Я - Божество (СИ) - Страница 6

Вторая проблема, литературного склада: что раньше — яйцо или курица? Если я скажу сразу всё, как есть, то буду поднят на смех, и каждые девять из десяти читателей бросят ставшее глупым занятие. Вроде неопытной женщины, которая растягивает процесс ухаживаний, заманивая: могла бы отдаться на первом свидании, но тогда всё так, скорее всего, и закончится, а может иначе, манить грядущей близостью месяцами, как призом и предметом вожделения, выворачивая партнера наизнанку и в моральном, и в физиологическом плане. Именно такие бывали самыми известными самками мира человеческого, хотя в сексуальном плане не представляли из себя ничего особенного. Поверьте моему историческому опыту, пусть пока это забавно звучит. Поэтому не торопитесь понять всё. Иногда на это уходит целая жизнь, а иногда — несколько.

И наконец: нельзя начинать с приза, с диагноза, с десерта. Вот нам эксперимент. Я заявляю, что Великая Французская Революция с поголовным гильотинированием была затеяна только ради уничтожения моих партнёров и меня в том числе? А процесс Салемских, возможно, ведьм был затеян мной во времена общей инквизиции, родоначальником которой был ОН? Каково? Цветочки? Вифлеемская резня младенцев есть ни что иное, как ЕГО попытка расправиться со мной или кем-то из моих друзей. Помпеи, Первые, Вторые Мировые войны, эпидемии! Напоминает Курта Воннегута с его «Сиренами Титана», не правда ли?

Ну, как? Мои читатели уже диагностировали меня?

А мы уже прошли заметную часть текста, так что надеяться на лояльность последних я имею право.

Будем считать пока это шуткой.

Конечно же, всё гораздо сложнее.

Сейчас мы знаем и про автобус, и про каменный обвал и подобный юмор уже не так забавен, как был бы в начале.

Никому, кроме Виктора, как позже выяснилось, даже не приходило в голову задуматься над вопросом: почему я, будучи самым младшим, так органично вписывался в нашу компанию почти на равных? А почему я вообще оказался самым младшим?

А вот маленькая в череде многих подсказок, что как капли точат скалу нашей косности восприятия. Олег родился за год и три месяца до меня. Ему было около месяца, он мирно лежал на столе в доме, где и бабушка, и мать заботясь о нём, не смыкали глаз, уж поверьте мне, родители Олега были подобраны таким образом, чтобы, пока он был слаб и беспомощен, никаких осечек не случалось.

Предупреждаю, здесь как в сложном механизме, вроде всё работает само собой, а копнёшь, присмотришься — и заподозришь, что имеющийся порядок вещей тщательно выверен. Сколько младенцев месячного возраста погибло за всю историю человеческого рода?

Много.

Гадайте — не угадаете.

Упала люстра, просто так: без землетрясений, без дома в аварийном состоянии, без ссор в семье, где папа достал берданку и пальнул в потолок, без назойливых соседей, затеявших ремонт. Часто ли падают люстры? Эй, молодые отцы и матери, вы бережёте собственных чад, но вы учитываете люстры? Всегда ли вы кладёте ребёнка, заботясь об этом факторе?

Люстра была чугунная, с минералогическими излишествами, как и подобает в состоятельной семье. Она попала Олегу прямо в череп. Флегматичный врач позже заявил, что смерть Олега была лишь вопросом одного-двух миллиметров.

Кто сбросил люстру?

Кто её отклонил?

А не этот ли удар по голове сделал Олега более импульсивными, нежели следовало, что в результате стало причиной того, что случится в грядущем?

Можно возразить: мало ли случайностей?

Я тоже могу сказать это, а потом рассказать о собственном появлении, одной из многих случайностей.

Нет, не в этом смысле, я был запланирован, родители были подобраны, город был именно таким и в таком историческом состоянии, где такой младенец, как я, мог затеряться в толпе похожих детей. Например, ни один западноевропейский город не выдерживал критики, не говоря уж об Америке. Только Москва. Пекин мог быть лучше, но в юго-восточной Азии мы бы не собрались так просто. Должно быть много цивилизации, людей, перемещения человеческих масс, бардак, мутная вода. Конечно же, город должен быть большим, чтобы его уничтожение было слишком высокой ценой за простое подозрение.

