Взять Берлин в 1941 году. Что дальше. Сталин после Грозы - Страница 14

Далее, на Эгейском море планировались удары по Салоникам и Смирне (Измиру), на Средиземном – по Александрии, Хайфе, Суэцкому каналу, Бриндизи и острову Мальта. При этом предполагалось «систематическими ударами по Суэцкому каналу лишить Англию и средиземноморские государства возможности нормальной эксплуатации этой коммуникации».

Примерно тогда же – весной 1940 г. – появилось «Описание маршрутов по Индии», точнее, маршрутов прохода в Индию № 1 (через перевалы Барогиль, Читрал) и № 4 (через перевалы Киллио, Гилгит, Сринагар). На 34 страницах излагался перечень военно-промышленных объектов Турции, Ирака, Афганистана, Ирана, Сирии, Палестины, Египта и Индии. 11 мая дивизионный комиссар Шабалин отправил докладную записку начальнику Главного Политического управления РККА Л.З. Мехлису о необходимости «тщательно пересмотреть организацию частей и соединений Красной Армии под углом зрения готовности их вести войну на Ближневосточном театре» (Солонин М. Три плана товарища Сталина// Правда Виктора Суворова. Окончательное решение. М., 2009. С. 42—43).

Упоминаемые в докладах географические реалии говорят о том, что «бросок на юг» планировался явно в два этапа. На первом этапе, параллельно с операцией «Гроза», планировалось ударить по Констанце, Измаилу, Варне, Салоникам, Бриндизи... Параллельно можно было присоединить и Турцию и Северный Иран. И в самом деле, в 1940 – первой трети 1941 г. в СССР составлялись подробные военно-географические карты Северного Ирана (вплоть до указания того, сколько солдат может единовременно переправляться через ту или иную реку), технико-экономические обзоры (на 216 страниц) и т.д. (Гасанлы Дж. Вступление советских войск... С. 95). Издавались в 1940 г. и русско-турецкие и русско-персидские разговорники. А некоторые вновь сформированные авиационные дивизии 22 июня 1941 г. застало у границ Ирана, например, в Фирюзе (под Ашхабадом) (Закорецкий К. «Секретный архив» для всех. С. 372—373).

И вот тогда-то, когда Красная Армия изготовилась, «сотрудничество Ирана с Германией стало очевидным», и появилась совершенно законная возможность провести командно-штабные игры «сосредоточение Отдельной армии (предназначенной для оккупации Ирана 47-й) к государственной границе» (там же. С. 96).

О маневрах (военных и политических) в отношении Турции я уже писал в предыдущей книге (Винтер Д. Виктор Суворов прав!.. С. 165—166), и попутно прибрать ее к рукам в ходе операции «Гроза» явно планировалось. А в Иран советские войска, как известно, и вправду вошли в августе 1941 г.

Попробуем представить себе, как это могло проходить. Итак, 24 августа 1941 г. Красная Армия начинает вторжение одновременно в Турцию (со своей территории и с занятой к тому времени в ходе операции «Гроза» болгарской с одновременным морским и воздушным десантом в Стамбуле) и Иран (с территорий Закавказья и Средней Азии). Несмотря на достаточно упорное сопротивление турецкой армии, советские войска уже 1 сентября вступают в Эрзурум, 6 сентября – в Анкару, а 25 сентября – в Конью.

В Иране сильного сопротивления нет, уже 27 августа прогерманское правительство Али Мансура уходит в отставку, и 16 сентября Красная Армия вступает в Тегеран.

Однако Южный Иран попадает в сферу влияния Британии, войска которой занимают его с территорий Ирака (где они, сокрушив прогерманский режим Рашида Али, пребывают с мая того же 1941 г.) и Индии. В Турции, действуя с территории Сирии (откуда они совместно с войсками сражающейся Франции только что, в июне – июле, изгнали вишистов) и того же Ирака, британские войска занимают Киликию.

Таким образом, реализацию остальных планов приходится отложить на потом, после завершения операций «Гроза» и «Тайфун». Однако есть основания думать: этот удар на Египет и Индию (который, несомненно, состоялся бы) не планировался как главный. Главный удар после завершения расправы с «ледоколами революции» готовился совсем на другом направлении.

