Химчистка для невидимок - Страница 2

– Тот, кто ходит в гости по утрам! Я сейчас маринованных помидорчиков принесу. Банку открыла, никто не ест. Спрашивается, зачем сажаю, мариную… А еще у меня есть половинка пирога с абрикосовым вареньем. Вчера вечером от мужиков спрятала. Ну таскают и таскают! Без чая. Чего же вам в общежитии-то не жилось?

– Там… Понимаете, там не очень подходящие условия. Несколько дней назад одного африканца избили…

– А я-то все ломаю голову, где этот самый Большерецк?! – обрадовалась подруга. – В Африке окопался! Только Стас у вас для африканца слишком бледнолицый. Полинял?

Едва успевшая прийти в себя Лидия Петровна пошла пятнами:

– Стас русский.

– Тогда чего ему бояться в общежитии?

– Там неподходящие условия, – твердо повторила женщина. – Мы постараемся вас не стеснить. Поставим вещи и сразу же уйдем. Нам только переночевать.

Димка, до этого момента имевший любезно-кислое выражение лица, мигом оживился и помог Стасу перенести вещи в Аленкину комнату.

– Ну, зачем же столь категорично? Чувствуйте себя как дома. Куда вам торопиться? Завтра и уйдете. Ириша, тебе помочь с обедом или Наталья сама справится?

Из большой комнаты донесся вопль «Отходим!!!», и муж воспринял его как сигнал к отступлению для себя лично.

– Увидимся! – любезно кивнул он гостям и тут же ретировался.

Стас все время порывался что-то сказать, но мама была начеку и подавляла его попытки в зародыше. С последней попыткой юноша, направляемый решительной мамочкиной рукой, влетел в комнату Алены. Вылететь оттуда сразу же Лидия Петровна ему не позволила. Такая женщина любого коня на скаку остановит. Стас коню и в подковы не годился.

Примерно через час нам уже казалось, что все мы давно знаем друг друга. Утомленный телевизионными боями Димка в братании не участвовал – уснул на диване с «Вестником медицины» на груди. Лидуся, названная так Наташкой с того момента, как достала из сумки и открыла банку с необыкновенно вкусной заготовкой из баклажанов, восхищенно оглядывала мою десятиметровую кухню, не уставая обзывать ее хоромами. И при этом ни на минуту не выпускала из вида сынулю, по-прежнему не давая ему и рта раскрыть. Я как-то сразу принялась называть гостью Лидочкой. Несмотря на статность фигуры, ее лицо было детски-простодушным, каким-то беспомощным.

Уже давно стало ясно, что Лидочка ошиблась адресом. Наши с ней пути никогда в жизни не пересекались. Двадцать лет назад, закончив Московский химико-технологический институт, в котором я никогда не училась, она по распределению попала в родной город, где вышла замуж за молодого лейтенанта. Поколесив с ним по просторам родной страны из гарнизона в гарнизон, осела с сыном в Большерецке. С этого момента бывший молодой лейтенант в рассказе Лидочки уже не упоминался. Вначале женщина, краснея, все порывалась объяснить, как искала в Москве Ирину Александровну с девичьей фамилией Ефимова, но я не позволила – боялась, что это станет достоянием Димкиных ушей. Вчера же договорились с ним, что прямо с утра все в нашей жизни будет ясно, честно и по правилам.

– Бывают и не такие совпадения, – решительно пресекая объяснения, заявила я.

Лидочка на какой-то момент расслабилась и потеряла контроль над сыном. Он тут же меня поддержал:

– Тетя Ира, вы и не представляете, насколько правы! Вот, например…

– Стас! – строго сказала Лида. – Помолчи!

– Да пусть говорит! Что ты его все время «пасешь»?! – возмутилась Наташка. – Мне, например, его «например» интересно. Что там дальше, Стас?

Паренек виновато взглянул на мать, потупился и тем не менее забубнил:

– Я имел в виду странную связь между судьбами президентов США Авраамом Линкольном и Джоном Кеннеди. Авраама Линкольна избрали президентом в 1861 году, а Кеннеди – в 1961-м. То есть ровно через сто лет.

Мы с Наташкой недоуменно переглянулись, что не ускользнуло от внимания юноши, и он торопливо продолжил:

– Оба президента погибли от рук убийц, причем Линкольна убили в театре Форда, а Кеннеди – в автомобиле «Линкольн» фирмы «Форд». После обоих убийств на пост президента вступили вице-президенты с одной и той же фамилией «Джонсон». Еще следует учесть, что Линкольна убил Джон Бут, родившийся в 1839 году, а Кеннеди – Ли Харли Освальд, который появился на свет опять-таки через сто лет – в 1939 году.

