Взрослые - Страница 57

— Да, — согласилась Алекс. — Клэр права. И они заподозрят, что Клэр тебя выгораживает. Ведь ты отец Скарлетт.

— Что же тогда делать? — спросил Мэтт. — Что мы скажем?

Алекс опустилась на колени возле Патрика.

— Что я была с вами, — Алекс посмотрела на лицо Патрика. Он выглядел необычайно умиротворенным. — И что это сделала я. Патрик показывал мне, как стрелять, — он же брал уроки, правда? Я никогда прежде не держала в руках лук и не прошла инструктаж. Я не могу понести ответственность.

Алекс сделала глубокий вдох. Она взяла в руки лук Клэр и потрогала его по всей длине. Потом склонилась над Патриком, дотронулась до стрелы, торчащей из плеча, и осторожно сжала ее в кулаке.

Алекс отпустила стрелу, отошла от Патрика на пару шагов и повернулась к Клэр:

— С какого угла ты в него стреляла? Покажите, где вы с Мэттом стояли.

Клэр с Мэттом переглянулась. Они встали по местам, Клэр натянула воображаемый лук. Хотя руки Клэр были пусты, они все равно дрожали.

— Вот так и стояли, верно? — уточнила Алекс.

— Верно, — сухо ответила Клэр.

— Верно, — тихо подтвердил Мэтт.

— Ясно.

Алекс обвела взглядом поле. Траву. Ограды. Все казалось таким обыкновенным, нормальным. Она передернулась.

— Что, если Патрик нас не поддержит? — спросил Мэтт.

— Тогда наши показания будут равноценны, — сказала Клэр.

Они постояли молча.

— Ал, — Мэтт оглянулся в сторону дороги. — Ты отвела Скарлетт на танцы и сразу пришла сюда. Все было как было. За одним исключением: мы хорошо ладили друг с другом весь уик-энд, — он посмотрел на Клэр. — У нас были хорошие отношения. А все остальное — то же самое.

— Верно, — согласилась Клэр.

— Верно, — сказала Алекс сквозь шум ветра, который донес вой сирен.

* * *

Допрос свидетелей. Скарлетт Катлер, 7 лет.

Допрос велся по телефону.

Папа говорил, что вы можете позвонить. Вы детектив?

Конечно, я все знаю. От меня все скрывают, потому что я маленькая. Но я знаю все. Я знаю, как Патрика ранили. Алекс выстрелила в него из лука.

София, она живет в соседнем домике. Только не говорите маме, а то Софии достанется. Алекс будут судить? Она убивает, но не специально.

Я знаю всех, кого она убила.

Одного фазана, двух лягушек, кучу улиток и ос.

Но пауков она не убивает. Выносит из дома и выпускает. Раньше я думала, что она плохая, но это из-за моего друга, ему она не нравится.

Не хочу сейчас о нем говорить. Да, он ездил с нами в «Хэппи Форест».

Я же сказала, не хочу о нем говорить.

Взрослые почти не ссорились. Хотя папа назвал Патрика мудаком, это значит неинтеллектуальный человек или тестикулы. Но потом они помирились, и мы играли в бильярд. Еще была одна ссора, после караоке, но тут Пози виноват. Это он все начал.

Пози. Мой друг.

* * *

Отрывок из рекламной брошюры «Хэппи Форест»:

Уже через несколько дней, проведенных в тихом лесном уголке, вы почувствуете, что по-настоящему отдохнули.

Посетив нас однажды, вы, несомненно, захотите вернуться, поэтому не забудьте заглянуть в наш дружелюбный домик регистрации и получить специальную скидку. Мы будем счастливы видеть вас снова!

«Хэппи Форест». Незабываемые впечатления.

* * *

Я не знаю, где он. Мы поссорились.

Он кролик. У него нет второго имени. Мое второе имя — Хлоя. Без точек над «о», потому что папа говорит, на клавиатуре нет «о» с точками.

Нет, он настоящий кролик. Он фиолетовый, его рост-один метр сорок сантиметров, если не считать ушей. И у него на попе красная этикетка, на ней написано: «Сделано в Китае».

Ладно. До свиданья.

Найдете Пози — передавайте привет.

