Я – Солнце - Страница 2

К сожалению, Киев – один из лучших и красивейших мест в Европе – буквально за последние двадцать лет потерял свою особую индивидуальность и свой прирожденный шик. А ведь когда – то он был намного зеленее, просторнее и комфортнее, что отмечали все, кто в него приезжал впервые: в нем настолько легко дышалось, что хотелось пить киевский воздух большими глотками! Это был очень добрый, компактный и уютный город, который совершенно не вязался со статусом большого задымленного «муравейника» – мегаполиса. Кроме того, это был город интеллигентов, большинство из которых составляли коренные киевляне, которых сейчас днем с огнем не найти…

Мне повезло вдвойне: и с городом, и с районом – я родилась и жила на Печерске среди его изумительных парков, плавно переходящих друг в друга, среди его неповторимой ауры и невероятно мощной, конструктивной энергетики. Общую картинку моего детского счастья дополняла моя замечательная и любимая школа, которая была сразу через дорогу от моего дома. Я отношусь к той редкой категории людей, для которых школьные воспоминания – это свет в окне: я до сих пор с глубокой благодарностью вспоминаю все и всех людей, связанных со школой – начиная от учителей и одноклассников и заканчивая тетей Соней – вахтером. В этой школе за двадцать лет до меня еще училась моя мама: тогда это была женская гимназия, которая потом стала русско-английской. Но если моя мама училась не очень хорошо, то я была круглой отличницей, поэтому моя фотография регулярно висела на доске почета как во время моей учебы, так и после ее окончания с надписью «ими гордится школа». «Мой дом – моя крепость» – вот, пожалуй, главная ассоциация, которая была у меня еще с детства, а главное ощущение – это ощущение тепла, комфорта и защищенности.

Ностальгирую ли я по тем временам? ….Конечно, да, что делают сотни людей, которым повезло родиться и вырасти в условиях стабильного и сытого детства, как у меня. Что ни говори, а при «совке» все было гораздо проще: все прекрасно знали, что они никогда не станут очень богатыми, но при этом были возможности для того, чтобы стать состоятельными и обеспеченными. У многих советских граждан, не смотря на трудности того времени, тем не менее был классический набор представителя среднего класса, в последствии полностью уничтоженного: хорошая меблированная квартира, дача и машина. Это была максимально допустимая роскошь категории «средний плюс» – никто выше не прыгал, да и не стремился, поэтому всем жилось легко, радостно и весело, даже старикам. Это не смотря на то, что мы были избавлены от целого ряда модных нынче искушений: фирменных шмоток, ультрамодной техники, поездок на Бали и на Канары… Мы не знали, как живут там, потому что прекрасно жили тут – в Советском Союзе. Мы имели возможность путешествовать в Закавказские республики, в Среднюю Азию и на Байкал, наслаждаться черным морем в круизах на «Адмирале Нахимове» или на теплоходе «Россия»… И это было чудесно! Долгие годы мы все жили своей закрытой жизнью и ограниченными возможностями-потребностями и, наверное, поэтому мы были счастливы.

В моем представлении сложился собирательный образ типичной киевлянки: яркая как внешне, так и по своему темпераменту, харизматичная, всегда ухоженная, красиво одетая, хорошо накрашенная и с губками бантиком! Сколько бы лет не было этой киевлянке, ее всегда отличал внутренний шарм, чувство собственного достоинства и любовь к украшениям. Она черпала все эти модные тенденции из журнала «Бурда» и показательных образов любимых актеров, дикторов и ведущих, особенно, из непревзойденной программы «Кабачок 13 стульев» – визитной карточки советской моды.

Однажды моя мама взяла билеты в Оперный театр на балет Золушка – это оставило неизгладимый отпечаток в моей памяти! Дело было не в самом балете, а в том, что такого количества красивых и шикарно одетых теть и дядь не встретишь на улицах города просто так! Эти роскошные дамы были одеты в красивые бархатные платья с боа пушистым на плечах, с искрящимися украшениями, в элегантных шляпках с вуальками, на высоких каблуках – это не смотря на январские морозы! С тех пор для меня балет стал лучшим видом искусства, а эти модные женщины – эталоном стиля и вкуса.

«Все нравственное воспитание детей сводится к доброму примеру. Живите хорошо или хоть старайтесь жить хорошо, и вы по мере вашего успеха в хорошей жизни хорошо воспитаете детей»

Мы все – родом из детства: о человеке красноречивее всего может рассказать уклад жизни его семьи. Я выросла в очень хороших условиях и в очень хорошей семье. Мой дом находился на Печерске сразу напротив Введенского монастыря. Монастырь закрыли еще во времена моего детства и сделали из него склад-больницу, выгнав всех монашек на улицу. Как сейчас помню: разбрелись эти бабушки по нашему району – старенькие, сгорбленные, в платках, в черных одеяниях и с черными полотняными сумами , а сердобольные соседки все пугали нас, детишек, для того, чтобы мы не бегали за ворота: «Видишь, идет баба – Яга с такой большой полотняной сумкой?… Вот сейчас она тебя заберет!» Было очень страшно, и я, наряду со всеми сотоварищами по двору, тоже попалась на эту страшилку.

