Я - Спартак (СИ) - Страница 10

Изменить размер шрифта:

Шумная толпа неслась за своим вождём по улицам тихой провинциальной Капуи, внося колоссальный диссонанс в неторопливое течение жизни городских обывателей, в панике шарахавшихся от окровавленных людей, размахивающих оружием и громко вопящих что-то на непонятном языке.

Рядом со Спартаком бежал Нум Помпилий и его люди – италики. Все бывшие когда-то легионерами и сейчас держались достаточно плотным строем. За годы рабства они не забыли воинской дисциплины и действовали, как их учили много лет назад: не отвлекаясь по сторонам, максимально быстро преодолевали необходимый путь. Галлы и германцы, напротив, сознательно стремились обязательно задеть кого-нибудь по дороге из числа не успевших укрыться в домах встречных прохожих, пнуть ногой, ударить кулаком или даже пырнуть клинком. Последними бежали Ганик и опирающийся на него Эномай, рана которого продолжала кровоточить. Они постоянно подгоняли отстающих, прикрикивали на своих соотечественников, чтобы те не откалывались от общей группы. Правда, это удавалось лишь отчасти. Опьянённые долгожданной свободой и пролитой кровью люди неохотно слушались лидеров, то и дело отдаваясь на волю инстинктов. Некоторые тащили с собой непонятно откуда взявшиеся пожитки, дорогую одежду, золотые украшения. Один галл волочил здоровенный рулон ткани. Зачем? Для чего? Спроси его об этом: не ответит. В крайнем случае пробурчит сквозь зубы: «Надо».

Из окон отдельных домов по пути следования толпы гладиаторов ещё долгое время раздавались истошные вопли мужчин и женщин. Самые обозлённые из восставших вымещали злобу на беззащитных жителях города, верша резню и насилие. Удивительное дело, многие на полном серьёзе полагают: свобода и вседозволенность – синонимы. Не понимая банальной истины: личные права заканчиваются там, где начинаются права другого человека. Нельзя быть свободным и одновременно лишать свободы другого. Римляне расплачивались за это. Сегодня рабы резали хозяев, но и сами убийцы получат справедливое возмездие сполна: отколовшихся от общей массы схватят в постелях жертв, выловят пьяных, мародёрствующих в дальних закоулках города и прилюдно казнят самым жестоким способом. Завтра.

***

На вилле происходило нечто необычное. Сурков сразу заподозрил неладное. Он, конечно, достоверно не знал местных порядков, обычаев, стереотипов поведения, но то что Игорь видел из клетки, явно было ненормальным и для этого «сумасшедшего» времени.

Сначала раздались крики с улицы и требовательные удары в створ ворот. Привратник, выскочивший из своей каморки, сначала подскочил к засову, но затем, не задав ни одного вопроса стучавшим, стремительно бросился к дому, громко вопя на ходу.

Едва он скрылся в здании, как ворота слетели с петель и во двор ввалилась разношёрстная толпа. Сурков с безотчётным ужасом заметил: многие вооружены, измазаны кровью с головы до ног. «Погром. Не иначе, – у Игоря промелькнула шальная мысль, – сейчас начнут убивать всех подряд, грабить, насиловать. Надо не высовываться из тени. Может, пронесёт и не заметят». Он буквально вжался в стенку, стараясь даже дышать тише, дабы ничем случайно не выдать своё присутствие. Впрочем, это вряд ли имело смысл, поскольку во дворе было очень шумно.

Сквозь непрекращающийся человеческий гул отчётливо слышался властный голос мужчины крепкого телосложения, скорее всего, являвшегося атаманом шайки, как резонно предположил Сурков, глядя со стороны на ватагу агрессивных людей. Игорь в воображении представлял типичную банду, как сборище редких негодяев, не признающих централизованной власти в принципе, а потому не столько подчиняющихся лидеру, сколько делающими вид готовности воплощать в жизнь его приказы.

