Я - богиня по вызову (СИ) - Страница 18

— Позор — то какой, — тихо икнуло что-то за моей спиной. — Я не знала, что он женат! Честно, не знала! Если бы знала, то никогда бы! Никогда!

Моя скрюченная спина уже передавала мне горячий амурный привет. На этот раз как-то по-особенному, ласково и приветливо. Об меня терлась чья-то норка, которая по ощущениям напоминала Мурку, нос чесался и болел, видимо, на нем вскочил прыщ.

— Ай! — попыталась я потереть кончик носа, а шкаф тихо заворочался. «Подле-е-ец!», — послышался тихий всхлип.

— Что случилось? — прошуршал кто-то рядом.

— Прыщик вскочил на носу, — огрызнулась я, страдая и пытаясь потереть его о какую-то рубаху.

— В тебя кто-то влюбился! — икнуло меховое нечто, а мне на секунду показалось, что это именно та мохнатая тварь, которую бояться дети.

— Судя по размерам, мне поклоняется тайная секта! — выдохнула я, скрючившись, и стараясь не шевелить затекшей ногой. Вокруг слышались горестные всхлипы, тихое хныканье и вздохи.

— Девочки, он же страшен настолько, что увидев его в первый раз, я бежала так быстро, что успела на работу! — пыталась я утешить ноющее братство кольца, конца и альдьютера. «Он жениться на мне обещал…», — прошуршал кто-то тихонько во что-то сморкаясь. Я понимаю, что у кого-то посиделки и им удобно, но у меня пока что «постоялки».

— Ты что? Волосы рвешь? — прислушалась я, услышав характерный звук.

— Нет, не свои. На шубе, — истерично икнул кто-то, а я успокоилась. Из комнаты доносились такие стоны и скрипы кровати.

— А что они там делают? — поинтересовался обиженный голос из-под моей попы, пока доносившиеся звуки сомнений не вызывали.

— Кровать двигают, — утешила я человека, над которым нависла большая угроза.

Внезапно раздался стук. «Жена! Прячься!!!», — послышался испуганный мужской голос. «Быстрее! В шкаф!», — шлепал босыми ногами Казанова, а ключ на двери повернулся, дверь распахнулась, ослепив меня и телогрейку по соседству ярким дневным светом, а через мгновенье я почувствовала, как ко мне прилипло еще что-то теплое.

— Ты кто? — баском спросила я, пока телогрейка позади меня сардонически хихикала.

— Ой! — икнуло что-то, пока я слышала поворот ключа в замке. Пока нас трамбовали, на мне оказалась шуба. — Вы кто такие?!!

— Давай, знакомиться. Я — самая любимая любовница, — баском пояснила я, чувствуя дыхание на груди. — Поэтому у меня есть шуба. Вот носочек и варежка, которые искали себе пару. Их периодически натягивают. Вот телогрейка, подо мной сидит тряпочка. Что-то совсем раскисла она. Выбирай, милая, кто у нас ты?

— Я — любимая и единственная! — возразило мне что-то, дыша в пупок.

— Мы тут все любимые и единственные, — заметила я, понимая, что нужно выбираться. — У нас тут все по дням недели расписано. Я — понедельник. Потому что тяжелый… А ты у нас будешь пятницей.

— Это почему еще пятницей? — возмутилась новенькая. Коллективное предчувствие не обманывало. Еще одну «единственную и неповторимую» шкаф не выдержит. Мне уже хотелось передавать привет шпротам.

— Потому что без алкоголя не посмотришь, — хихикнула ревнивая телогрейка.

В комнате послышалось: «Дорогая! Милая! Любимая! Я, конечно, рад, что ты пришла поддержать меня в этот сложный день. Дети у сестры?».

— Я вообще-то за солью зашла, — оправдывалась новоявленная девица, ерзая по мне.

— А мы за яйцами, — мрачно ответила я за всех. — Долго еще тут сидеть будем? У меня дома мужик некормленый!

— Я с утра сижу. — жалобно прошептала телогрейка, сдавленно поскуливая.

— Вот так появляются скелеты в шкафу, — решила поднять общий настрой и боевой дух я. — Их еще по наследству передавать будут!

Тем временем в комнате отчетливо слышалось: «Дорогой, ну чего ты! Пойдем к сестре! Представляешь? Смерть придет, а тебя нет! У сестры топор есть! И вилы! Как-нибудь тебя отобьем!».

— Да, милая. Пожалуй, ты права. — как-то задушевненько начало наше общественное достояние, подводя нас к мысли, что планы на ближайшие несколько дней лучше не строить, а искать себе уютное местечко для отсидки.

