Взрослая девочка - Страница 8

Особенно ее впечатлило то, что он решил ехать туда на своей машине. Поездка вдвоем с Жюльеном на его «рено» была для Одри особенным удовольствием. Как она трепетала от предвкушения, как готовилась к этому дню!

Накануне Одри прошлась по магазинам — хвала небесам, Жюль уже доверяет ее вкусам и позволяет ей совершать покупки самостоятельно, иначе сюрприза не получилось бы. Пусть этот сногсшибательный купальник он увидит не на манекене, а на Одри, когда она выйдет из моря. Домой она вернулась нагруженная целым ворохом пакетов и счастливая: помогая ей примерять платья, блузки и белье, продавщицы наговорили ей сотню комплиментов по поводу замечательной фигуры и красивой кожи.

Потом она целый вечер укладывала багаж, чтобы не забыть ничего нужного и не взять ничего лишнего. Перед сном Одри приняла ванну с ароматной пеной, представляя, как завтра будет купаться в пене морской.

Когда утром под окнами ее квартирки раздались знакомые звуки клаксона, Одри уже была полностью готова к выходу: нежно-лимонное платье с белым поясом и вырезом-лодочкой, изящные белые босоножки, большая дорожная сумка из светлой кожи. Свои блестящие каштановые волосы, за год отросшие ниже плеч, она зачесала назад и перехватила белой лентой. Вчера, когда она оделась так в примерочной, одна из продавщиц воскликнула: «Какая солнечная девочка!». Одри это понравилось, и она надеялась, что Жюль тоже скажет: «Ах, Одри! Какая ты солнечная!»

Но ее ждало горькое разочарование: Жюль даже не поздоровался. Он сказал:

— Готова? Поехали. Кстати, познакомься, это Милен.

Нет, только не это! На сиденье «рено» рядом с Жюлем расположилась огромная кукла. Точнее, Одри решила бы, что это кукла, если бы куклы умели курить. У Милен были длиннейшие накладные ресницы и неправдоподобно синие глаза, губки бантиком и пышная прическа из вытравленных перекисью волос. Она говорила с ленцой, словно нехотя, и смотрела на мир из-под полуопущенных век: Милен казалось, что так она выглядит чуть умнее.

Конечно, Жюль и раньше приглашал своих подружек, когда шел куда-то с Одри. Даже поездка на зимние каникулы в Альпы была испорчена присутствием очередной его возлюбленной. Одри всю дорогу мечтала, чтобы девица сломала себе шею на скоростном спуске.

Вначале, когда Одри узнала, что ее обожаемого Жюльена постоянно окружает толпа красоток, она была в шоке и чуть не разревелась. Но потом утешила себя тем, что все это не серьезно, и когда Жюль разглядит ее, Одри, как следует, то поймет, что больше никто ему не нужен. Поэтому она мирилась с присутствием всех этих Жанетт и Жоржетт, как с неизбежным, но временным злом.

Но Одри представить себе не могла, что Жюль повезет кого-то из девиц в Сен-Тропе, на родительскую виллу! Она прекрасно знала, что ни Сандрин, ни Огюст Фермэ этого не одобрят. И она предвкушала поездку с Жюлем тет-а-тет, долгие разговоры в пути, купание вдвоем при лунном свете… И вот, пожалуйста.

— Привет, дорогая. Хочешь конфетку? — спросила Милен, наманикюренным пальчиком стряхивая пепел с сигареты, заправленной в длинный мундштук, и протянула Одри коробочку монпансье.

Одри конфету взяла и тут же поняла, что таким образом ее поставили на место: ты — ребенок, возьми леденчик и не плачь.

Всю дорогу до Сен-Тропе Жюль сюсюкал со своей Милен, которую называл Мими, а Одри тосковала на заднем сиденье и старалась делать вид, что ей все нипочем.

Зато Одри изрядно приободрилась, когда родители Жюля встретили их на пороге виллы. Ее саму они приняли с распростертыми объятиями, окружили вниманием и заботой. А в сторону Мими бросали неодобрительные взгляды, и если и обращались к ней, то крайне сухим, официальным тоном. Одри случайно услышала разговор мадам Фермэ с сыном:

— Зачем ты притащил к нам в дом эту девицу? Ты прекрасно знаешь, как я к этому отношусь. И что подумает Одри? Невинное дитя не должно находиться в компании таких, как твоя Милен.