Голос Стаса окреп, в нем звучали торжествующие нотки:

– Догадайтесь, как звали личного секретаря Линкольна?

Мы молча пожали плечами, продемонстрировав полное незнание правильного ответа.

– Кеннеди! – радостно объявил Стас.

– А личного секретаря Кеннеди?

– Линкольн? – предположила я, и радость в голосе Стаса померкла.

– Откуда вы знаете?

– Да просто так ляпнула, наугад.

– Я думаю, вы просто дружите с логикой.

– Мы все с ней дружим, – ревниво заметила Наташка. – У нас она своя, зато не такая железная, как у мужиков. Поэтому в большинстве случаев и оказываемся правы. Во всяком случае, желательно с нами соглашаться.

Стас встрепенулся, распрямился и, отодвинув от себя тарелку с куском Наташкиного пирога, важно начал:

– А вы знаете…?

– Стас! Немедленно прекратить!

Лидочкин приказ заставил нас вспомнить о ее нелегкой жизни в военных гарнизонах, в нем явственно звучали нотки полкового командира.

– Лида, успокойся и дай ребенку высказаться! – потребовала Наташка голосом хорошо откушавшего генерала, прибывшего из штаба округа с проверкой полкового начальства. – Продолжай, Стас. Мы еще не знаем, знаем или нет то, чем ты собираешься поделиться.

Глаза юноши горели вдохновением, на мать он не смотрел.

– Примеры женской логики я приведу вам позднее, а что касается положения женщины и учета ее личного мнения в обществе, то был такой период времени, который грозил ей полной потерей самостоятельности. В 1918 году во Владимире местные органы приняли декрет, в соответствии с которым каждая женщина, достигшая восемнадцати лет, объявлялась достоянием государства. Ей в обязательном порядке предписывалось зарегистрироваться в Бюро Свободной Любви для того, чтобы любой мужчина от девятнадцати до пятидесяти лет мог выбрать себе на время женщину, независимо от ее желания.

– Козлы! – сквозь зубы прошипела Наташка. – Я всегда чувствовала свою правоту. «Козлы» – исторически оправданное звание мужиков! Дай волю, всю Россию-матушку реорганизуют в огромный публичный дом.

– Вы не совсем правы… Насчет «козлов», – робко возразил Стас, явно пугаясь Наташкиного шипения. – Для мужчин тоже может существовать одна-единственная женщина в мире, которую он любит. Да, одна-единственная! – Стас уверенно посмотрел на мать, она тяжело вздохнула и вяло отмахнулась. – И-и-и… Вот, например, в Саратове и Вятке сразу же после революции был издан так называемый «Декрет об отмене частного владения женщинами». Представляете? Никаких браков! А в последнем пункте прямо указано, что все уклоняющиеся от исполнения Декрета объявляются саботажниками, врагами народа и контрреволюционерами. А как Советская власть поступала со своими врагами? Знаете, сколько мужчин полегло за любовь?

– Стас!!!

На сей раз Лида не просто осекла сына словесно. Для пущей убедительности дала ему подзатыльник, от которого он едва не клюнул носом стол. Нескольких сантиметров не хватило. Я порадовалась за тарелку с куском пирога, предусмотрительно отодвинутую в сторону.

– Слушай, Лидия Петровна, ты почему издеваешься над сыном?! – вскипела Наташка. – Можно подумать, он лично сочинил все эти декреты! Парень – ходячая энциклопедия! Находка для клуба «Что? Где? Когда?». Гордиться надо.

– Потому и из общежития вылетел, – всхлипнула Лидочка. – В каждой бочке затычка. За неделю три комнаты сменил, никто с ним больше нескольких часов общения не выдерживает. А если учесть, что он долго не засыпает…

Слезы из глаз женщины полились градом. Она судорожно искала в кармане костюма платок, но не находила. Наташка, подавившись обвинительным заключением в ее адрес, услужливо протянула ей кучу бумажных салфеток. И не поленилась сбегать в ванную за полотенцем. Оно не пригодилось. Лидочка быстро взяла себя в руки и извинилась. Стас, не поднимая головы, внимательно разглядывал свои ладони.