Я – Орк. Том 6 (СИ) - Страница 49

На пути архидемона встал огромный кот со вздыбленной шерстью и горящими глазами. Максвелл вырос в несколько раз и излучал довольно жуткую ауру, не давая Велиалу подойти и поглотить души едва живых римских магов.

— Прочь, насекомое! — Велиала не волновало полное отсутствие фантазии в его репликах. Он опустил сжатые кулаки на своего противника, но тот ловко ускользнул из-под ударов и запрыгнул на Короля хаоса, вцепившись в горло клыками и когтями. — А-а-а-а!

Архидемон придумал удивительное средство по борьбе с бродячими котами — он начал избивать самого себя! Точнее, он пытался попасть по Максвеллу, но сжатые кулаки неизменно промахивались. С каждым мгновением он злился все сильнее, покуда его ярость не выплеснулась в новой огненой вспышке, полностью поглотившей большой кусок площади. Потрепанный и слегка дымящийся Максвелл вылетел оттуда, как пушечное ядро, врезавшись в дворцовую стену, да так и скрывшись в образовавшемся проломе.

Я наконец справился с ударной волной и побежал обратно через весьма немаленькую площадь. Твою мать, не успеваю остановить! За меня это сделала Кира — суккуба в своем фирменном стиле ударила хлыстом, обвивая его шею и пытаясь приподнять. Не получилось, зато и он не смог сдвинуться.

Архидемон схватился нижними руками за покрывшийся шипами хлыст и потянул суккубу, чтобы проломить ей череп верхними, еще и посылал ей болезненные волны. Кире подобная перспектива пришлась не по вкусу, но она упорно не отпускала рукоять, играя в извращенную версию перетягивания каната.

Когда архидемон почти дотянулся до нее, я наконец добежал и разрубил удивительно крепкий хлыст топором. Не ожидавшая подобного суккуба улетела высоко вверх, несколько раз перевернувшись в воздухе и чуть было не врезавшись в один из дворцовых шпилей. Велиал потерял равновесие и упал на спину.

— Против науки не попрешь! — заявил ему с важным видом, опуская топор прямо на уродливую морду. — Сдохни!

Я вложил в этот удар всю свою силу, чувства, мечты и надежды, самую суть. Сейчас буквально решалась судьба моего нового мира. Мой дар вливал всю накопленную энергию через раскаленную рукоять, прожигая защиту архидемона и пытаясь добраться до его сути. Лезвие рассекло его кожу и углубилось в бронированный череп, еще немного, и я доберусь до мозга!

— Не-е-е-е-е-ет! — Велиал с противным хрустом сломал свои руки, вывернув их в обратную сторону и оттолкнувшись от земли. Массивная туша сбила меня с ног и навалилась сверху, страшная сила вырвала топор из моих рук, и он отлетел куда-то в сторону. — Твоя смерть станет величайшей радостью моей жизни!

Король хаоса лишился примерно четверти своего черепа и двух рогов, в демонической сущности зияла гигантская рана, но у меня уже не оставалось возможности добить его. Его пылающие кулаки били по мне с силой отбойного молотка, броня пока держалась, но это лишь вопрос времени, когда она развалится. Из последних сил я вцепился в горло Велиала, пытаясь сломать шею. Бесполезно, с тем же успехом я мог бы гнуть железную балку.

— Умри же наконец, насекомое! — послышался громкий треск, и я сразу ощутил дикую боль — Велиал смял мою броню. Уродливая морда озарилась до омерзительного довольным оскалом, он картинно поднял сжатые кулаки, чтобы вонзить их прямо в мое сердце. — Последнее слово?

— Первое правило главного злодея — никогда не трать время на пустые разговоры. Это всегда приводит к срывам злодейских планов. Ты что, мультики не смотришь?

Последним, что я запомнил, было непомерное изумление. Он-то не чувствовал приближение Фокалорс. Блондинка была в своем репертуаре — она появилась сбоку от архидемона абсолютно без одежды, сжимая в ладони тончайший стилет. Почему-то при одном только взгляде на него меня пробрала сильная дрожь, по спине пробежал табун ледяных мурашек и засосало под ложечкой. Все нутро кричало мне держаться как можно дальше от этого оружия, и я по-настоящему испугался!

Фокалорс успела подмигнуть мне, прежде чем всадить стилет точно в глаз повернувшегося к ней Велиала.

И наступили тьма и тишина.