Здесь было явно не так. Услышав соответствующие распоряжения, люди мгновенно их выполняли с завидным усердием. Одни кинулись в складские постройки и стали выносить из них мешки, огромные окорока, амфоры и прочие ёмкости, по-видимому, содержащие еду и напитки. Вторые сбили замок с двери другой постройки и под радостные крики своих товарищей выносили бронзовые доспехи и разнообразное гладиаторское оружие, которое с характерным звоном вскоре оказывалось уложенным во дворе. Третьи проследовали непосредственно в здание вилы и выводили оттуда челядь. Четвёртые перевязывали раны собратьев.

«Партизаны, – пришло Суркову в голову из глубин сознания, – внезапно захватили базу врага и выносят всё необходимое. Вон та группа в стороне, явно бывшие военные, угадывается выправка». Он понимал, насколько несуразно подобное предположение, но никаких других ассоциаций упорно не приходило в голову, зато появилась определённая надежда на перемену участи – ведь партизаны освобождали пленников, а значит, и он вполне вероятно сможет обрести свободу!

Домашних рабов выстроили в центре внутренней площади виллы. «Атаман» сначала поднял правую руку, потребовав тишины, а затем произнёс пламенную речь, после которой часть невольников, в основном мужчин, под одобрительный гул толпы смешалась с вооружёнными людьми, очевидно, решив присоединиться к «шайке». Другая под свист и улюлюканье скрылась в доме.

«Вот и всё, – решил Сурков, – закругляются. Ещё немного и станут уходить». Он до сих пор никак не мог однозначно определиться, стоит ли привлекать внимание к своей персоне, ведь неизвестно как именно на него отреагируют «партизаны». Кто знает, что у них на уме? Почему не все присоединились? Значит, не всё так просто.

Вероятно, Игорь так и не предпринял бы никаких действий, но подскочившая к «атаману» девушка стала что-то темпераментно тому говорить, указывая непосредственно то на дом, то на клетку. Это была именно та рабыня, которая сегодня, как показалась Суркову, подмигнула ему. «Неужели она знала, что произойдёт налёт? – пронеслось в голове Игоря. – Информатор партизан? Может, просто чего-то просит. Нет. Очень настойчива. Точно одна из них».

Безучастно стоявшие рядом с «атаманом» никак не реагировали на её речь, очевидно, их это не касалось. Кроме одного, который взял девушку за руку и задал несколько вопросов, после чего повернулся лицом в сторону клетки. Игорь с немалым удивлением узнал «аниматора». Теперь решение стало очевидным. Во дворе стоял именно тот человек, кто затащил Суркова сюда, и единственный, кто может вернуть его домой.

Игорь вскочил, бросился к решётке, схватился за деревянные прутья и стал их бешено трясти, одновременно, привычно «тепло» вспоминая вслух всех родственников «аниматора», которые обязательно пострадают физически, если этот «распрекрасный» человек сейчас же не выпустит его из камеры.

***

Вики на вилле не оказалось. Если бы UCU528 был человеком, то, конечно, испытал разочарование, но поскольку чувств у него не имелось, киборг вновь прокручивал в позитронном мозгу прошедшие за последние дни события, пытаясь найти изъяны в своих действиях, чтобы скорректировать алгоритмы принятия решений и в дальнейшем не совершать подобных просчётов.

В процессе перемещения он потерял своих спутников. Зато быстро нашёл Анка Татия. Правда, оказалось: год и место не то, которое было запланировано ВИИВ для проведения второго этапа операции «Корректива истории №2». Вместо южных предгорий Альп UCU528 забросило в район Капуи и примерно на год ранее, чем предполагалось. В результате он оказался в эпицентре готовящегося восстания.

Как известно, бунтовщики сначала двинулись на север Апеннинского полуострова, а затем по непонятным причинам вместо преодоления гор и беспрепятственного ухода в Галлию, неожиданно повернули обратно, но не пошли на Рим, а «бесцельно бродили» и, в конце концов, были разбиты легионами Марка Лициния Красса. Учёные двадцать третьего века сошлись на мнении: наиболее вероятным объяснением подобного нелогичного поведения восставших является ранняя гибель Спартака, скрытая близкими соратниками и потому не нашедшая отражения в работах древнеримских историков. Вождь был отравлен или умер по иным причинам в предгорьях Альп, а не в битве при Силаре, как ошибочно официально считалась на протяжении долгого времени.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com