Хотя вспоминается Всемирный Потоп, Ноев Ковчег, Гибель Динозавров после падения метеорита. Если я проиграю, то ряд можно будет продолжить. А если бы выиграл? После. Главный приз. А пока я смогу лишь плакать стихами поэтов, печалиться мелодиями напевов композиторов, мечтать книгами писателей и грезить картинами великих живописцев.

…Затеряться в толпе похожих детей. Увы, не многие из них дожили до зрелого возраста. Статистика — великая вещь, надо только знать, по какому фактору ОН производил «отстрел». И цепочка случайностей превратится в закономерность. Время было рассчитано, как нужно — крушение империи, перемещение людей — норма. Кем бы ОН ни был, но даже Я, даже сейчас, не берусь связать появление Олега в Ереване, себя в Москве, Александры в Ленинграде, Виктора в Алжире, а Маши в Хабаровске? ЕМУ понадобилось двадцать лет для стопроцентного просчёта ситуации.

Но когда сомнений не осталось, ОН взялся за нас по-настоящему. Этот участок материка — да, я имею в виду Евразию — уцелел просто потому, что мы уже были достаточно сильны…

…Снег скрипит под ногами, голые ветви чернеют в облачном небе, дорожка грязна, асфальт в трещинах. Раннее утро, рабочий день, немногие могут позволить себе праздно шататься и любоваться уродливым парком, придушенными коммуникациями города в не самый романтичный период года — позднюю осень. Я вдруг вспомнил этот парк совсем другим, он только зарождался — это, должно быть, было лет 400 назад. Или в другом месте. Ясновидение вовсе не так полезно, как может показаться. Ясновидение и всеведение. Для слепого прозреть — счастье, но он не сможет видеть каждый уголок Мира одновременно. С памятью тоже самое, я бы мог оказать неоценимую услугу историкам нашего мира, вспомнив многое, но некоторые вещи пришлось бы извлекать из глубин серого вещества так долго, что никто из нас не дождётся желанного факта просто по причине смерти. В идеале всё было бы проще, но есть ещё ОН, ОНА или ОНО, борьба с которым лишает меня почти всех дополнительных сил.

Парк безлюден: в облике кого ОН явится? Смешно, мы так хорошо знакомы, а я даже еще не вспомнил ЕГО лица. Это не сложно. Но жаль тратить последние мгновения жизни на то, что я и так увижу и узнаю через пять минут. Лучше я буду вспоминать — самое приятное, что остаётся, когда ты повержен… да, я неисправим, я уже работаю над следующим появлением… пусть какой-нибудь урод набивает этот текст вчера или завтра: авось, я сам его прочту и восприму как подсказку или предупреждение. Может, произведение уже написано, издано, распродано, а я просто мало обращал внимания на литературу? Мог бы вчера вечерком уже быть предупреждён, и мы не полезли бы с ней на эту злосчастную крышу? Хотя вряд ли, ОН тоже настороже.

Я озираюсь, но лавки пусты и неуютны, впереди доносится музыка. Может, встреча назначена в кафе?

Конец Света наступит между глотком поддельного «капучино» и затяжкой набитой фальшивым табаком сигареты «Мальборо». Незнакомец в коричневом пальто подмигнёт мне. Или случайно обретённая сестра поцелует в щёчку на прощанье. А может уставшая шлюха отдастся мне прямо там, на удивление только что опохмелившегося продавца хот-догов. И Земля сойдёт с орбиты…

У нас у всех замечательное чувство юмора: а что остаётся, когда ты и вечность на одной чаше весов, а твоя излишняя тщеславная любовь к этому мирозданию на другой, и эта любовь слишком сильна, чтобы сдаться?

В этой жизни я не курю, не пью фальшивого кофея.

Последний парадокс, кто из НАС будет им, а кто мной? Продавец хот-догов? Шлюха? Монахиня? Незнакомец?

Можно смеяться: это забавно.

Забудьте пока этот приступ бреда, лучше я расскажу вам о прошлом.

Известно, что строй солдат, маршем шагающих по мосту, может привести к разрушению оного. Мы были таким вот отрядом. А мост, по которому мы шагали, был вселенной. Увы, мы ещё шли не в ногу, но нас уже становилось всё меньше.