Хоккей с мечом (сборник) - Страница 31

В общем, завтрашняя операция – своего рода экспромт, построенный на догадках аналитиков и показаниях задержанного десятого числа в Дублине Уилла Скарлетта. Я, пожалуй, предоставлю слово коллеге.

Ноттингем кивнул Блант. Та поднялась с места и подошла к пюпитру. Томас Феллер довольно хмыкнул: чутье его не подвело – фроляйн знала больше всех. Марион, казалось, была смущена всеобщим вниманием. Долго перекладывала бумажки из папки, откашлялась и неуверенно начала:

– Меня зовут Марион Блант, я работаю в Лондонском отделе технологических преступлений и… в молодости лично знала Роберта Гоута.

– Марион, не волнуйтесь, – с улыбкой подбодрил ее Ноттингем, – служебную проверку вы прошли.

– Спасибо, – щеки Марион запылали румянцем. – Мы с мистером Гоутом вместе занимались спортивной стрельбой, еще до того момента, пока он не пошел на армейскую службу. Что можно о нем сказать? Он спортсмен и джентльмен. Это отражается на его поведении, а также прослеживается в планировании налетов: без жертв, жестокости и при соблюдении паритета с нами. До тех пор, пока органы правопорядка в его поимке используют законные методы, он будет придерживаться определенных рамок. Фактически Локсли ведет с нами шахматную игру. Обученный действовать в автономных боевых условиях, он тщательно планирует свои акции, поэтому ждать ошибки не стоит – необходимо действовать на опережение.

– Ну прямо благородный бандит! – вновь вставила язвительный комментарий Штерн.

– До определенной степени, – кивнула Марион. – Но это во многом зависит от нас. Локсли опасен до тех пор, пока играет с нами в догонялки. Ни одна экстремистская организация в мире не может похвастаться сотрудничеством с ним. А это, если судить по уровню подготовки Шервудской бригады, уже немало.

Роберт Гоут всегда был азартным человеком, поэтому его интересуют состязания и призы. Вполне возможно, что армейская служба воспринималась им как род состязаний с врагом, где призом является поражение труднодоступной цели. Локсли написал несколько статей в военно-спортивные и оружейные журналы, а также выпустил объемистый труд «Баллистика», выдержку из которого я сейчас приведу в качестве иллюстрации.

«Многие уверены, что в спорте главным является человек, но давайте взглянем на факты. Цель, кроме контактных видов, поражается снарядом. Он, и только он приковывает основное внимание как зрителей, так и участников. Выбор спортивных состязаний – это выбор вида снаряда. Мы выбираем пулю. Всё остальное – канал ствола, мощность заряда, тип спускового механизма, воздушная среда и даже сам стрелок – не более чем переменные в уравнении по прочерчиванию баллистической траектории. Средства к достижению цели. Умение собрать переменные воедино и определяет успешность победы».

Ноттингем кашлянул, показывая, что пора заканчивать с вводной частью. Марион оторвалась от листков и уступила место патрону.

– Спасибо, Блант. Итак, господа, что еще хочется добавить перед началом планирования операции. В самом начале деятельности Шервудская бригада провела хищение перспективной маскировочной разработки в одном из подразделений BAE Systems [8]. Украденная нанотехнология позволяет изменять внешность человека с помощью инъекций специального состава и последующего компьютерного моделирования… Так что, друзья мои, при опознании нам теперь следует полагаться лишь на физиологические параметры преступников, отпечатки пальцев и анализ ДНК, – он повел рукой в сторону фотографий на дисплее. – Эти люди могут выглядеть как угодно. Данные допроса Скэтлока дают нам козырь – мы знаем, где будет проходить следующая операция Робина Локсли, поэтому можем спланировать захват. Завтра в Нюрнберге произойдет открытие «Интер Ворлд Армори» – крупнейшей выставки стрелкового оружия и снаряжения. Локсли будет там. Цель его, к сожалению, неизвестна, но место и время – это уже успех!

