Взрыв произойдет сегодня (сборник) - Страница 4

— Ну да, он вас в приемной ждет.

Дружинин весело хлопнул ладонью по столу:

— Молодец ты у меня, Варюша! Приглашай же своего Алексея!

Вошел высокий и, как показалось Дружинину, немного неуклюжий офицер, с большими руками и добродушной улыбкой.

— Разрешите представиться? Гвардии майор Воеводин.

Владимир Александрович протянул ему руку.

— Будем знакомы — Дружинин, — приветливо сказал он и добавил: — Подполковник запаса… Присаживайтесь, пожалуйста.

Воеводин сел. Дружинин посмотрел на его добродушное, с крупными чертами лицо и спросил:

— Где воевали?

— Под Сталинградом, Белгородом, Невелем. Последние годы — в Прибалтике.

— Знакомые края, — заметил Дружинин, — тоже довелось там побывать. Давно в армии?

— Можно сказать, со школьной скамьи. Прямо из средней школы — в военно-инженерное училище. Войну начал командиром взвода. Теперь вот саперный батальон получил.

— Извините, что так экзаменую, — улыбнулся Владимир Александрович. — Серьезная работа предстоит. Знаете, надеюсь, в чем дело?

— Так точно. Варя рассказала.

Длинными, узловатыми пальцами майор взял папиросу, закурил и добавил:

— Я познакомился уже с полковым инженером старшим лейтенантом Синицыным. Не с того конца, по-моему, принялся он за дело. Приборами такую мину трудно обнаружить. Немцы несомненно поставили химический взрыватель замедленного действия. А они обычно из пластмассы изготовляются, так что миноискатели против них бессильны.

— Чем же тогда обнаруживать их? Ведь не щупами же?

— Собаками-миноискателями, — ответил Воеводин. — Они себя в этом отношении великолепно зарекомендовали. В полку, к счастью, есть несколько таких собак. Если заряд состоит из тола или мелинита и зарыт неглубоко, собаки должны почувствовать его. Но может случиться, что гитлеровцы применили вещество повышенной мощности, например, тетрил, не имеющий запаха, или гексоген, не обладающий ни запахом, ни вкусом. Тогда дело усложнится…

Откинув голову на спинку кресла, Воеводин глубоко втянул в себя папиросный дым. А Дружинин все присматривался к нему. Какое-то противоречивое впечатление производил на него этот майор. Когда он улыбался или отвечал на обычные вопросы, то казался простоватым, неловким и даже стеснительным человеком. Когда же речь заходила о вещах, очень хорошо ему знакомых, все в нем преображалось вдруг, менялась даже интонация голоса. Движения больших и по виду не очень ловких рук обретали, казалось, несвойственную им точность, становились выразительными.

Владимир Александрович, всегда немного спешивший делать заключения о людях по первому впечатлению, на этот раз благоразумно воздержался от преждевременных выводов.

— Позвольте и вам задать вопрос? — обратился к нему Воеводин. — Когда вы намерены приступить к восстановлению заводов?

— Немедленно, — ответил Дружинин. — Но вы, конечно, сами понимаете всю сложность положения. Если один из заводов в самом деле заминирован, то взрыва можно ожидать каждый день, каждый час, а я не могу рисковать людьми. Какое ваше мнение о возможном сроке замедления мины?

Майор бросил окурок в пепельницу и не торопясь высказал свою точку зрения:

— У всех известных нам типов мин замедленного действия наибольший срок замедления не превышает двенадцати месяцев. Вообще же замедление можно продлить и на несколько лет. Немцы ушли из Краснорудска в 1943 году; следовательно, мина находится под замедлением почти три года. Срок, конечно, критический.

Дружинин одобрительно кивнул. «Майор, кажется, неплохо разбирается в тонкостях взрывной механики», — подумал он и, вставая, протянул Воеводину руку:

— Не буду вас больше задерживать, Алексей Сергеевич. Я позвоню сейчас начальнику местного гарнизона и попрошу его временно подчинить вам саперный взвод. Ставьте меня в известность о всех ваших мероприятиях. Желаю успеха!