Никогда не любил больницы. В детстве еще ничего, тогда все воспринимается проще, чем оно есть на самом деле. Можно было носиться по коридорам с другими детьми, придумывать себе тысячи игр и совершенно не тяготиться предстоящей операцией.

Опыт взрослой жизни кардинально отличался от детского, в меня постоянно втыкали иглы, выжигали вены лекарствами, что-то вырезали или, напротив, добавляли. На всю жизнь запомнился сладковатый запах гноя напополам с антисептиком. С тех пор одна мысль о госпитализации вызывала содрогание.

Сейчас же я явно лежал на больничной койке, но все выглядело совершенно по-другому, не привычным мне образом. Вместо казенной холодности стен и абсолютного равнодушия к чувствам прекрасного у пациентов при выборе краски я увидел симпатичные деревянные панели с искусной резьбой. Уютные огоньки нескольких ламп отлично заменили выжигающий глаза ледяной свет с противным треском. Имелась и нормальная мебель — несколько стульев вокруг обеденного стола, небольшой библиотечный шкаф! Прямо у окна стояла уютная на вид кресло-качалка с клетчатым пледом, так и представил себя в ней с какой-нибудь книжкой в руках. Если бы не кровать с кнопками и стойка для капельниц, я бы вообще не подумал, что нахожусь в больнице.

На кожаном диване дружно сопели мои девушки. Стоило мне пошевелиться, как они синхронно раскрыли глаза, одновременно завизжали и набросились на меня. Мое тело незамедлительно ответило волной жгучей боли, и я не сдержал недовольного рыка, заставив их отпрянуть.

— Ой, точно, нас же предупреждали! — Мина сделала большие глаза и потянула Киру обратно, Сати отлипла сама. — Держи себя в руках! Он все равно не в состоянии кормить тебя!

— Мне так не кажется! — фыркнула суккуба, тем не менее дисциплинированно встав рядом и сложив руки на животе, ни дать ни взять примерная девочка. — Извини.

— Кто вас предупреждал? О чем? Где я? В больнице, да? — Несмотря на симпатичную обстановку, мне все равно было здесь неуютно. — Нужно выбираться отсюда.

— Что? Нет! Ты дома! Помнишь, мы строили особняк в Твери? Вот в него и переехали девять лет назад, твоя жена разрешает нам жить здесь. — Несколько мгновений полюбовавшись моей отвисшей челюстью, Мина оглушительно рассмеялась, упав спиной на пол и суча ногами.

— Она шутит, — улыбнулась уголками губ Сати. — Ты лежал всего неделю.

— Получается, сегодня двадцать четвертое? — Я потянулся к лежащему на тумбочке телефону, сверился с датой и недовольно поморщился, увидев сотни пропущенных звонков и сообщений. — А я, блин, популярен.

— Ну еще бы! — воскликнула слегка раздраженная Кира. — Ты же будущий император Рима! Все хотели засвидетельствовать тебе свои… не знаю что. Примелькаться, чтобы потом было легче просить у тебя деньги в долг.

Трансформация в высшую позволяло ей дольше держаться без кормежки, что ни капли не улучшало ее настроения. Голод, как известно, не тетка, но сейчас я вообще не ощущал в себе сил и желания на постельные подвиги. Придется потерпеть.

— Так где мы находимся на самом деле? — проворчал я, приподнимаясь. Быстро выяснил, что под одеялом абсолютно голый, не считая нескольких свежих повязок.

— В Твери, здесь Мина тебя не обманула. — Слово вновь перешло к Сати. — Мы вытащили тебя через портал, было очень страшно.

— Да ладно! Фокси сказала, что с тобой ничего не случится! Я вот ни капли не волновалась! — не моргнув глазом солгала еле успокоившаяся Мина. — Римляне отлично провели у нас время, на улицах царил круглосуточный карнавал, у Глоина даже пиво кончилось!

— Даже орки вылезли из своей общины поглядеть на такое чудо, — хмыкнула Кира. — Они же следили за порядком. Нескольких самых буйных поместили на ночь в холодный подвал, так сразу стали вести себя как образцовые джентльмены.

— Звучит неплохо, жаль, я этого не видел, было бы неплохо отдохнуть там и повеселиться. — Недельный сон не особо помог мне выспаться, меня будто поезд переехал, а перед этим я словно две недели не спал и питался одними энергетиками и батончиками. — Что было дальше?