Взорванный разум - Страница 51

Джосс с Ивеном переглянулись. Лоренц продолжал:

– Она – это все, что имеет какое-либо значение. Вы что, не понимаете? Я не мог сидеть и смотреть на нее. Надо было что-то делать. Это моя вина, что она родилась такой.

– Сэр, – перебил его Джосс, – ген, который вы несете в себе, передается в одном случае из шестисот… Только тогда, когда мать является носителем такого же гена. Вы оба виноваты в том, что случилось, если слово «виноваты» здесь уместно.

– Определять, кто виноват, это ведь ваша работа? – на губах Лоренца появилась горькая усмешка. – Думаю, вы понимаете, что бывают случаи, когда человек сам определяет, виноват он или нет. Я уже несколько лет бьюсь над проблемой и скоро разрешу ее. Я знаю, что близок к разгадке, – он слегка оживился. – Я уже понял, как удержать нервные клетки от разрушения. Осталось только найти химический препарат.

– Доктор, – перебил его Ивен еще раз, – вы должны нам все рассказать, иначе вашей участи не позавидуешь. Скажите нам, как наркотик переправляется со станции?

– Вы не понимаете, у меня нет времени на ваши проблемы. Я решаю свои задачи, я шесть лет иду к разгадке.

Ивен встал со своего места, Джосс последовал его примеру.

– Доктор, – сказал Ивен, – простите, но мы вынуждены вас арестовать. Есть у вас на станции родственники или кто-либо еще, кому бы вы могли доверить уход за дочерью, пока ей не будет официально назначен опекун?

Лоренц побелел:

– Нет, она должна остаться со мной, вы не понимаете!

Джосс почувствовал жалость. Было ясно, что доктор отказывается признать происходящее правдой. Не было никакого смысла пытаться что-то у него выяснить.

– Ну что ж, – сказал он, – если вы отказываетесь говорить, мы решим эту проблему сами, – он повернулся к Ивену. – Может, Орловски?

Ивен кивнул.

– Доктор, – сказал он Лоренцу, – соберите вещи, мы отправляемся в полицейский участок.

Лоренц съежился:

– Значит, это все? Все кончено?

– Боюсь, что да, – кивнул Ивен. – Собирайтесь, сэр.

Лоренц замер, затем повернулся к стенному шкафу. За спиной у них открылась дверь. Джосс взглянул через плечо и увидел Бивел, которая крикнула:

– Папочка, раскрась сопов!

Джосс начал поворачиваться обратно, но вдруг стальная перчатка Ивена врезалась в него, сбила с ног и отшвырнула в сторону от потока игл, которых хватило бы, чтобы раз двадцать покончить с ним.

С пола Джосс увидел, как Ивен бросился к Лоренцу. Тот успел выстрелить еще раз, и иглы застучали по броне Ивена. Ивен схватил доктора, вырвал у него пистолет и встряхнул Лоренца, как крысу.

– Нет, не надо! – раздался сразу крик Бивел. Джосс медленно поднялся на ноги, стараясь не зацепиться за валяющиеся на полу ядовитые иглы.

– Пойдемте, доктор, – сказал Ивен.

– Я отведу девочку к Орловски, – кивнул ему Джосс. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Они поймали тех, за кем охотились. Но он не испытывал никакого удовлетворения. Одну только грусть. Джосс взял Бивел за руку и сказал:

– Пойдем погуляем, золотце. Я хочу, чтобы ты познакомилась с очень красивой тетей доктором. У нее столько цветов в саду!

– Хорошо, – сказала девочка. – До свиданья, папочка.

Джосс услышал, как Лоренц разрыдался, и поспешил выйти вместе с девочкой из дому.

В полиции были поражены, когда увидели следующего задержанного, и стали с интересом прислушиваться к его показаниям. У Ивена не было никаких проблем с допросом. Похоже, Лоренц потерял весь свой пыл и теперь говорил не переставая. В деле оказались замешаны многие жители Свободы, но особенно Лоренц выделил Доррен Орсиерес. Она узнала о производстве наркотиков в самом начале и решила, что ей не помешает какая-то часть прибылей. Благодаря ее положению дело долго оставалось в тайне, пока Лон Салоникис не обнаружил его, занимаясь проблемами утечки информации. Доррен смогла подкупить много официальных лиц в различных подразделениях станции. Прзно был ее главным представителем в Департаменте Связи.

