Where Angels and Demons Collide (СИ) - Страница 164

— Мы ценим тебя, ты наш Талисман! — заверил ее Билл.

— Да уж, я вижу, — девушка развернулась на высоченных каблуках вышла прочь из студии. — Я пойду гулять. А вы как хотите.

Сегодня была пятница, как и месяц назад, когда это все только началось. И уж точно никому не хотелось торчать в студии еще и сегодня, они и так не вылезали отсюда под контролем злобного рабовладельца Петера, который в последнее время просто рвался со своей цепи безумного продюсерского счастья и отказывался выпускать группу, заставляя репетировать до потери сознания. Он наводил на ребят каких-то бесконечных звукорежиссеров, фотографов, репортеров, визажистов и прочую нечисть, от которой у Тома уже начало мельтешить в глазах.

Однако нельзя было не признать — все-таки это давало свои плоды. Трудный месяц упорных работ, и ажиотаж вокруг их пока еще небольшой группы возрос просто колоссально. Петер, весьма воодушевленный этой перспективой, не спускал теперь глаз с четверки своих подопечных, но именно сегодня его не было поблизости, и Том с Биллом как по команде посмотрели на дверь. Идея Дарии свалить показалась им крайне заманчивой.

Том перехватил из руки в руку горячий кофе и, отхлебнув напиток, поймал на себе поверх края чашки взгляд темных карих глаз. Чего уж и говорить, Билл органично вписывался в весь их коллектив. Он вообще был весь такой органичный–органичный, мягкий, красивый и возбуждающий, такой… Мысли Тома снова потекли в определенное русло, и он, задумавшись, совсем не заметил, как застыл над своей чашкой, все так же продолжая откровенно пялиться на парня.

Ангел прекрасно понял его намек. Он хищно блеснул глазами и, покосившись на своих друзей, коротко махнул головой в сторону двери. Дважды Тому намекать было не надо.

— Я пойду отлить… — Том аккуратненько поставил кофе на пол.

— Я тоже, — бодро сказал Билл и едва ли не пинками вытолкал Тома за дверь под ироничными взглядами друзей.

В коридоре бывший Ангел припер человека к стенке, покрывая поцелуями его шею, лицо, губы.

— Если ты не прекратишь пожирать меня такими взглядами, мы никогда так песню не отрепетируем, и Георг нас окончательно испепелит, — с трудом дыша между поцелуями, прохрипел он. — Ну что тебе, сложно сдержаться?

— Сложно, – Том схватил его в охапку. — Как ты думаешь? Ты себя отнюдь не по-ангельски ведешь! И мне почему-то полагается, это не случайно.

— Тебе кажется... Я никого не провоцирую, я вообще неиспорченное поднебесное создание...

— Про неиспорченного будешь рассказывать тетушке Беатрис. После всего, что у нас было, мне кажется, это я — тот, кого безбожно совратили и лишили чести, — Том смачно поставил ему на шею глубокий и эстетически прекрасный засос.

Билл обхватил его двумя руками, словно желал сдавить насмерть.

— Если ты не прекратишь доводить Георга, его девушка превратит тебя в черепашку, она мне так сказала, — тихо предупредил он.

Глаза Тома тревожно блеснули. На одну секунду он даже прекратил поцелуй.

— Ты сказал, она не может!

— Кто ее знает теперь, чувства делают из людей идиотов. Мало ли что ей в голову взбредет?

— О да, идиотов! — эхом отозвался Том. — Я готов даже возглавить шествие.

Билл рассмеялся его высказыванию.

— Том, я себя плохо контролирую. Ты сейчас доиграешься, — покрываясь потом, выдохнул он через пару минут, потому что поцелуи не думали прекращаться и стали лишь откровеннее.

— Очень хорошо, — Том протянул Ангела на себя, заваливаясь в помещение для инвентаря, которое удобно подвернулось ему под руку.

Билл последовал за ним, тут же приваливаясь к двери и запирая ее на шпингалет.

Это существо крайне быстро адаптировалось к миру людей, настолько, что Том иногда не успевал замечать, когда его Хранитель узнавал так много земных вещей. Он безумно любил развлекаться, и порой даже рабочая обстановка не останавливала его.

Том оторвался от поцелуев и посмотрел, куда они шли. Тут хранились вещи, которые либо уже не использовались по причине замены, либо были сломаны, либо просто дожидались в коробках своего часа. Тому было плевать на эту старую рухлядь, он только помнил, что в комнате находился диванчик, который Петер выставил из своего кабинета, когда ему привезли новую мебель.

