Взять с поличным (СИ) - Страница 4

Вот уже второй час на исходе, как на десятке машин сопровождения мы мотаемся за ней по всей Москве. Ничего не буду говорить — классная тетка! И настоящий профи! Сегодня у всей нашей группы настоящий мастер-класс!

Выйдя из кинотеатра, Марта к машине не вернулась — пройдя пару сотен метров по Петровке и завернув в несколько проходных в ее районе дворов, она села сначала в автобус, затем немного покаталась по городу на троллейбусе и вошла в метро. Знаете, есть такие горе-разведчики, которые, проверяясь, то шнурки на ботинках завязывают, то кидают вокруг себя «незаметные» взгляды, то вообще внезапно меняют направление своего движения и начинают идти в противоположном направлении!

Обычно это не кадровые специалисты, а «привлеченные» и очень часто специально подставляемые резидентом на запланированный им провал, для того чтобы его специалист в это время в другом месте сделал нужную работу. Настоящий, кадровый разведчик такого «оскорбления» наружки никогда не допустит. Кстати, еще и потому, что таким сугубо специфическим «джеймсбондовским» поведением он сразу же выдаст свою собственную к разведсообществу принадлежность. А ему это надо? Особенно, если он залегендирован как простой работник посольства или торгпредства. Марта такого себе не позволяла. Что ж, «проф есть проф»!

— Внимание! Объект вышел на остановке, — я передал информацию своей остальной группе. — Внимание, поймала такси, номер, — я прильнул к окулярам прибора. — Сопровождаю.

Шароватов зашел внутрь автозаправки, которая сейчас представляла собой смесь телефонной станции и полевой штаб Красной армии времен гражданской войны. Он огляделся по сторонам, кивнул мне головой на выход и сам покинул помещение. Я вышел за ним.

— Ты персонал-то куда дел? — спросил меня Шароватов, по-прежнему оглядываясь по сторонам и наблюдая вокруг себя только наших сотрудников.

— Да черт его знает, куда он делся! — искренне ответил ему я, так как на самом деле понятия не имел, куда кого дели.

— Это как? — не понял он.

— Этим не я занимался. Когда стало понятно, что именно объект будет закладывать тайник, и было решено именно здесь укрепиться, то когда я прибыл, здесь были только наши.

— Хорошо. Твои люди расставлены? — зачем-то спросил он, прекрасно зная расстановку моей группы. Хотя бы потому, что сам ее утверждал.

— Так точно!

Полковник кинул на меня косой взгляд, как будто ожидая, что естественным продолжением моего такого строго формального, «по уставу» ответа будет то, что я сейчас щелкну каблуками и вытянусь «во фрунт».

— Не пережимай, — только и сказал он в ответ. — Сейчас все на взводе, мне Начальник, — Шароватов явно имел в виду начальника нашего Управления, — каждые пятнадцать минут звонит. Потому что ему каждые десять минут тоже сверху звонят. Осознаешь ответственность ситуации?

— У нас каждая операция с такой ответственностью, — флегматично пожал я плечами. — Специфика работы.

— Сегодня у нас особенная ситуация. Крупную рыбу берем. Очень крупную, — чуть помолчав, добавил он. — Все идет к тому, что на мосту она закладку сделает, — полковник даже в разговоре наедине, на улице и со мной не произносил вслух фамилии человека, которого мы через несколько десятков минут будем брать. — И нам надо не промахнуться, — продолжил он. — Осознаешь?

— Насколько я могу понять, — вопросом на вопрос ответил ему я, — основная проблема состоит из двух частей, — я посмотрел на своего начальника, ожидая его разрешения на продолжение.

— Говори, — кивнул он мне.

— Две проблемы, — продолжил я. — Первая в том, что мы должны быть твердо уверены, что тайник заложен и мы не промахнемся с доказательствами, а вторая в том, как именно мы ее возьмем.

