден, и я пошёл к Моратти. Он был в курсе происходящего и спокойно реагировал на это.

— Слушай, – сказал я. – Эти годы были невероятными, и я буду счастлив остаться. Плевать, если будут интересоваться всякие там МЮ или Арсеналы, или кто-нибудь ещё. Но если случится так, что появится интерес со стороны «Барсы»…

— То…

— То я прошу тебя по крайней мере провести с ними переговоры. Не продавать меня сразу за конкретную сумму, нет. Решай сам, но поговори с ними, – добавил я. Он посмотрел на меня и понял, что деньги на горизонте большие, и неважно, как бы он сильно не хотел меня отпускать.

— Хорошо, я обещаю, – ответил он.

Мы отправились на тренировочный сбор в Лос-Анджелес. Началась предсезонка. Я делил комнату с Максвеллом, как в старые добрые времена. Но мы очень устали, и ещё эта смена часовых поясов. И журналисты словно с цепи сорвались. Они окружили отель, и на этот раз их главной темой было то, что я оказался «Барсе» не по карману. Вместо меня они собирались купить Давида Вилью. Газеты ведь ни хрена не знали, но опасения у меня появились. Много чего происходило последние несколько недель, и я отчаялся. Надежды были, но теперь всё снова стало плохо, и чёртов Максвелл делу не помогал.

Максвелл – самый славный парень в мире. Но тогда он меня разозлил. С самых первых дней в Амстердаме мы с ним следуем друг за другом, и сейчас оказались в этой же ситуации. Целью обоих была «Барселона». Однако он был на шаг впереди – даже хуже, он был в шаге от перехода, а передо мной словно закрывалась дверь в «Барсу». Он не мог спать, он висел на телефоне: всё готово? Так готово или нет? Это действовало мне на нервы. Без остановки: Барса там, Барса тут, Барса то, Барса это. День и ночь, день за днём. По крайней мере, так казалось. Это жужжание окружало меня, и я почти ни слова не слышал о своём будущем. А это злило ещё больше. Я срывался на Мино – чёртов Мино, для Максвелла всё на блюдечке, а для меня… Я позвонил ему:

— Значит, на него ты работаешь, а на меня – нет?

— Пойди-ка ты нахрен, – только и ответил Мино. Это было незадолго до того, как Максвелл перешёл в «Барселону».