Where Angels and Demons Collide (СИ) - Страница 158

— Как ты сюда попала? Габриэль ведь полетел тебя провожать… — Билл прислонился к дереву, оглядываясь вокруг.

— А… Габриэль. Очнется через пару часиков, чай не помрет, — девушка буднично махнула рукой.

Идея возвращаться в Ад перестала казаться ей удачной еще на том моменте, когда Дахил исторг свой последний выдох. Ну и еще тогда, когда они оставили за своей спиной несколько десятков истерзанных тушек Демонов и заодно весьма болтливого Гримма, у которого уже могло найтись масса времени очнуться и нестись кляузничать Марбасу обо всем, что с ним стряслось. По идее, там сейчас должна была твориться примерно такая же вакханалия, как и в Раю, разве только вполовину не такая добрая и без песен. В клыки, когти, ругательства, плевки огнем и опрокидывания чанов с кислотой Дария еще могла бы поверить, и это было явно не то зрелище, которое она бы хотела видеть перед собой сейчас. Она перевела глаза на друга, выходя из своей задумчивости.

Юный страж Света мягко улыбнулся ей. Дария прищурилась и ответила на его улыбку.

— Меня отпустили, Дария, — сказал Билл слабым голосом. — Ты оказалась права. Ты оказалась права, кругом и везде!

— Хорошо. Я боялась, что Давид пойдет на принцип или придумает что-нибудь, чтобы оставить тебя. Но выглядишь ты не фонтан, — девушка обеспокоенно покачала головой. — Тебя надо привести в порядок и доставить к твоей принцесске как можно скорее.

Она посмотрела наверх и оборвала с ветки самое яркое и самое красивое яблоко, висящее над ее головой, с хрустом надкусывая его и словно приглашая Вильгельма последовать этому примеру.

Ангел без сил сполз по стволу.

— У меня нет сил.

Дария прекратила улыбаться. Вильгельм выглядел так, будто собирался помереть сию секунду. Все-таки спрыгнув со своей ветки, она решительным шагом приблизилась к другу и протянула руки, помогая ему сесть.

— Только не говори, что мне придется тащить тебя на закорках до самой земли!

Билл посмотрел вокруг себя. Трава вокруг медленно начала превращаться из зеленой в белую. Юный Ангел задумчиво перевел взгляд на шатающиеся деревья, а затем выше, в оранжевое небо.

— А что, если он не вспомнит меня, Дария? — высказал он последнюю беспокоящую его мысль.

— Тоже мне, нашел причину. Не помнит — вспомнит. Ты уж постарайся, это тебе вполне под силу. Зря тебе, что ли, Тео анатомию-то давал?

Вдруг ехидное спокойствие на лице подруги сменилось тревогой. Дария напряглась, как кошка, готовая к прыжку, а хвост ее нервно задергался из стороны в сторону. Она совершенно явно услышала шаги. Вильгельм, похоже, тоже, потому что он слабо застонал, а лицо его скривилось гримасой, какая обычно бывает у людей, страдающих острой зубной болью.

— Опять… — еле различимо прошептал он, откидываясь головой о дерево. — Нет, этого не может быть. Только не Сакий или Давид!

Дария подумала о том же и метнулась за ствол самой ближней большой яблони. Как раз вовремя, потому, что из-за другого дерева, обеспокоенно хмуря брови, появилась фигура. Билл облегченно расслабил плечи. Это оказалась Симония.

— Мам… Ты меня напугала... — слабо прошептал он, облизывая пересохшие губы. Цвет волос матери теперь передавался его больному воображению с зеленоватым оттенком, но он все равно безошибочно узнал ее заботливое лицо, склонившееся над ним.

— Я знала, что найду тебя тут. Я услышала ваши голоса, — женщина присела рядом на корточки и осмотрела лицо сына. — Ты никак не мог уйти, не попрощавшись и не разыграв напоследок Сакия?

Вильгельм был уже не просто бледный, он стал почти зеленый, и глаза его смотрели сквозь пространство. Дария настороженно высунулась из-за дерева. О характере мамы Билла она была наслышана.

— Не переживай, дорогая, никто не узнает, что ты тут, — Симония подняла на нее глаза. — Я не стану никому рассказывать.

Юный Ангел посмотрел на подругу и слегка моргнул в знак согласия. Та нехотя вышла из своего укрытия, нервно мотая хвостом.

