Взывая из бездны - Страница 1

Эта книга долго пылилась на поверхности моего жёсткого диска. Будучи написаной ещё в далёкие… уже даже не помню насколько далёкие года, но ориентировочно 2000-2002. У неё был долгий путь, ибо ей суждено было стать моим первенцом. Не помню, почему я её всё не выкладывал на обозрение, хотя с тех пор написал ещё не одну книгу.

Меж тем, вы видите перед собой мою самую первую книгу. Название и сюжет её много раз менялись, дополнялись и дорабатывались. Сначала это было что-то вроде небольшого рассказа, которому в процессе создания стало тесно в жёсткой кожуре рассказа. И он стал расти. Из-за того, что лично моё мировоззрение успело не один раз поменяться за те несколько лет, что ушли на создание этого, сюжет и стилистика меняются от главы к главе, уходя в разнос.

Что-то получилось так, как было задумано, а что-то не очень получилось. В любом случае, это есть, пусть это так и останется.

Мартынов Алексей

"Вот, пожалуй, отсюда и следует начать мой рассказ. Для начала, позвольте представиться. Меня зовут Павел, хотя во многих странах меня знают и под другими более изощрёнными именами. Я народился на этот свет в телесном обличии в году шестьсот тридцатом от рождения Христа. А до этого я был простым ангелом.

Случилось так, что мне дали повышение. Теперь мне следовало следить за работой ангелов-хранителей и вмешиваться в неё, если возникнет в том потребность. Мне выделили рабочую телесную оболочку и я стал жить. В то время начальству требовалось много душ, и я стал одним из воинов вождя гуннов Аттилы. Участвуя в боях, я, тем самым, мог наблюдать за переходом душ в нужном направлении и вносить в это свою лепту. Не подумайте, что я кровожадный, но было обидно смотреть на то, как от Аттилы некоторые откупались, в то время, когда у нас каждая душонка была на счету. Но мы должны помнить: вождь всегда прав. И я не мог лишить жизни тех, кто хотел её сохранить, откупившись, если мне не позволяло начальство. Но в «битве народов» было самое настоящее мясо, тогда-то план по душам был выполнен, а я был спасён и вскоре получил задание стать странствующим мудрецом, что и было произведено.

Спустя несколько лет, я совершил грех: я в шутку направил душу не в рай, а в ад. За это я был сослан в чистилище до выяснения обстоятельств и провёл там ровно сто сорок девять лет. Мне был дан шанс исправиться. Мало кто знает, но иногда появляются такие души, которые намного сильнее обыкновенных рядовых душ и изъять их из тел непросто. И самое плохое – то, что ангелы-хранители не приставлены к ним. Эти души сами вершат свою судьбу и сами решают куда им идти. А я должен был искать эти души и помогать им в выборе пути. Идёт война, большая война. Первым признаком надвигающейся бури была смерть Христа. Сейчас обе стороны копят силы. Но война эта началась не сразу, она как зараза расползается по всей земле, с каждым разом всё сильнее и сильнее вгрызаясь в почву. Местом битвы выбрана Земля.

Я был проклят и сослан на землю в обличии великого война, жившего много тысячелетий назад. Тело это было доселе мертво, но в него вновь вдохнули жизнь. Я лежал на голой земле, мне было холодно, у меня болело всё тело. Не помню как, но я добрёл до ближайшего дома и, теряя сознание, попросил о помощи. Моё тело было в некотором роде бессмертным: оно было не подвержено болезням и прочим веяниям природы. Оно могло лишь умереть от физического ранения, но я мог быть прощён только, когда выполню свою задачу. Вы знаете, как умирают души? Они затвердевают и превращаются в камень, а потом распадаются в песок от времени. При всём этом они живы, они всё помнят, но никогда ничего уже сделать не смогут. А по прошествии многих тысячелетий они перестают видеть и помнить, они засыпают и никогда уже больше не просыпаются. То же произошло бы и со мной, если бы я умер до выполнения миссии.