На другой день вечером Алексей зашел к Дружинину доложить, как идут дела.

— Очень кстати! — оживленно воскликнул Владимир Александрович, направляясь навстречу Воеводину. — Давно вас ожидаю.

— Зайти раньше не имел возможности: весь день работал с собаками на заводах.

— А миноискатели или другие приборы совсем, значит, непригодны?

— Если бы был установлен взрыватель с часовым механизмом, могли бы пригодиться пьезостетоскопы или даже миноискатели. Но, мне думается, нам могут помочь только собаки, если, конечно, заряд находится неглубоко. Они ведь очень чувствительны к запаху тола.

— А может случиться, что и собаки не помогут?

— Может.

— Что же тогда?

— Останется предположить, что заряд или зарыт слишком глубоко, или его нет вовсе.

Дружинин сделал энергичный жест рукой и поднялся с кресла:

— Для меня нет этого «или — или». Все, в конце концов, зависит от точки зрения. Наша точка зрения такова: нужно исходить из худшего, то есть предположить, что минирование произведено.

— Ну, а если предположить, — заметил Воеводин, — что просто пущен слух, будто где-то что-то заминировано и должно взорваться?…

Спокойным голосом Дружинин ответил:

— Мы сделали и это предположение, но худшее все-таки — взрыв. Есть у вас запасный ход на тот случай, если собаки ничего не найдут?

— Да, есть. Мы прибегнем тогда к детонации.

— Объясните.

Воеводин взял со стола лист бумаги и быстро набросал схему:

— Мы заложим несколько небольших зарядов, расположив их вот таким образом в разных местах фундамента, и произведем взрыв. От этого должна детонировать, то есть взорваться от сотрясения, вызванного взрывной волной, и запрятанная где-то мина, если только она окажется неподалеку.

Дружинин внимательно слушал майора. Предложение Воеводина показалось ему заслуживающим внимания, хотя и не было пока необходимости им воспользоваться.

— Это избавит нас, — продолжал майор, — от дамоклова меча — постоянной угрозы взрыва, препятствующей восстановительным работам.

— А эти детонирующие взрывы придется производить на всех трех заводах? — спросил Владимир Александрович.

— Может быть, и на всех трех.

Дружинин задумался. Помолчав, заметил:

— Не спорю, возможно, это и не плохое средство, однако сначала нужно еще раз хорошенько обследовать завод имени Лазо.

— Но ведь я же докладывал вам, Владимир Александрович, что мы ничего там не нашли, — удивился Воеводин.

— Где вы искали ее?

— В подвалах и вообще на всей территории завода.

— А в канализационных трубах?

— Мы не обнаружили там никаких канализационных труб.

— Однако такие трубы на этом заводе должны быть. Непременно поинтересуйтесь ими, — посоветовал Дружинин, умышленно умолчав о том, что именно в этих трубах, по словам Хмелева, была обнаружена немецкая мина.

В это утро читальный зал районной библиотеки был почти пуст. За одним из столиков у окна сидел широкоплечий седой старик, перед которым лежала стопка книг. Неподалеку от него молодой человек, похожий на студента, просматривал комплект газет, то и дело с любопытством поглядывая на старика. Старик брал по очереди каждую из книг, лежавших перед ним, торопливо перелистывал и откладывал в сторону, что-то отмечая на листке бумаги. Когда вся стопка оказывалась просмотренной, он относил книги дежурному библиотекарю, заменяя их новыми. Затем повторялось то же самое — книги перелистывались и возвращались.

Старик прекратил свое непонятное занятие только в два часа дня. Попрощавшись с библиотекарем, он ушел, предупредив его, что зайдет после обеда. Поднялся и молодой человек, читавший газеты.

— Странный читатель, — кивнул он в сторону только что ушедшего старика.

— Очень странный, — согласился библиотекарь. — Просит Короленко. Даю ему новенький экземпляр, а он не берет, требует старое издание. И вообще, чем потрепанней книга, тем больше она его привлекает.

— Да ведь он и не читает их вовсе, а лишь перелистывает, — сказал молодой человек.