И именно этот-то диван сейчас и занимал все мысли Тома, пока он, улыбаясь, толкал к нему своего новоявленного родственника с одной единственной мыслью — стащить с него всю одежду и прямо здесь показать ему всю силу своей привязанности.

Билл сверкнул черными с поволокой дымчатых теней глазами. Он понял, что с ним хотят сделать, и ничуть этому не противился. Том не мог устоять перед его чарами.

— Том, ты подумай, мы — и уже попали в журнал. Разве не классно? Ты ведь так этого хотел! — прошептал Ангел ему прямо в губы, тут же замолкая, поскольку Том не дал ему договорить.

Конечно, это было здорово. Так уж получалось, что все, о чем Том так мечтал, сбывалось очень быстро, и так или иначе было связано с одним единственным человеком, к которому он попал в долг по гроб жизни. Как хорошо, что Билл не забывал методично спрашивать с него за все его заслуги.

— Я тебе сейчас покажу, что классно на самом деле, — Том позволил Биллу стащить с него майку и кепку и отбросить их в неизвестном направлении.

Ангел с трудом расправился с застежкой на джинсах мальчишки.

— Я знаю, что, — Вильгельм бессовестно засунул руку под резинку боксеров Тома и по хозяйски поглаживая то, что по праву принадлежало ему.

Том плотно сжал веки, задержав вздох. Он не верил ни единому слову этой инфернальной заразы по поводу невинности. С Биллом у него всегда было такое ощущение — острое, ни на что не похожее, до боли прекрасное чувство, новое, вспыхивающее все сильнее каждый раз. Билл протянул руку и одним движением раскрепил Тому эластик, заставляя его дреды свободно рассыпаться по плечам.

— Люблю тебя таким, — прошептал он. — Когда тебя ничто не сдерживает.

За все это время, что у них теперь осталось вдвоем, они пытались не терять ни минуты вместе, прекрасно помня о том, чем была для них обоих чревата разлука. Теперь Том старался посвятить себя только одному: возвращать Ангелу ту любовь, которая некогда соединила их было самым приятным чувством на свете.

— Снимай это… — потребовал Билл, заставляя Тома окончательно избавиться от джинсов.

— Какие мы нетерпеливые.

В ответ тот поцеловал своего Ангела. Тот не стал заставлять Тома ждать и высвободил любимое стройное тело из оставшейся одежды, которая сейчас становилась уже не нужна. Билл провел руками по талии Тома, по его лопаткам, по груди. Он никогда не уставал от этого парня, он сводил его с ума, и Ангел с готовностью отдавался бреду, который жарко мучил его ночами на протяжении уже очень долгого времени. Ему всегда казалось мало его одуряющих прикосновений, рук и губ, и если бы можно было просто взять Тома с собой, запереться с ним в комнате и насиловать его не прекращая, он бы с удовольствием согласился на это.

Комната Тома так и не приходила в нормальный вид с момента возвращения Вильгельма из Рая — этому весьма мешал насыщенный образ жизни двух мальчишек, разве только новое стекло заняло место старого, разбитого Рафаэлем окна. Том старался выполнить все обещания, что он дал Ангелу: он не отпускал его ни на секунду, вместе они ходили в парк, на каток, по магазинам, по кафе, в кино. Том никогда не уставал напоминать Биллу о том, что он теперь часть этой жизни. Его жизни.

Вот например сейчас, когда он очень даже ощутимо впился пальцами в бедра своего Хранителя, избавив его ото всей лишней одежды, шепотом на ухо попросив его сесть сверху. Билл беспрекословно слушался и, выгибал спину, отдаваясь этим прикосновениям, которые всегда срывали его с рельс. Он оперся взмокшей спиной на колени Тома, закатываясь в накрывающих его волнах эйфории.

Том хрипло выдохнул, когда Билл поднялся выше, резко опустившись обратно, и погрузился в тесноту и теплоту, интуитивно дернувшись вперед и заходя до самого конца. Больше сделать в этой ситуации он ничего не мог. С Биллом почему-то всегда получалось так — он терял все, себя, терял мир вокруг. Он не особенно понимал, в чьих же все-таки руках инициатива, с непредсказуемостью его Ангела вообще ничего никогда нельзя было сказать наверняка.