— Ну что же, — Симония тепло улыбнулась и взяла лицо сына в свои руки. — Ты уже знаешь, чем займешься на земле?

— Я знаю. Да, мам. Я буду охранять и защищать Тома, как и полагается мне, Хранителю. А потом мы вернемся. Если я буду рядом с ним до самого конца — мы сможем вместе отправиться в Рай и остаться здесь, если я проведу его в ворота за руку. Я даже не думаю, что для этого нам понадобится сто лет.

Симония улыбалась.

— Ты все верно решил. Поэтому, я еще увижусь с тобой, мой хороший. Я не прощаюсь.

— И не прощаюсь, мам. Спасибо тебе за все, что ты для меня сделала...

— Ну вот и замечательно, — Дария уничтожила момент и потерла руки, открывая свою сумку. — Сожалею, что у нас мало времени на лирику.

На коленки Вильгельму шлепнулась его земная одежда: разорванная рубашка и джинсы — те самые, что отобрали в медпункте.

— Прости уж, что не смокинг. Но хорошо, что я подумала заранее. Собирайся, Золушка, вот тебе тыковка!

Вслед за одеждой на скомканную кое-как рубашку шлепнулось большое, но надкушенное красное яблоко.

Билл с трудом вздохнул. Ему совсем не хотелось показываться Тому в таком виде, но, похоже, вариантов осталось не очень много. Он перевел свои лихорадочно блестящие глаза на Симонию.

— Ты будешь в порядке, мам?

— Я буду в порядке, ты за меня не беспокойся, малыш. Я поеду домой, отец без меня так просто не справится. Я и так тут уже задержалась, — она наклонилась ниже, обнимая сына за плечи. — Я буду ждать тебя. Возвращайтесь… не скоро, — она улыбнулась и поцеловала его в ухо.

Билл слабо обнял мать в ответ. Он смотрел, как Дария за ее спиной очерчивает вокруг себя какой-то магический круг прямо на траве и роется в своей сумке, которая каким то чудом оставалась при ней все это время. Юный Ангел крепко зажмурился, решив про себя, что обязательно купит своей подруге что-нибудь очень красивое, когда вернется на Землю. У него еще будет на это масса времени, если все получится, как надо.

И еще он знал, что Симония — единственная, по кому он будет действительно скучать во время своего отсутствия.

— Я люблю тебя, мам, — тихо прошептал Вильгельм ей на ухо.

— И я тебя, малыш, — Симония крепче стиснула его в своих объятиях, — главное, будь счастлив.

И Билл был готов выполнять ее напутствие прямо с этого момента, потому что для него «никогда» все-таки медленно превращалось в «прямо сейчас».

====== Глава 44. Нет ничего невозможного ======

Через пару часов Том все еще думал о произошедшем.

Ему удалось скрыться от толпы и Нейта и спокойно убраться в подсобке, откуда он вынес перебитую посуду и мусор. Молодой человек решил, что не пойдет сегодня домой перед сменой, он боялся, что там неприятные мысли станут доставать его сильнее, к тому же, сегодня он играл в баре, а это значило, что с утра ему будет удобнее ехать в студию, если Петер, конечно, не запрет ее изнутри на засов.

Георг и Густав не соизволили больше звонить и проверять, жив ли еще их несчастный товарищ. Том не беспокоился за них — он уже понял, что по злой иронии только на него пришлась самая капитальная амнезия и постоянные галлюцинации в нагрузку.

Держа сигарету двумя пальцами и щуря глаз от дыма, он вышел из подсобки, таща за собой мешок с остатками бокалов. Еще чуть-чуть, и последствия небольшого инцидента в баре удастся полностью устранить. Совсем ничего страшного, просто неудачный день, такое больше не повторится. Том уже потихоньку начал расслабляться, когда вдруг внимательно смотрящий на него птичий глаз отвлек его от мирных размышлений.

От этой неожиданности юный бармен вздрогнул и отдернул руку. Он ошарашенно воззрился на птицу, которая сидела на крышке мусорного бака и нагло и, к тому же, изучающе таращилась на него. Один глаз ворона был прикрыт, но второй в это время бдительно вращался в глазнице.

— Ты еще кто? — Том в удивлении рассматривал пернатого.

Эта птица была явно не городской, она выглядела очень большой, намного крупнее любой среднестатистической особи, которую можно встретить в парках или сквериках. Перья его красиво поблескивали под фонарем.