Хранитель (СИ) - Страница 19

— С благоговением. Тебе выпал прекрасный шанс познать радость материнства.

— Я о нём не просил! — заревел в голос Ли, сползая с кушетки на пол и сворачиваясь в дрожащий комок плоти.

— Раньше надо было думать, — безжалостно отрезал Кай и взглянул на Рамоса. — Нужен режим, доктор. Принудительный, если потребуется. Но он родит этого ребёнка. Так желает Восьмая Мать. Беременность продлится восемнадцать месяцев. После истечения срока сделаете кесарево. Ребёнка заберёт отец. — Кай выдержал паузу и уточнил: — Дью.

Крис выкарабкался из оцепенения не сразу, но кинулся вслед за Каем. Догнал уже в коридоре и удержал за запястье.

— Как… Как?

Кай неожиданно шагнул к нему. Близко. Так близко, что Крис почувствовал на подбородке тёплое дыхание.

— Можешь поцеловать. Узнаешь. Хочешь? — Карие глаза были холодными, непривычно холодными.

— Я просто не понимаю, Кай. Он ведь… не женщина.

— Это неважно. Его организм подходит для вынашивания ребёнка, поэтому детектор даст сбой. Совпадение генома на шестьдесят процентов. Достаточно для сохранения жизни. Совпадение генома, здоровый организм, наличие определённого процента жировых тканей и ещё несколько деталей — этого достаточно, чтобы запретить контакт губами для людей и вэрса. У вэрса для этого подходят только женщины. У людей пол неважен.

Крис растерянно провёл ладонью по лицу.

— Но они же не спали вместе, да? Секса же не было. Не мог же только один поцелуй…

— Мог. То, что вы называете сексом, — это лишь первая ступень. Способствует внутреннему оплодотворению и обновлению споры, если условия соблюдены. Контакт губами — вторая ступень. Помещение оплодотворённой споры в подходящий организм для роста и развития. Проблема в том, что обычно двое выбирают. Но Дью не выбирал. Ли просто украл у него ребёнка. Лишил связей. И этот ребёнок уже сейчас обделён. Он не слышит ни отца, ни мать. Не чувствует их. Ли ребёнок вообще не нужен. А Дью не сможет даже подойти к нему, чтобы почувствовать ребёнка. Это… очень жестоко, Крис. Ты вряд ли поймёшь, насколько это жестоко.

Крис не знал, что сказать. Оправдывать Ли ему не хотелось, но и утешить Дью или Кая ему тоже было нечем.

— Если он навредит ребёнку, я убью его собственными руками, — тихо предупредил Кай, круто развернулся и зашагал по коридору прочь.

На следующий день пришли вэрса, чтобы забрать Дью, состояние которого стало стабильным. Кай с ними не появился.

***

Крис ждал чего-то день за днём, но продержался только неделю. После очередного патруля по карте прикинул их путь с Каем к побережью, хорошо вооружился и покинул базу ранним утром. Часть пути прошла нормально, но потом зарядил дождь.

Крис пару раз сбивался, возвращался на тропу и упрямо шагал дальше. Дождь издевательски испытывал на прочность его терпение. Полдень тоже миновал, а Крис всё ещё плутал среди мокрой зелени, потеряв где-то болотце с ядовитыми цветами.

До заката оставалось меньше часа. Крис как раз съехал по склону холма на заднице и выронил оружие, а после полюбовался на стеклянный наконечник копья, возникший у него перед носом. Вопрос он не понял всё равно, но искренне улыбнулся высоченной девушке в мокрой одежде.

— Октава Кай? — спросил с надеждой.

Ему велели подниматься и топать следом, что он с превеликим удовольствием и сделал. К знакомому селению они вышли уже в сумраке. Крис жестами показал, что дорогу знает, и поплёлся к каменной тропке, порой убегавшей под воду. В пещеру вполз почти на четвереньках, огляделся, никого не увидел и кивнул собственным мыслям. Снаряжение и промокшую одежду свалил в углу, окунулся в остывающую воду, свернулся на циновке клубком и натянул на плечи тонкое покрывало из ситца, которое ни черта не грело.

Неважно. Он добрался. Циновка и покрывало пахли Каем.

Ему снилась холодная зима. Он бродил по пустым улицам в лёгкой куртке и отчаянно мёрз. Звал кого-то, но ветер срывал слова с губ, сковывал их льдом и злобно кусал за пальцы.