— Правильно. И, что, по-твоему, основное?

— Конечно, первое! — я искренне недоумевал, как Шароватов, прекрасно зная и мои личные и моих товарищей опыт, способности и физические возможности, сомневается в том, что захват пусть и матерого разведчика, но при всем этом все-таки женщины, произойдет без осечек и строго по намеченному плану. Насколько я помню, мы и здоровых мужиков безо всяких проблем брали!

— С первой проблемой все ясно, — как-то непривычно сухо продолжил Шароватов. — Мы будем ее брать только тогда, когда у нас будут хотя бы более или менее приличные основания. Где может быть тайник, мы выяснили. Как ты собираешься определять, что он заложен?

— Чтобы его заложить, надо время. Он в арке бетонного основания, и даже для того, чтобы в эту самую арку сверток просто бросить с расстояния нескольких метров, пара секунд задержки на короткую остановку и прицеливание ей все равно понадобится. Вот по этим секундам и будем решать в самый последний момент.

— Ты твердо уверен, что там нельзя никого посадить для визуалки?

— Твердо, — ответил я. — Да и они не дураки. И когда выбирали это место, то наверняка предусматривали такую возможность с нашей стороны.

— Что с людьми на хронометраже?

— Все готово, все на позициях.

— Хорошо. Но имей в виду, что дело на личном контроле даже не у Председателя. Понимаешь?

— Понимаю, — ответил я, только сейчас начиная осознавать всю полноту ответственности. — Но не в первой! Какие у вас есть вопросы по второй проблеме? Вы сомневаетесь во мне и моей группе?

— Не обольщайся, — тихо, вполголоса ответил мне он. — Не все так просто. Тут информация подошла, буквально десяток минут назад. У этой подружки шестой дан по каратэ. Ты что-нибудь в этом понимаешь?

— В каратэ? — переспросил его я. — Или в том, на какой уровень тянет ее шестой дан?

— И в том, и в том. Это что-то типа рукопашного боя?

— Я бы сказал, что это хороший рукопашный бой. Если не принимать во внимание его спортивную бесконтактную разновидность.

— Ага. А что такое шестой дан?

— В каратэ данами определяется уровень бойца после достижения им мастерской степени, и шестой дан по нашей классификации соответствует где-то между международником и заслуженным. Не то, чтобы точно, но уровень примерно такой.

— Интересно! — протянул полковник. — И как ты собираешься ее брать?

— Да как обычно, — пожал я плечами. — Можно подумать, что мы никогда мастеров спорта не брали! И мастеров, и международников! — добавил я, глядя на пребывающего в сомнениях и размышлениях по складывающейся по ходу дела ситуации своего непосредственного начальника.

— Нельзя в этом случае, Володя, брать ее как обычно. Нельзя! Специально было распоряжение, чтобы на этой сучке ни одной царапины и ни одного синяка! Ее планируют после захвата по телевизору всей стране продемонстрировать, и у амеров ни одного повода не должно быть для подачи протеста!

— А они его все равно подадут! Можно подумать, что это будет впервые и что вы об этом не знаете!

— Да знать-то я знаю, но одно дело, когда они голословно нас обвинят, и совсем другое, когда они повреждения предъявить смогут. Поэтому так решим — брать я ее пойду сам. С Виктором на пару.

Я прямо-таки офигел после этих слов!

— Товарищ полковник, — осторожно начал я фразу.

— Что, хочешь предложить мне посмотреть на самого себя и вспомнить, сколько мне лет? — перебил меня Шароватов. — Я и себя сегодня поутру в зеркале во время бритья видел, и сколько мне лет еще не забыл! А делать нечего! Одно дело, когда ваша толпа здоровых мужиков выскочит, и совсем другое, когда к ней потихоньку и неторопливо два старика подойдут. Которые просто мимо идут. На стариков она не отреагирует, мы ее быстренько скрутим, а тем временем и вы подоспеете. Вот так!