Я - богиня по вызову (СИ) - Страница 15

— Ты прав, — покачала головой я, разглядывая испачканную краской юбку. — Вместо них отлично будут смотреться котята!

Розовый диван отлично вписался в угол, маленький розовый, пушистый коврик приятно щекотал ноги, а совесть согревала мысль, что теперь оплот скорби и последний приют для несчастных душ выглядит куда более жизнерадостно, чем до символического ремонта. Кто сказал, что это — оплот скорби?

— Это кошмар какой-то!!! — выла бездна, а ее светящиеся глаза затуманивались слезами. — Ужас! Тьфу-у-у!

Я дернулась вперед, недовольно глядя на зеркало, которого обложили вышитые котята, окружая серый мрак со всех сторон, словно партизаны вражеский лагерь. Серые клубы тумана пытались дотянуться до ближайшей салфеточки, но я уже взяла в руки молоток, как бы намекая, что прибила ее гвоздями.

— Да что б тебя! — плевалась бездна, а я невозмутимо развешивала одежду из старушечьего гардероба. Старушка одевалась более чем экстравагантно, и неизвестно, что диктовало ей этот изысканный стиль — прогрессирующий маразм или какой-нибудь местный кутюрье.

— Ты собираешься в этом ходить? — простонала бездна, глядя на фривольное платье — маломерку.

— Я собираюсь по нему худеть! — обиделась я, понимая, что в последний раз, когда садилась на диету, я ее раздавила. — Так, кто у нас следующий по списку?

Зеркало внезапно помутнело, а я застыла от удивления, глядя на роскошный зал, в котором собралось столько народа, что яблоку не в кого попасть, хотя и очень хочется. На красивом троне сидел… Я на всякий случай протерла глаза и втянула живот.

— Покажи мне его! — набралась смелости я, глядя в мутный туман бездны. — Покажи!

— А имя его ты знаешь? — ехидно поинтересовалась бездна, пока я поправляла котят-оккупантов, плотно обложивших несчастную зеркальную зверюшку. — Видимо, нет! Раз имени не знаешь, то и показывать тебе ничего не буду!

В темном тумане возникла зубастая триумфальная улыбка, а я уже тянулась за очередной книжкой. Хм. Ритуал призыва, если не знаешь имени. Я сложила ноги на сундук старушки, который стал донором салфеточек, свечей и розовых носочков, согревающих мои ноги. Так, что тут у нас написано? Чтобы вызвать мужчину, даже если не знаете его имени, нужно раздеться до гола, зажечь свечи, обмазаться вареньем и пропеть заклинание. Я краем глаза посмотрела на баночки, которые тоже умыкнула на всякий случай, а потом взглянула на бездну.

— Ты что делаешь? — поинтересовалась бездна, сдувая цветочек, прикрывающий розовую черепушку с подтеками краски.

— Я свечи расставляю для ритуала, — буркнула я, рисуя огрызком чего-то похожего на мел круг, указанный в книге. По внутреннему радиусу кругу стояли загогулины, похожие на росписи врачей. Нет, фармацевт, конечно, прочитает, а вот я нет. Ничего, сейчас все сделаем!

Я сдула пряди волос с лица, старательно выводя еще три символа, напоминающих «факушку», «беременного крокозябрю» и «козу из пальцев». Бездна молчала, изредка выглядывая из зеркала.

— Почему я отчетливо вижу надпись на древнем языке «Пошли в коня»? А там дальше «Мясо, свежее платье и…», — бездна задумалась, сощурилась и тут же выдала. — Землеройка. Да! Точно! Землеройка!

— Ничего ты не понимаешь, — обиделась я, подтирая еще один символ. — Наверняка тут написано заклинание: «Жеребец, у меня есть еда и платье! Землю буду рыть, пока тебя не достану!»

Бездна умолкла, а я спокойно расставляла свечи в нужном порядке, зажигая их от огромных отсыревших спичек. По спине побежали мурашки, а я занервничала оглядываясь по сторонам.

— Боишься, что придет какая-то нечисть? — ядовито поинтересовалась бездна. — Уууу! Суеверная смерть!

— Я стесняюсь вызывать дьявола исключительно потому, что у меня не прибрано! А то потом черт ногу сломает, а мне больничные ему компенсировать! — нахмурилась я, изучая ритуал и сверяясь со схемой. Осталось раздеться и петь. Рано или поздно, так написано в книге, нужный мужик придет или объявится. Или хотя бы весточку пришлет, что тоже неплохо. Ну что ж! Приступим!