На каком? Ответ на этот вопрос нам теперь и предстоит найти.

Еще идет совместная советско-германская война против Польши, а в дневнике Л.П. Берия 23 сентября 1939 г. появляется запись: «Коба уже распорядился провести операцию по Мурманску». С. Кремлев комментирует: 16 сентября было принято с грифом «Строго секретно» постановление Политбюро о переводе Мурманска на режимное положение, причем операцию предполагалось провести постепенно без шума и без того, «чтобы излишне запугать людей... Выселить из Мурманска не более 500—700 человек безусловно подозрительных людей, особенно финнов, эстонцев и других иностранцев».

Зачем? Начнем с того, что, как уже говорилось, выселение из приграничной зоны «лиц нежелательной национальности» само по себе о многом говорит. Слово опять-таки дневнику Берия: «Там можно ждать всякой гадости (у Берия гораздо грубее. – Д.В.) от англичан. И финны могут» (Берия Л.П. Сталин слезам не верит. С. 146). И вот тут возникают вопросы.

Неприятности от англичан? Да, СССР через несколько дней (28 сентября) предоставит Германии в аренду базу Западная Лица под Мурманском, но все же до финской войны Британия никаких враждебных действий против СССР не предпринимала – не до того ей, уже воевавшей с Гитлером, было. Еще нет ни упоминавшегося выше договора Британии и Франции с Турцией, ни даже отказа Финляндии от обмена «Линии Маннергейма» на никому не нужные карельские болота, после какового отказа, по мнению С. Кремлева, война СССР с Финляндией стала неизбежной (там же. С. 144). Так зачем?

А может быть, Мурманск тихо, исподволь готовят для более важного предназначения? Ответить на этот вопрос, как представляется, лучше всего в общем контексте событий, связанных с Мурманском и соседней с ним Скандинавией.

Кстати, в дневнике Лаврентия Павловича имеет место быть лакуна с 23 сентября по 3 ноября 1939 г. – намного большая по продолжительности, чем так интригующие С. Кремлева (и меня) лакуны 1940—1942 гг. А 3 ноября на совещании у Сталина появляются, кроме самого Берия, Молотова, Ворошилова, Микояна и Жданова, также (под конец) нарком Военно-морских сил Н.Г. Кузнецов и командующий Северным флотом Дрозд (там же. С. 148). Так, может, во флоте все и дело?

17 января 1940 г. в «Правде» появилась статья о том, что Британия и Франция (которые, как явствовало из сталинского интервью той же «Правде» 30 ноября 1939 г., «напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну) теперь «самым гнусным образом» хотят нарушить нейтралитет Норвегии и Швеции.

Примерно тогда же Гитлер обнаружил у себя на рабочем столе неизвестно кем подброшенную брошюру кайзеровского вице-адмирала В. Вегенера «Морская стратегия в мировой войне». Из содержания брошюры следовало, что Германия проиграла Первую мировую войну только потому, что не оккупировала Норвегию.

Итогом таких инсинуаций и стало решение Гитлера оккупировать эту Скандинавскую страну, что Вермахт и осуществил с 9 апреля по 10 июня 1940 г. Кстати, СССР разрешил Германии сосредоточить часть предназначавшихся для вторжения сил в Мурманске (Бунич И. Гроза. С. 84).

Кроме того, согласно мирному договору между СССР и Финляндией от 12 марта 1940 г. последней запрещалось создавать военный блок с Норвегией и Швецией. Так вот, Маннергейм в своих мемуарах считает этот шаг Сталина ошибкой – мол, Гитлер не напал бы на Норвегию, если бы боялся, что за нее вступятся соседи-скандинавы (Солонин М. 25 июня. С. 206—207). Что же, учитывая слабость германского флота по сравнению с британским и соответственно малое количество войск, которое можно было перебросить в Норвегию морем, предположение не лишено оснований. И в самом деле, Вермахт начал более успешно действовать в Норвегии только после того, как началось наступление на Западе, соответственно британцам и французам стало не до Норвегии и их экспедиционные силы покинули эту страну. А если бы, кроме британцев, французов и норвежцев, немцам (140 тыс.) противостояли бы еще шведская и финская армии (в совокупности почти полмиллиона)?