Марион прижималась лбом к запотевшему зеркалу и слушала шелест воды, льющейся из душа. Женщина просто не хотела выходить из кабинки – в комнате ее ждал Шариф. Она в последний раз всё взвесила, проговаривая про себя предстоящий разговор. Что сказать? Что между ними всё кончено? Что ей уже тридцать два и нужно заводить семью, рожать детей? Что она должна оставить карьеру процедурала, заняться чем-то стоящим? Что хочет обычного женского счастья, а он, пусть и замечательный, но вовсе не судьбой предназначенный мужчина?.. Можно просто сказать: «Давай расстанемся». Или нет?..

Марион закрыла воду, накинула халат и вышла в гостиничный номер. Неизбежное не оттянуть до бесконечности.

Ноттингем расположился на кровати и с увлечением читал распечатанную «Баллистику». Марион стояла в проеме, кутаясь в халат, и смотрела на Шарифа. Тот настолько погрузился в технические выкладки и стрелковые наставления от неуловимого бандита, что не замечал ничего вокруг. Марион еще немного подождала, затем хлопнула дверью и просто сказала:

– Я ухожу.

Шариф поднял карие глаза и глянул на нее с изумлением:

– Куда?

Марион очень хотелось крикнуть ему прямо в лицо: «От тебя! Ну, схвати, удержи!» – но губы дернулись, а слова задержались. Шариф продолжал непонимающе смотреть.

– Пойду в бар, не хочу курить в номере.

– Угу, – Шариф вновь уткнулся в книгу.

Несколько лет назад, когда он только приступил к расследованию дел бандитской группировки, написанная Гоутом книга показалась Ноттингему скучной и слишком специализированной. Он не придал ей особого значения. Однако неудачи в поимке преступников преследовали постоянно, информации о банде было крайне мало, и Шариф стал всё чаще и чаще брать в руки распечатку, пока однажды не поймал себя на мысли, что может цитировать книгу большими отрывками. Следователь вживался в образ мыслей преступника, пытался оперировать теми же категориями, а подтолкнуло его предисловие, в котором говорилось следующее:

Робин – собиратель мелочей, выстраивающий из них траектории поведения. На мелочах и следовало ловить криминального гения. Можно сменить сколько угодно масок, можно долго заметать следы, но изменить личность невозможно – то, что ее составляет, собирается из мелочей и в мелочах проявляется.

Помнится, Ноттингем рассмеялся, когда понял, что Капюшон в своей книге фактически дает инструкцию для собственной поимки. До того момента Шариф бывал в тире сорок минут в неделю, отстреливал несколько обойм, выполняя полицейский регламент. Для победы над Локсли необходимо было превратиться в профессионального стрелка – идти по хлебным крошкам, оставленным Гоутом в книге и статьях.

Шариф попробовал для начала сменить напряжение пружины подачи патрона в магазине своего старенького L9A1и с удивлением обнаружил, что характер серии выстрелов еле уловимо изменился. Не рискуя далее увязнуть в моддинге, Ноттингем обратился к оружейникам с просьбой дать отстрелять все модели пистолетов, доступные в хранилище, чтобы прочувствовать разницу.

Начав патриотично с девятимиллиметрового «Веблей Скотта» образца 1922 года, который поставлялся Англией для южноафриканской полиции, он перешел к другим аналогам модели Браунинга, а затем ознакомился со всеми современными служебными пистолетами. Аргентинский Bersa Thunder, австрийский Glock, бельгийский FNP-9, германский Walther PP, швейцарский SIG-Sauer, а так же их восточные конкуренты – Arsenal P-M02и «Форт-15». Стреляющие механизмы неожиданно превратились в переводчиков «Баллистики» со статистически-утомительного на образно-познавательный язык. Перед следователем начинал раскрываться человек, который стоял за написанными строками: его чаяния, стремления, надежды…