57

Понедельник, 25 декабря Рождество

ДЕНЬ ПЯТЫЙ

Медсестра отступила от кровати на пару шагов, чтобы полюбоваться на то, как профессионально она переложила Патрика на свежевзбитые подушки.

Патрик откинулся на кровати. Он натянул пижаму, пытаясь разгладить глубокие складки. Клэр купила ему пижаму в круглосуточном супермаркете, и она была по-прежнему в складках, к тому же слишком цветастая и короткая в щиколотках. Но на первое время и такая сойдет.

Патрик посмотрел на трубочку, которая шла из его груди.

— Чем-нибудь еще помочь?

— Нет, спасибо, — Патрик оторвал глаза от трубки, посмотрел на медсестру и улыбнулся. Ее энергия придавала ему сил.

Патрик оглядел палату. Посмотрел на орхидеи и пионы в вазах, на открытки на тумбе. На коробку с односолодовым виски.

Как они смогли раздобыть цветы и алкоголь в Рождество? Но им это удалось — видимо, за приличную сумму, подумал Патрик не без удовольствия.

Медсестра проследила за его взглядом:

— Должно быть, у вас много поклонников.

Патрик великодушно улыбнулся.

— Спасибо вам за все, — он указал на открытку на тумбе, там был изображен медведь с раненой лапой. — Не могли бы вы передать мне это, прежде чем уйдете?

Медсестра дала ему открытку и вышла из палаты.

Патрик сел, положив открытку на колени. Большим пальцем он провел по картинке.

Казалось бы, он должен чувствовать отчаяние из-за плеча; и он понимал это.

Когда доктор Уба вошла в палату после операции, Патрик заметил трубку в груди:

— Для чего это?

— Это дренаж легкого, — ответила доктор Уба. — У вас небольшой пневмоторакс — прокол легкого, — придется какое-то время за ним понаблюдать.

— Небольшой прокол легкого? — переспросил Патрик.

— Через неделю-другую сделаем еще один рентген. Должна предупредить вас, что плечевой сустав будет теперь ограничен в движениях.

— Но я же спортсмен, — упавшим голосом сказал Патрик.

Доктор Уба не отвечала.

— Я смогу плавать?

— Плавание ускорит выздоровление. Но всему свое время.

— Я имею в виду соревнования по плаванию. Через несколько месяцев у меня «Айронмен».

Врач покачала головой:

— Думаю, это придется отменить. Мне очень жаль. И должна сказать вам, приходили полицейские, хотят поговорить с вами. Думаю, они скоро будут здесь.

Патрик обнаружил, что разглядывает цветы. Рядом зазвонил телефон. Патрик поднял трубку.

— Папа?

— Привет, Эмбер, — Патрик устроился поудобнее на подушках, которые уже потеряли мягкость.

— Как твое плечо?

Патрик невольно повернулся, чтобы взглянуть на плечо, и почувствовал острую боль. Он осторожно вернул голову в прежнее положение.

— Не так уж и плохо.

— Я уговорила маму, она отвезет нас к тебе после обеда. Я забронировала отель на ее карточку. Мы из-за этого сильно кричали друг на друга, потому что я специально сделала бронь, которую нельзя отменить. Я ей сказала, что ты наш папа и что это нечестно — не разрешать нам с тобой видеться, когда ты при смерти.

Патрик расплылся в улыбке.

— То есть я не хотела сказать, что ты при смерти.

— Я тебя понимаю. Как твой день?

— Какой день?

— Рождество ведь. Получила подарки?

— Папа, да как я могла думать о Рождестве, ведь в тебя стреляли. Подарки я еще и не открывала. Даже и не хочется.

— Может быть, привезешь их сюда? Откроем их вместе.

— Но у меня нет подарка для тебя, папа, — тихо сказала Эмбер. — Я не знаю, что тебе подарить.

— Ты приедешь ко мне, хотя мама этого не хочет. Это будет лучший подарок.

— Прости меня, папа.

— За что?

Патрик услышал слабый всхлип.

— Любимая. Все хорошо. Я жду не дождусь, когда ты приедешь.

Положив трубку, Патрик снова повертел в руках открытку. Потом открыл ее и перечитал, что там написано.