Дженсен, как выяснилось, был невиновен. Конфеты с наркотиками ему подсунул один из людей Доррен. То, что его связывало с Прзно, было не более, чем случайностью, но Доррен это устраивало – появлялся еще один подозреваемый после того, как она приказала убрать Прзно. Сам Прзно к тому моменту был уже неуправляем, и она боялась, что он может их выдать.

Промышленный шпионаж стал для них одним из способов добывания денег для вкладывания их в производство наркотиков. Люди вроде Моэна добывали информацию, а Прзно переправлял ее. С уничтожением наркобизнеса все это должно было прекратиться. Джосс с облегчением вздохнул, подумав, что если они раскрыли дело, для которого прилетели сюда, то Лукреция уже не станет придираться к тому, сколько денег они на это потратили.

Правда, самым интересным оказался способ, которым наркотик переправляли на Землю и на другие станции. После рассказа Лоренца Джосс с Ивеном сразу отправились на таможню и нашли Пэта Хиггинса.

Тот был занят приемкой пассажиров с только что прибывшего шаттла, но все же согласился уделить им минутку.

– Давайте осмотрим любой грузовой контейнер! – предложил Джосс.

– Пожалуйста.

В грузовом отсеке шаттла они подошли к большому опечатанному контейнеру.

– Откроем его! – попросил Ивен.

– Хорошо. – Хиггинс был явно озадачен. Он подошел к контейнеру и вскрыл его. Внутри лежало множество упаковок в полимерной пене. В упаковки были насыпаны изолирующие полимерные чипы.

Джосс взял пригоршню чипов и сказал:

– Теперь нам нужна микроволновая печь. У вас она найдется?

Хиггинс выглядел совершенно ошарашенным.

– Конечно, – сказал он. – Пойдемте.

Он провел их в небольшое помещение, где варили кофе и стояла микроволновая печь.

Джосс высыпал чипы в полотенце, засунул все это вместе в печь и включил ее на несколько секунд.

– Вы знаете, что такое клатрат? – спросил он Хиггинса.

Тот отрицательно покачал головой.

– Это такая химическая структура, – объяснил Джосс. – Она похожа на клетку, состоящую из атомов. Существуют различные минералы, которые способны заключать молекулы другого вещества в такие клетки из своих атомов. В результате получается субстанция, не похожая ни на то вещество, из которого сделана клетка, ни на то, которое в эту клетку заключено.

Прозвучал сигнал, и дверца печи открылась. Джосс вытащил полотенце. Внутри него не было ничего, кроме пригоршни белого порошка.

– Лоренц получил клатрат из искусственного полимера, – объяснил Джосс. – На конечной стадии производства каждая молекула наркотика окружалась полимерной клеткой. Вы это видели только сейчас: при нагревании полимер сублимируется, и остается чистый продукт.

Хиггинс начал улыбаться.

– И когда контейнер попадает на Землю, приходит кто-то, забирает изолирующие чипы и уносит их.

– А через пару часов продает их по пятьдесят кредитов за грамм, – кивнул Ивен.

Хиггинс был похож на человека, готового вот-вот пуститься в пляс.

– Бог ты мой! – прошептал он. – Похоже, на этой неделе нам не миновать проработки! – он всплеснул руками и помчался сообщать эту новость своим подчиненным. Джосс с Ивеном улыбнулись и вышли.

Подготовка к докладу для Лукреции заняла у них некоторое время. Сначала они навестили Куча, который все еще трясся от страха в Хилтоне. Ивен предложил ему значительную сумму в качестве премии за оказанные услуги. Оставаться на Свободе ему теперь было небезопасно, а оставлять тех, кто оказывал тебе помощь, на произвол судьбы, было не в традициях Патруля. Куч получил деньги и ближайшим шаттлом отправился на Фарфлунг.

Когда доклад был готов, они вызвали Лукрецию и формально доложили ей о результатах своей работы. Прошло немного времени, пока информация по коммуникационной сети передавалась Лукреции.

– Я что, должна прочитать все это, пока вы ждете? – раздался ее раздраженный голос. – Да тут на неделю работы! Ну вот что, пару дней можете отдохнуть, и сразу же возвращайтесь на базу. Для вас двоих найдется кое-какая работа. Нелегальная торговля недвижимостью на болотах Тритона, или что-нибудь еще в том же роде, там посмотрим.