Жила я в очень элитном доме военных – мой дед был полковником на генеральской должности. Вообще, дед Сеня – мамин папа – занимает особое место в моей истории как главный воспитатель в моей жизни. От него я впервые стала получать постоянные установки на «самая – самая», в результате чего у меня развился и укоренился непроходящий «комплекс отличницы». Еще в ранние школьные годы я усвоила, что должна быть: умной, воспитанной, образованной, всесторонне развитой, эрудированной и т.д. и т.п. Только гораздо позже ко мне пришло озарение, что все время быть хорошей пай – девочкой – это приторно и довольно таки скучно, но до этого прозрения я долгие годы всячески стремилась соответствовать возложенным на меня ожиданиям и во всем быть на должной высоте. Конечно, я об этом ничуть не жалею, хотя в избыточном виде «комплекс отличницы» не приносит ничего хорошего, но дед стал моим стимулом к постоянному самосовершенствованию и движению вперед: именно он меня постоянно заряжал, направлял и подкручивал быть лучше, лучше, лучше….По-видимому, он что-то очень важное для себя не успел реализовать в своей жизни, вот и произошел, говоря языком психологии, перенос его нереализованных потребностей на меня. Говоря простыми словами, он на мне отыгрывался по полной программе! Он тащился оттого, что его внучка поет и музицирует «Лунную сонату» по его велению и его хотению, и знает толк в настоящей литературе, которой он меня регулярно снабжал для общего развития. Помню, вручил он мне, пятикласснице, Жан Жака Руссо «Исповедь» и строго – настрого приказал: «Наташа, прочитай это внимательно и с карандашом – потом обсудим!» Дальше – больше: в девятом классе мне было дано задание изучить Томаса Манна «Иосиф и его братья» с подобным комментарием предстоящего обсуждения этого философского произведения. Этот кошмар помещался в двух томах, но, тем не менее, затея деда сделать из меня философа удалась: хоть я и передумала поступать на философский факультет, хотя искренне этого хотела, у меня сформировался философский склад мышления, что в жизни очень пригодилось. Уникальным человеком был мой дед – о нем вообще отдельную книгу можно писать! Уже с четырнадцати лет он был в армии, с шестнадцати – стал пограничником в Школе НКВД, затем учился в пограничном училище, до войны служил на западных границах, а на фронт пошел уже в звании майора. Раннее взросление, стремительная карьера, насыщенная жизнь и война, забравшая лучшие молодые годы – он физически и фактически не мог участвовать в воспитании своих троих детей, а когда появилось время, и война закончилась – дети уже выросли, и поезд ушел. А нереализованные и непрожитые отцовские чувства и потребности то у него остались! Вот спустя годы и получилось, что я стала, как говорила моя бабушка, «Сениным первым ребенком» – он выплеснул на меня все свои нереализованные родительские инстинкты, отцовскую любовь и заботу. Как только принесли меня из роддома на Печерск и развернули, так тут же с аханиями и оханиями сбежались все мамины подружки и соседи да стали надо мной восторженно кудахтать. А дед, как мне потом рассказывали мои родные, спокойно всех поразгребал, молча меня завернул, взял на руки и унес в свою комнату со словами: «Все свободны – гуляйте!» Так и получилось, что задержалась я у бабушки и дедушки на целых восемнадцать лет: сначала перекочевала со своей кроваткой к ним в спальню на время, а потом, после того как в четыре года заболела астмой и начала сильно болеть, осталась до совершеннолетия. Все получилось совершенно естественно и легко – без каких либо взаимных обид друг на друга и классического дележа ребенка. Из-за проблем со здоровьем я не могла ходить в садик, а мама с папой получили квартиру на Левом берегу, так что я осталась на своем родном Печерске под чутким присмотром бабушки и дедушки, тем более что там был мой привычный дом, двор и школа. Я была ни в чем не нуждающимся, холеным, залюбленным и занеженным ребенком, так что у меня не было никаких комплексов брошенности и, уж тем более, обид на родителей. Они все равно были рядом: приходили среди недели, забирали меня на выходные и окружали должной заботой и вниманием. Но все равно так получилось, что бабушка и дедушка стали моими вторыми родителями, если не сказать, что первыми. Почему?…Нет, я всегда очень любила своих молодых, красивых и веселых маму – папу, и они были моими лучшими друзьями, но уже во взрослые годы я поняла и почувствовала, что они всегда были друг у друга на первом месте. Это сейчас современные психологи говорят, что это правильно, когда родители не страдают безумной любовью к детям и не растворяются в них без остатка, но пока я была маленькой девочкой – мне очень хотелось, чтобы вокруг меня вращался весь мир, вот он и вращался в дедушкином обличии и с бабушкиной помощью.