Хозяйка корней (СИ) - Страница 2

Раскинувшись в мягком кресле, я профессионально заткнула уши каким-то ненапряжным сериалом и задремала под аккомпанемент киношных реплик, девчачьего щебетания и собственных мыслей о том, как дошла до нынешней жизни и нужно ли что-то в ней менять. Даже не знаю, сколько времени медитировала, пока дрему не прервал хрипловатый голос из динамика:

 — Иевлева, пройдите в кабинет № 6.

Ну, встала и пошла. Еще подумала: почему на регистратуре справку выдать не могут? Что за странная организация работы? Я ж сквозь дрему слышала, что девушек тоже вызывали по кабинетам, но не всех, а человека два-три из группы. А остальным выдавали справки на ресепшене. В чем прикол?

Я открыла дверь в ка… Нет, это еще не кабинет. Это короткий тамбур, с лампочкой, которая не светит, а имитирует освещение. Дверь закрывать не стала, так она любезно захлопнулась за спиной. Вроде даже будто щелкнуло. Замуровали, демоны?

Нет. Дверь в кабинет оказалась не заперта. Господи, что за шарашкина контора со странностями? Чтоб я еще раз, клуша беспамятная, в такую авантюру ввязалась. Ведь КсанКсаныч месяц нудел, а я все откладывала. Дооткладывалась.

Первая мысль, после того как я все же переступила порог кабинета: здесь на дезодорантах экономят. Что их тут, затопило, что ли? Запах какой-то болотный. От такого запаха ноги вязнут, будто попала в жижу.

Да, правда, заплетаются немного. И язык заплетается. Что жалко, потому что я хотела сказать им насчет антисанитарной обстановки.

Только ничего сказать не успела. И не разглядела тех, кто ждал меня в кабинете. Еще подумала: что за дурная шутка с зелеными масками? И почему они не говорят, а цокают-щебечут, как голодные синички?

…Яркий свет в глаза. К лицу прижали какую-то тряпку. Это уже не болото, это болотный концентрат.

Всё, ни света, ни запаха, ни цоканья. И, наверное, на морде у этого гада-главврача не маска. Это его настоящее обличье.

Зеленое, отвратительно воняющее плесенью болото накрыло меня с головой.

Чпок!

— Ц-ц-ц! Р-р-р-рчак-чак! Ц-цвыш-ш-ш! Куа-акц! Куа-акц!

Сквозь дикую головную боль мне все время мерещилось это противное цоканье и кваканье, словно я во сне провалилась в болото на репетицию хора сумасшедших лягушек. Черт, как я умудрилась заснуть в такой неудобной позе? В одежде, что ли? Почему у меня ощущение, словно я по рукам-ногам спеленута и меня куда-то несут, покачивая?

В правый висок почти у линии волос вдруг впилось что-то, больше всего похожее на особо откормленного комара. Ай! Черт, не столько больно, сколько неприятно, и зудит страшно. Даже головную боль почти перекрыло. Что за дрянь?

Тогда почему так воняет плесенью и совсем не пахнет лесом? Ничего не помню. Я попала в аварию в лесу и меня несут на носилках в скорую? Вспомнила: какие-то анализы должна была сдать. Ничего, теперь бесплатно сделают.

Сознание попыталось уплыть обратно в болотную дымку, но я усилием воли его удержала, прикусив до крови губу. Солоновато-пряный привкус во рту неожиданно подействовал отрезвляюще, даже слишком. Мало того что мгла перед глазами начала редеть, так еще и бесконечный цокот над головой вдруг стал распадаться на знакомые слова.

— На заклятия проверил?

— Сразу, как только провалилась. Чисто. Эти шкрышцы с Чракра колдуют хуже, чем ты летаешь.

Странно. Одни слова сразу понятны. Другие… Нет, кто-то подсказал в голове, что шкрышца — небольшое дойное домашнее животное, а Чракр — место, откуда я к ним попала. Или Петербург. Или Россия. Или планета Земля. А еще мы, шкрышцы с Чракра, колдуем хуже, чем этот урод летает. Значит, он не летает.

Еще страньше — почему я, блин, не ору: «Поли-и-иция, спаси-и-ите, меня похитили-и-и-и!», а спокойно рассуждаю. Только глаза как следует открыть боюсь, подглядываю сквозь ресницы. А потому, что полиция осталась в моем Чракре. Если же это какой-то бесконечный наклонный бункер, а меня тащат двинутые маньяки, то полиции тут тоже нет.

Ну и главное: эти маньяки, или нечисть не от мира сего, не знают, что я в сознании и их слышу. Иначе не разговаривали бы при мне так свободно. И это единственное хорошее, если в моей жизни еще что-то хорошее осталось.