— Я без тебя не уйду! Мы недельку у сестры поживем, — заныла жена, но тут же спохватилась. — Погоди, я забыла накидку сестре отнести. Она так просила!

— А может завтра? — послышался все тот же задушевный голос.

— А где ключ? — спросил женский голос, а в комнате послышалось шуршание.

— Эх ты, растяпа! Ключ потеряла! — внезапно послышался внезапно окрепший и насмешливый голос мужа. — Как всегда! Вот ничего тебе доверить нельзя! Растяпа! Тоже мне, хозяйка! Не помнит, куда ключ дела! Балда!

— Я его у сестры забыла! Я быстро! — спохватился виноватый голос, а деревянная дверь хлопнула. «Вылезайте!», — с сожалением заметил герой нашего трехтомника интриг, приключений и страданий, а ключ звякнул о замочную скважину. Один поворот и. «Бзень!» — что-то упало на по в тот момент, когда армия любовниц затаила дыхание, готовясь к стратегическому отступлению.

— Ключ сломал! — выругался кто-то, пока в шкафу назревала паника. Мне захотелось волком выть. Да что там волком! Голодным и драным шакалом в диких прериях со всеми всхлипами, тявканьем и повизгиванием.

— Всем оставаться на своих местах! — скомандовала я, чувствуя, как рукав плешивой шубы внезапно превратился в папаху, а чья-то тощая рука в шашку. — Не паниковать! Всем сохранять спокойствие! Мужик сейчас все сделает!

Настоящий мужчина должен не только посадить почки, построить семью и родить конструктивное решение, но и сделать женщине день! Именно поэтому герой нашего обмана решил сделать ноги. Думай, думай! Звание «пирожок с мозгами» нужно еще заслужить!

— Так! — насупилась я, беря в руки если не себя, то чью-то шевелюру. Не могу понять, папаха поднимает мне боевой дух, или клубы пыли. — Раскачиваем шкаф! Он упадет, сломается, а мы выберемся! Навались! На дверь!

Я грузно упала на дверь, чувствуя, как скрипят предсмертными всхлипами старенькие досточки.

— Не переживайте, мужика в доме нет — развалится! — задыхалась я, чувствуя себя птичкой в клетке. — Давайте, девочки! Подналяжем! Еще немного и будем свободными женщинами! Не отягченными ни носками, ни бельем, ни телогрейкой! Покажем ему, где раком зимуют! Раз! Два! Взяли!

Шкаф с хрустом накренился. Пару мгновений и нас всех повело вперед, а потом раздался визг и грохот! Я лежала плашмя на двери, чувствуя, что на моих в меру хрупких плечах держится, если не целый мир, то часть его прекрасной половины. Причем, вторая не менее прекрасная половина свисала рядом. Шкаф пенсионер, которого явно дохаживало доброе семейство, чуть не пошел на повышение и не был вызван к начальству, превращаясь в уютный деревянный ящик.

— Нормально так сыграли в ящик! — прокашлялась я, пытаясь отдышаться. Если что, мы — барабашки!

Когда мне удалось вылезти, отряхнуть и пониже натянуть тугое, как целлофановая упаковка сосисок платье, в комнату влетел мужик с топором, желая если не решить проблему, то порешить всех ее свидетелей.

Я ждала, затаив дыхание. Именно так ждут с топором, притаившись за углом.

— И сколько их у тебя? — горестно спросила жена, глядя на меня в шубе.

— Я спокойно заменяю три обычный любовницы и две крупногабаритные. А тощих во мне штук пять набежит! Что? По мне не видно? — заметила я, глядя на то, как к герою возвращается самообладание.

— Все, убирайся! — не выдержала жена, хватая шубу и какие-то тряпки и швыряя мужу в лицо.

— Что значит убирайся? — внезапно возмутился мужик, довольно ухмыляясь. — Я у себя дома! Это мой дом. Так что терпи, дорогая моя! Я никуда не уйду! А вот ты, если будешь себя так вести, то пойдешь к своей сестренке ненаглядной! Все! Надоело! Собирай вещи! Я буду жить так, как хочу!

— И что? Детей тоже на улицу вышвырнешь? — всхлипнула жена, пока супруг смотрел на нее с превосходством владельца недвижимости.

— А почему бы и нет? — пожал плечами герой — домовладелец и дамовладелец, разводя руками.

— Вот почему ты постоянно баб водишь? Тебе меня мало? — захныкала жена, глядя на чужую одежду, сиротливо оставшуюся в уголке.