— Мама, пойми. Именно из-за Одри я и пригласил Мими — в качестве няньки. А если бы у малышки в пути возникли проблемы женского характера? К кому бы она могла обратиться за помощью? И потом, ей нужны подруги, с которыми она может пощебетать. О чем я могу рассказать семнадцатилетней девушке? О растущих объемах производства и котировках наших акций?

— Такие подруги Одри не нужны, — отрезала Сандрин. — Не порть ребенка. Жюльен, я тебя убедительно прошу: отправь свою приятельницу домой. Завтра наш сосед, мсье Роше, едет в Лион и может захватить ее с собой.

— Я не могу оскорбить женщину, — возмутился Жюль. — Если я привез сюда Мими, я не могу взять и выгнать ее. Это неприлично и безответственно!

— Ее присутствие здесь — вот что действительно неприлично. Делай что хочешь, но чтобы завтра этой Милен здесь не было, — подвела черту под разговором мадам Фермэ.

Жюль обещал что-нибудь придумать, а потом вызвался съездить и выбрать вино к ужину, Милен, конечно же, увязалась за ним, и вот уже два часа они где-то пропадали. Одри было не по себе при мысли, чем они могут быть заняты в данный момент, и она была рада, когда Сандрин заняла ее просмотром старых фотографий.

Мадам Фермэ и Одри сидели рядышком на диване, листая потертый пропыленный фотоальбом, обмениваясь воспоминаниями и комментариями. Неожиданно Сандрин подняла голову и задумчиво произнесла:

— Жюль — неплохой мальчик. Он добрый. У него есть какие-то представления о чести. Он никого не обманывает. У него просто еще не весь ветер в голове утих…

Она усмехнулась, откинулась на спинку дивана и продолжала:

— Наверное, ему слишком рано пришлось принять на себя большую ответственность за семейный бизнес. Огюст стал болеть, ему пришлось отойти от дел, и Жюльен стал хозяином Фирмы раньше, чем успел насладиться легкомыслием юности. Видимо, поэтому он теперь не готов брать на себя слишком большую ответственность за женщину, которая рядом. Большее, на что он способен, — это проследить, чтобы его спутница была сыта, не замерзла и добралась до дома благополучно. Что ж, многие другие и на это не способны…

Одри слушала Сандрин, затаив дыхание. Ей эти размышления показались откровением. Вот почему милый Жюль окружил себя всеми этими легкомысленными куколками! Он просто устает от непомерной нагрузки, которая с юных лет легла на его плечи. Найдя оправдание объекту своего обожания, Одри немного воспряла духом.

— Я думаю, со временем он образумится и найдет ту, кто станет его единственной, — подытожила Сандрин. — Но для этого потребуется много времени… И терпения.

Да, я буду ждать, ждать и терпеть, думала Одри. Он увидит… Он поймет… За ужином она уже не была такой удрученной и даже улыбалась Милен, которая после прогулки с Жюлем болтала не переставая, рассказывая истории из своей модельной жизни.

А назавтра случилось чудо. Жюль нашел достойный способ спровадить Милен из Сен-Тропе.

После завтрака, пока семейство наслаждалось свежим воздухом и фруктами на любимой всеми веранде, Жюль заперся в комнате в обнимку с телефоном, после чего спустился вниз с довольной улыбкой.

— Дорогая, у меня для тебя сюрприз, — обратился он к Мими. — Сейчас говорил с одним знакомым… Тебе предлагают потрясающий контракт!

— Какой? — лениво поинтересовалась Мими.

— Ты будешь участвовать в показе… — и Жюль произнес название знаменитой марки модной одежды.

Милен моментально скинула маску скучающего безразличия. Она завизжала, подпрыгнула и повисла у Жюля на шее.

— Завтра на утро назначен кастинг. Но это пустая формальность — тебя уже видели на других показах и возьмут в любом случае. Но тебе обязательно надо там появиться.

— Завтра утром? А я успею? — заволновалась Милен.

— Не беспокойся, милая. Наш сосед мсье Роше как раз едет в Лион. Он может тебя подвезти, — утешил ее Жюль.

Милен побежала собирать вещи, а Сандрин строго посмотрела на сына:

— Это правда? Ты действительно устроил ей этот контракт?

— Ну конечно, мама! — возмутился Жюль. — Неужели я стал бы так ее обманывать? Я позвонил Жану Форте. Он давно в восторге от Мими и мечтает с ней поработать, просто я до поры до времени не хотел, чтобы они контактировали… По своим соображениям.