А потом его завернули в горячее. Горячее-горячее, жгучее — до слёз под ресницами.

— Крис…

Тёплым по щекам, стирающим влагу.

Крис придвинулся поближе к печке, отогреваясь и нежась. После ему уже ничего не снилось. Было просто хорошо и уютно.

Разбудил его яркий до неприличия свет. Он открыл глаза и уставился в свод, подкрашенный голубовато-белым. В горле царила сухость, из-за которой нестерпимо хотелось зайтись в кашле. Так сильно хотелось, что он далеко не сразу ощутил приятную тяжесть на себе. Вскинул голову и уставился на Кая, который дрых на нём без задних ног.

И сразу из Криса будто весь воздух выпустили. Завязанные прежде тугими узлами вены распутались и расправились, по ним нормально заструилась кровь. Сердце забилось не глухо и в рёбра, а ровно и сильно. И как будто дышать стало легче. Ладони взмокли от желания прикоснуться и погладить.

Кай развалился на нём, как ни странно, на спине. Вот так вот, вытянувшись на спине, лежал себе и спал. Уронил голову Крису на плечо, припечатался плечами и спиной, прижался твёрдыми ягодицами к бёдрам и обхватил ступнями правую ногу Криса. Ещё и пятку почесал о лодыжку Криса.

А Крис смотрел на него и боялся пошевелиться, чтобы не разбудить.

Кай тихо завозился, повернулся на правый бок, царапнул ногтями грудь Криса и вздохнул. Время застыло на миг, что длился вечность. Кай снова завозился, перевернулся на живот, потёрся подбородком о грудь Криса, потом припечатался щекой, вжался узкими бёдрами в пах и нагло пропихнул колено между ног. Горячими размеренными выдохами отогревал кожу на груди. Ещё и обхватил руками за плечи, чтобы сгрести Криса, как подушку.

Крис неотрывно смотрел на резкие черты лица и обветренные губы, на тёмные полукружия ресниц и дерзкую ямочку на упрямом подбородке, на россыпь робко мерцающих искорок. Смотрел и отчаянно боролся с подступающим приступом кашля. Как будто это не Кай щекой прижимался к его груди, а сердце давило прессом. С лёгкими за компанию. Чтобы ошмётками всё тело изнутри, как картечью, навылет.

Потому что он чёрт знает где, на краю грёбаной вселенной, в Богом забытой пещере, спит с парнем, который то ли человек, то ли не совсем, при этом Крис может по-идиотски залететь от одного поцелуя — мать его, залететь! и мать его, от одного грёбаного поцелуя! — и счастлив при этом, как круглый дурак. Логика, тук-тук, притворись, что ты дома. Хотя лучше не стоит.

Вовремя.

Крис застыл перепуганным кроликом, потому что Кай упёрся подбородком в его грудь. Ресницы чуть приподнялись. Ровно настолько, чтобы под ними поселились золотистые блики. Горячие пальцы сжали подбородок Криса, не позволяя спрятать глаза, отвести в сторону. Да Крис и не смог бы.

Подспудно ждал чего-то… “С добрым утром”, например.

Получил в лоб хлёстким:

— Придурок. Самое то, чтобы одному по джунглям в дождь. Не зная дороги.

Крис и спорить не стал. Может, и придурок. Но лучше придурком одному по джунглям в дождь и без дороги, чем каждую минуту мысленно расшибать себе голову о стену на базе и знать, что ОН не придёт.

Проще всё бросить и дойти самому. Доползти и увидеть. Что потом? А уже неважно. Дополз и увидел. Тушите свет — спектакль окончен.

— Ты заболел, — подвёл черту Кай, оглядев его лицо и заглянув в глаза. Чего уж там, если убивать, то наверняка. Вот он и убил. Взглядом в глаза. Отрава ходячая. Персональная отрава Криса.

“Отрава” сполз с него, и тут же захотелось вернуть обратно. Но куда уж там. Кай деловито замотал его в покрывала так надёжно, будто по рукам и ногам связал.

— Полежи немного. Скоро вернусь.

Крис обречённо закрыл глаза. Сердце рухнуло в чёрную пропасть и стремительно полетело ко дну, а дно, сволочь эдакая, всё никак не…

Горячая ладонь тронула лоб, погладила, на миг прижалась к щеке и ускользнула. Дурное сердце свечой взмыло вверх — на предельную высоту. Парило воздушным змеем в небесных течениях. И по-дурацки тянуло на улыбку.

Кай потрогал. Как поцеловал.