Я - подводная лодка! - Страница 38

И вдруг книга вылетает у меня из рук, а вслед за ней выскакивает из своего гнезда графин с водой, и все вещи, и я с ними, - летим вперед. Удар! Палуба уходит из-под ног резко вниз, лодка круто дифферентуется на нос... И яростное шипенье врывающейся, как мне показалось, воды... "Вот так они и погибают!.." - первое, что промелькнуло в голове. Со всех ног бросился в центральный пост...

Командирскую вахту нес в центральном посту старпом капитан 2-го ранга Юрий Пастушенко. Мы встретились с ним в Гатчине, где он сейчас живет.

- Все было тихо и мирно, - рассказывает Юрий Иванович, - лодка шла на семи узлах, под килем два километра, над головой - двести семьдесят. Я сидел и писал суточные планы на завтрашний день. Вдруг - сильнейший удар и гул, будто кто по железной бочке саданул. Вылетаю из кресла, лечу вперед, успел схватиться за трос выдвижного устройства. Резкий дифферент на нос, теряем скорость, стрелка глубиномера быстро пошла вниз - на погружение. Глаза у боцмана - он на рулях стоял - круглые, воздух ртом ловит... Вахтенный механик залетел под пульт управления рулями. С трудом подобрался к микрофону межотсечной связи: "Учебная тревога! Осмотреться в отсеках!"

Тут рев пошел, вахтенный механик стал цистерны продувать, и совершенно зря, потому что на такой глубине продувание бесполезно... Короче говоря, поднырнули мы под айсберг и стали всплывать. Я думаю, мы врезались в клык ледяной горы - гигантскую сосульку диаметром метров десять - и скорее всего, обломили его, так как в носовом отсеке и после удара ещё слышали грохот рухнувшей на палубу тяжести. Можно считать, отделались легко: смяли, правда, весь носовой обтекатель со всей гидроакустической начинкой. Главная неприятность - замяли переднюю крышку одного из торпедных аппаратов. Он стал подтекать, а в нем спецторпеда с ядерным зарядным отделением. Пришлось её вытащить из аппарата прямо в отсек и удалить из него весь личный состав. Осматривали его методом "бродячей вахты". И вовремя это сделали, так как труба аппарата вскоре полностью заполнилась водой. Заднюю крышку мы подкрепили раздвижным упором. Но это скорее для успокоения совести, чем для дела. Ведь забортное давление приходилось теперь не на переднюю крышку, которая работала на прижим, а на заднюю, то есть отжимало её с чудовищной силой внутрь отсека. И надеяться приходилось только на честность неведомого нам рабочего Иванова-Петрова-Сидорова, чьими руками были сработаны зубцы кремальерного запора. Вырвать их на глубине в 250 метров могло в любую минуту... Вот так и плавали ещё почти целый месяц. А что поделаешь? С боевой позиции не уйдешь - Холодная война была в самом разгаре.

Когда вернулись в базу, никто не поверил нам, что мы ходили на такой глубине. "Вы вахтенный журнал переписали!" Чушь! Все было так, как было...

Вместо послесловия

Море, а тем паче океанские глубины, - стихия мистическая. Недаром моряки во все времена и во всех странах отличались неискоренимой верой в приметы и считались самыми суеверными людьми. До сих пор бытует общефлотское убеждение в особой опасности пятницы. Нельзя в этот день начинать походы и погружения. Нельзя бриться перед выходом в море "сбреешь счастье, удачу". Признак дурного тона - употреблять в разговоре слово "последний" - последнее погружение, последний заход, последний галс и т.п. Упаси бог разбить зеркало или засвистеть на корабле - шторм накличешь. Нельзя рвать письма или фотографии. Помимо всего прочего, у каждого подводника есть свои личные предзнаменования удач и несчастий. Один штурман рассказывал мне, что всякий раз перед заступлением на вахту трижды гладил корабельного кота по спине. И очень комплексовал, если кота в штурманской рубке не оказывалось. Другой загадывал на цифры счетчика миль - чет или нечет.