Платье прошуршало на пол, а я распустила косюльку, тряхнула волосами, воздела руки и запела, подглядывая в книгу. Первый куплет дался с трудом. Я продиралась сквозь дебри очень заковыристого заклинания, от которого с вывихом челюсти слег логопед со стажем.

— Теперь я понимаю, почему люди отпевают, — взмолилась бездна, когда я результата ради решила, что наша песня хороша — начинай сначала. — Чтобы покойник вспомнил о вокальных талантах родни и еще подумал хорошенько возвращаться или нет!

Я пропела еще разок, понимая, что результата нет. Червячок сомнения глодал мою душу, но раз я решила, то доведу дело до конца. И! Все вместе!!!

— За что., - тихо проскулила бездна, расплываясь темным облаком.

— Мужчины любят, когда им бросают вызов! — обиделась я, снова набираясь терпения. Ничего-ничего. Пусть любимый услышит, пусть желанный поймет, пусть мужик меня непременно найдет! Ведь так не бывает на свете, чтоб чувства прошли на рассвете!

— Убейте меня, — простонала бездна, а ее огромные красные глаза сначала погрустнели, а потом коварно сощурились. — Ничего-ничего. Скоро ты охрипнешь, устанешь.

— Ага, щас! — упорно продолжала я, понимая, что начинаю сбиваться. Нужно попытаться переложить слова на какую-то песню. Желательно на несколько.

— Ничего, ничего, — усмехнулась бездна, морщась от раздражения. — Мы с тобой еще гастролировать будем. Ты что делаешь?

— Молчи! Я танцую! На седьмом разе нужно танцевать. Тут написано. Танец зазывный и эротический! — огрызнулась я, пытаясь изобразить всю возможную эротику. Свечи плавились, пламя тряслось, пока я делала такие движения, от которых бездна зажмурилась.

— Передай тому, кто в тебя вселился, чтобы оплату за жилье вовремя вносил! — фыркнула бездна, пока я наворачивала бедрами круги. — И мусор из твоей головы не забыл вынести! Все! Я больше не могу! Смотри. Любуйся на своего мужика!

Я замерла в позе игривой толстой кошечки, нашедшей мешок с кормом и стрескавшей его в одну усатую моську, подняла глаза и прищурилась, пока в зеркале, сквозь туманную дымку виднелся огромный замок.

Величественные стены высились, пронзая облака. Острые черные башни цепляли вату облаков, а вокруг замка хищными зубцами застыла черная стена. Черная пасть главных ворот была раскрыта, а зубья гостеприимно щелкали, открываясь и закрываясь. Туманная дымка несла меня в огромный зал, в котором стоял трон. Подлокотники трона были выполнены из камня в виде сидящих ощетинившихся волков с оскаленными пастями, а сам трон уходил под самый потолок. На белых знаменах была вышита волчья голова, с запрокинутой вверх мордой, а на доспехах стражи была виден алый отпечаток волчьей лапы.

— Спасите! Помогите! — слышались голоса, а в зал порывалась целая толпа. Их голоса гулким эхом разносились в пустом зале. — Беда!

Толпа кричала наперебой, падая на колени и причитая.

— Мы теперь не безопасности! — послышался нервный крик, но тут же стих. В зловещей тишине было слышно чье-то прерывистое дыхание.

Я смотрела на пустой трон, на толпу, которая утешала друг друга, прижимая к себе детей. На черные подступы к трону легла тень, из-за трона показалась фигура огромного черного волка, который на мягких лапах двигался в сторону людей. Он действительно казался огромным, страшным чудовищем, а от одного его взгляда по коже пробежали мурашки.

— Мы стадо твое, — сглотнул незнакомый мне мужик, стараясь не поднимать глаз, пока остальные стояли на коленях перед волком. — Ты наш защитник.

Волк облизнулся, глядя на взъерошенные волосы просителя, мягкими шагами, словно крадучись, он обошел людей. Я видела, как кто-то из детей вскрикнул, но ему тут же закрыли рот.

— И кто же вас обидел, агнцы вы мои? — спросил волк таким голосом, от которого я чуть моментально не похудела на пару килограмм. — Кто посмел обидеть мое стадо? Кто посмел охотиться в моих угодьях?