Проснувшись в незнакомом доме, я не помнил ничего, только в голове звучали два слова: «Найди их!» Долгое время я прожил в этом гостеприимном доме и не могу сказать, что мне было там плохо. Я даже научился вырезать поделки из дерева, но своего имени вспомнить так и не смог, и мне было дано новое имя, но оно не важно. За время пребывания на земле у меня было много имён, я несколько раз для всех умирал и вновь возрождался там, где меня не знали, а потом снова умирал и снова появлялся по разным частям света. Мне была неведома старость, и посему приходилось скрываться от знавших меня людей и не привлекать к себе внимания, что мне с лёгкостью и удавалось.

По ночам, когда я спал, в мои сны вплетались воспоминания о давно ушедших днях, когда моё тело, ещё будучи воином, сражалось за Родину. Слышимый мною в этих снах язык был мне незнаком, но я мог его понимать. И хотя было ясно, что эти воспоминания не из моего прошлого, в них было что-то знакомое, будто бы я когда-то очень давно бывал в этих местах. Я помнил каждый закоулочек, каждого павшего в бою человека, но я чувствовал, что они не знают меня, что я не тот, кто я есть сейчас. В долгих походах по местным лесам на ум шли воспоминания о растениях и деревьях, растущих здесь, о поющих на ветвях пичугах, о шагающем по небу солнце… мне всё было знакомо и известно. Я даже чисто случайно изобрёл несколько полезных и нужных в хозяйстве вещей (стакан, автоматический насос для забора воды из колодца, самогонный аппарат, сейфовый замок, водку, а что самое главное – это автоматическое открывание дверей при наступании на определённую доску пола), устройство которых не смогли понять жители посёлка, и чуть не признали меня колдуном, если бы я вовремя не собрал все свои пожитки и не убежал в другие края. Тёмные были времена.

Лил проливной дождь, мокрая крыса спешно уползала под бревно, я в лохмотьях сидел под наспех сделанной палаткой и тщетно пытался развести огонь. Дрова были сырыми и никоим образом не желали разжигаться. После получасовых безуспешных попыток развести огонёк, я решил не мучаться попусту и сел выстругивать что-нибудь из подвернувшегося под руку бревна. Дождь колотил по натянутой коже палатки, хлюпал по воде. Выстругивание продвигалось медленно, ибо и эта деревяшка была сырой. Поддавшись своевольному потоку творческой мысли и отпустив руку выстругивать всё, что ей заблагорассудится, я стал раздумывать о том, как сейчас поживают мои гениальные изобретения в руках этих варваров, и что бы произошло, если бы они оценили их по достоинству. Жуткое время и жуткие люди, раздираемые порочными страстями и религиозным фанатизмом. Я мог бы пихнуть их на новый виток эволюции, помог бы стать властелинами мира, а они… Они отвергли меня, унизили, бросили в грязь и растоптали. Но ничего, дайте мне только немного времени, и я на всех вас буду плевать с высокой колокольни.

Едва только эти мысли пришли мне в голову меня, как молнией ударило. Что-то внутри меня заговорило низким голосом и приказало отказаться от этих мыслей. Не зная, что и думать, я опустил глаза на обструганную деревяшку: под действием моих умелых рук и острого ножа полено превратилось в нечто длинное с маленькими круглыми окошечками по бокам и башенно-образным выступом посередине. Я не знал, как это называется. И, как бы в ответ на мой немой вопрос, сбоку донёсся низкий громовой голос, который поведал, что сия бука есть субмарина. Тогда я поверил этому голосу на слово, ощущая в нём какое-то предзнаменование, но голову повернуть не хватило моральных сил. Я чувствовал, что со мной говорил кто-то очень важный. Тогда-то я и узнал кто я такой на самом деле. Ко мне вернулась память и даже, в некотором роде, вернулся былой рассудок, я вспомнил всё, почти всё. Какая-то древняя часть моей памяти оставалась закрытой. Как бы я не пытался воззвать к этой закрытой для меня информации, у меня не хватало сил, чтобы пробить ту непробиваемую блокаду, которую поставили высшие силы, сбросив меня с небес.