Вот и в приключении К-279 немало загадочных совпадений. Речь даже не о роковой дате - 13 сентября. Это, как говорится, само собой разумеется. Обратим внимание на номер атомарины - К-279. Печально известная подводная лодка "Комсомолец" именовалась в штабных документах К-278. Разница в номерах всего в единицу. Но число 279 кратное трем, а Бог, как известно, троицу любит. Нумерологам тут простор для умозаключений. Любопытно ещё и вот что: айсберг, на который наскочил "Титаник", сполз с того самого гренландского ледника, от которого откололась и глыба, едва не ставшая роковой для подводного крейсера. Заставляет задуматься, наконец, и то, что субмарина врезалась в ледяную гору неподалеку от того места, где покоится злосчастный лайнер. Но фортуна, Бог, судьба положили не повторять трагедии дважды в одном и том же месте.

Эта темная история не уступает по своей скандальности акции со шпионским полетом самолета-разведчика, пилотируемого печально известным Пауэрсом. Однако она не получила широкой огласки даже тогда, когда почти все в ней прояснилось и было названо своими именами. Началась "эпоха общечеловеческих ценностей", и, хотя советские спецслужбы приготовили заявление для прессы, оно так и не стало достоянием декларируемой на каждом углу гласности. Из аппарата Горбачева поступило указание - "сейчас не время говорить об этом". Но сегодня это время, похоже, пришло...

Итак, рассказывает бывший сотрудник разведки Тихоокеанского флота контр-адмирал запаса Анатолий Тихонович Штыров:

"В августе 1981 года в системе штабов Камчатской операционной зоны произошло непредвиденное, но в целом заурядное событие: прервалась кабельная связь на линии Петропавловск - Магадан - Центр. Специалисты пришли к выводу: поврежден кабель, а именно его подводная часть в заливе Шелихова (Охотское море - Ред.). Характер неисправности - нарушение изоляции и затекание. Наиболее вероятная причина - повредили рыбаки при постановке на якорь. Рыбаки - народ партизанский, на всякие там нарисованные на картах запретные зоны склонны смотреть через ноздрю.

Запросили Тихоокеанский флот. У флота кабельных судов под рукой не оказалось: одно на ремонте в Сингапуре, второе занято в каком-то районе... И так далее. Камчатская флотилия поднатужилась, снарядила в Пенжинскую губу отряд - гидрографическое судно, буксир и бот. Задача - взять кабель от побережья, поднять и перекантовать через палубу, найти и завулканизировать поврежденное место.

Отряд вышел. В сложных штормовых условиях, укрываясь за мысами, моряки начали тяжелую неблагодарную работу.

Произошло, однако, неожиданное: на одном из участков кабеля обнаружилась непонятная штуковина наподобии кокона. Этот "кокон" охватывал кабель. Впоследствии штуковину назвали "черным ящиком".

Этот неприятный факт на КП флотилии решили не обсуждать и болтовню на сей счет пресечь.

Доложили во Владивосток и Москву. К делу подключились "органы". Получили указание: участок кабеля вырезать, "черный ящик" не отсоединять и ни в коем случае не вскрывать: возможны взрывные самоликвидаторы. Иными словами, в штуковине не ковыряться. Находку доставить в базу...

Со временем это не получившее огласки событие ушло в прошлое и заслонилось новыми, мало ли чего наслаивается в нашей быстро текущей жизни.

Разгадку таинственного события в заливе Шелихова я нашел, когда уже пребывал на пенсии. Листал на досуге книгу Боба Вудворта Пелена: "Секретные войны США 1981-1987" и вычитал в ней: "Наиболее тревожным сообщением в ФБР был совсекретный доклад ВМС, подготовленный в 1982 году относительно операции "Айви Беллз". В нем утверждалось, что в 1981 году Советский Союз обнаружил подслушивающее устройство потому, что об этом сообщил русским какой-то агент. В докладе исключалось совпадение или удача: русские знали, где и что искать".

И далее: "Адмирал Стэнсфилд Тернер (возглавлявший ЦРУ при Картере. Н.Ч.) привел несколько примеров: сейчас ВМС создали сложный аппарат "кокон", который можно помещать над подводным кабелем и оставлять для записи переговоров на недели и месяцы, а затем забирать их.

Каждая операция, особенно если она проводится в советских террводах, подлежит утверждению президентом. Если хоть одна лодка будет захвачена, то последствия будут равны инцидентам с самолетом У-2 и шпионским кораблем "Пуэбло", вместе взятым.