— Оружие?

— Не. Я у этой козы мешок сразу проколдовал: ни лезвия, ни яда.

Что за мешок? А, это моя сумочка. Я ее чувствую, ремешок все еще обмотан вокруг запястья, и рельефная металлическая пряжка приятно холодит пальцы. Ну да, если бы ее не было, значит, уже рука оторвана. Иначе бы не отдала. Рефлекс у меня — там не только карты, деньги и документы, но и вообще самое необходимое для жизни. Помру, а не отдам. Кстати, автопереводчик в болящей башке окончательно настроился, раз «шкрышцу» переводит как «козу».

— Давай постоим, понутрим ее мешок, вдруг что ценное есть?

— Тебя верблюбык лягнул? — так перевелось местное животное. — Забыл контракт? Коза из Чракра передается хозяину со всей одеждой и грузом. Узнает, что в вещах рылись, — получит товар бесплатно.

Услышав это, я сперва обрадовалась — значит, поганой лапой в сумке не шарили. Но вот насчет хозяина… что еще за хозяин? Они совсем с дуба рухнули — сорокалетнюю тетку в гарем продавать? Ослепли, что ли? Не, я еще внешне очень даже ничего, но на юную девственницу точно не похожа.

— Ты ей амулет языков впечатал? Нормальный, шнур тебе под хвост, или, как в прошлый раз, с черного рынка дешевку приволок, а разницу на пиво? Еле сбагрили потом дур, у которых то эльфийский заедает, то вампирий клинит.

— Отзынь… нормальные, лицензионные руны. Сразу же впечатал, как всем чистокровкам, — ответил пиволюбивый блюститель контактов. — Пришлось поторопиться с этой партией. Аукцион уже скоро, а надо, чтобы до того, как она вечный ошейник получит, часа три прошло. Иначе от двух амулетов могут из головы все мозги вылететь.

Опять чуток позитива: меня ценят настолько, что снабжают лицензионными рунами и берегут мозги, то есть как минимум не сожрут в ближайшие несколько часов. Поставили персональный переводчик. Но вот насчет хозяина — это совсем радости мало. Это что еще за новости? Тем более вечный ошейник. Звучит угрожающе.

— Клади ее и пошли. Скоро новая доставка. В этот раз на аукцион господин Раймош заявился, ему минимум три штуки понадобится.

— Тьфу, только зазря чистокровок переводит на свое вампирье потомство, кровопивец. Душа болит, такие годные девки…

— Ничего, платит он исправно, а дальше не наше дело. Кстати, Де Крассоны из Нижних Клыков тоже пожаловали, наследник у них созрел. Эти выбирать будут еще придирчивее.

— Ну дык. Чистое чрево для продолжения рода — это тебе не просто дорогую куклу помять, это дело важное… Ладно, порядок. На доске ровно, ничего себе не отлежит, так что, когда придет в себя перед самой продажей, хромать и косоротиться не должна. Голову ей тока поправь… а то помнишь, в прошлый раз была одна, из обычных дикарок, но в наложницы которая, все плечом дергала и кривилась. Чуть не отбраковали, а потом оказалось, что у нее просто шея затекла. Иех, всему-то тебя учить надо, бестолочь. Ничего, молодой ишшо, быстро освоишься. В нашем деле главное — товар свежим подать. Еще раз попробуешь, жопа зеленая, на языковых рунах сэкономить — хвост оборву и на шею завяжу вечным узлом, понял?! Это тебе не грязные девки из леса, которым всеобщий вшить — и хватит с них. Это сокровища рода.

— Да понял, понял...

Меня опустили на какую-то плоскость средней жесткости. Вовремя: нос зачесался. Чихнула бы — и они убедились бы, что их груз слышащий.

Шлепающие шаги удалились. А я осталась обдумывать целый ворох информации, вывалившейся на мою голову.

Так-так-так. Отставить панику. Отставить, я сказала! Понятно, что ничего хорошего со мной не произошло, а совсем даже наоборот. Во-первых, здесь торгуют людьми. Как минимум женского пола. Во-вторых, есть хорошие хозяева — для них я обязана рожать. Горбатиться тоже, эксплуатировать — так по полной. И плохие — у них эксперименты. Или, не знаю, еще чего похуже. В-третьих… в-третьих, хватит философствовать, как Робинзон Крузо на пляже. Валить надо. Это у мужика на острове времени был безлимит. А у меня — до начала аукциона. Надо делать ноги, причем быстро-быстро. Уж вряд ли будет хуже.