Взломщик в шкафу - Страница 29

— Так Грабов — фальшивомонетчик?

— Ага! А я еще удивлялся его подозрительности, когда он поймал меня в холле перед входной дверью. Я прекрасно исполнил роль туповатого зануды, разыскивающего его однофамильца, но он достал меня вопросами: кто вы такой, где вам дали этот адрес, почему вы работаете по субботам? Я просто не успевал ответить на один вопрос, а уж он лез с новым, потому мне и пришлось удариться в бега. Почему он такой подозрительный, если ему нечего скрывать? Да он фальшивомонетчик! Не могу поклясться, что он сам изготовил эти выгравированные пластины, но они у него есть. И он, несомненно, сам напечатал банкноты.

— А потом передал деньги Голове? Я не представляю, как все дальше было.

— Не могу сказать наверняка, но кое о чем догадываюсь. Допустим, их свела Кристал. Грабов был ее любовником, она таскала его за собой по барам, и не раз. Конечно, если она водила за нос Судейскую Ищейку, другого своего любовника, почему бы ей не проделать то же самое с Грабовым? Как бы то ни было, Грабов и Коркоран затеяли аферу. Возможно, Грабов взялся изготовлять фальшивые банкноты, а Коркоран собирался найти способ обратить их в настоящие деньги. Тут может быть любое мошенничество. Допустим, Голова получил двадцатки, а Грабов — психоз. А может быть, и Кристал его надула каким-то образом, может быть, это ей в конце концов достались денежки.

— Каким образом?

Я пожал плечами.

— Ума не приложу, но такое вполне могло случиться. А, возможно, афера с печатанием фальшивых банкнот удалась, но Грабов обнаружил, что Кристал просто использует его в своих целях, а сама обманывает его с другим и водит за нос ради сделки с фальшивыми деньгами. Может, он узнал, что она спит с Головой, может, что-то пронюхал про третьего любовника. В нем проснулась ревность, он разъярился, прихватил скальпель и — прямиком к ней.

— А где он взял скальпель?

— В фирме «Селникер», как и Крейг.

— Но с чего бы ему...

— Да у Грабова их целая коллекция! Всевозможные скальпели, зонды, иглы, резцы, и, сдается мне, все это изделия фирмы «Селникер», но, возможно, и другие производители инструментария стали делать шестигранные ручки. По-моему, они очень удобны в типографском деле и полиграфии. Ими удобно резать линолеум, заниматься резьбой по дереву, да они подходят для любой детальной работы. Он мог намеренно прихватить скальпель, замыслив убийство, но не исключено, что тот по чистой случайности оказался у него в кармане.

— Все это странно, верно?

Действительно странно.

— Тогда представь такую ситуацию. Он привел Кристал к себе домой, она увидела набор инструментов и упомянула, что у Крейга в кабинете — точно такие же. В конце концов она работала гигиенистом у Крейга до замужества. Это, согласись, объясняет, почему у Грабова были такие же инструменты, как у Крейга. Может, он раньше пользовался другими инструментами, электронно-гравировальными, или бог знает чем, а Кристал ему сказала, что надо приобрести зубоврачебный инструментарий, потому что он делается из отличной стали... Впрочем, кто знает, что она ему сказала. Во всяком случае, если Грабов знал, что Крейг пользуется инструментами фирмы «Селникер», он мог прихватить с собой скальпель и обставить дело так, будто Крейг ее убил. Он и не пытался избавиться от своих инструментов, потому что, во-первых, ничто не могло навести полицию на этот след, потому что ничто на первый взгляд не связывало его с Кристал, а во-вторых, раз уж Крейга обвинили в убийстве, полицейским нет резона вести дальнейшее расследование.

— Так ты считаешь, что он взял с собой скальпель, намереваясь убить им Кристал?

— Должно быть.

— И он привел ее домой и сначала поволок в постель?

— Это было бы дьявольски жестоко, ты не находишь? У меня о нем самое поверхностное представление, но коварства я в нем не заметил. Напротив — мне показалось, что он очень прямолинеен, силен духом и немногословен. Кристал, вероятно, отправилась в бар на свидание с Судейской Ищейкой и привела его домой. Я не помню, о чем они говорили, потому что намеренно не прислушивался, но с ней был не Грабов. По крайней мере мне так кажется.

— Да?

— А может статься, и такое случилось. Скажем, Грабов наблюдал за ней или даже шел за ними, когда она с юристом возвращались из бара. Даже если не с юристом, а с кем-то другим, это не имеет значения. По правде говоря, юриста можно сбросить со счетов: я не знаю, какое отношение он имеет к этому делу. Фрэнки Аккерман упомянула, что у Кристал было трое приятелей, но это отнюдь не означает, что все трое замешаны в убийстве. Примечательно уже и то, что двое из них замешаны.

— Так ты говоришь, что она кого-то из них привела домой, а Грабов все это видел, — напомнила Джиллиан.

— Верно. Потом этот парень ушел. Грабов видел, когда он ушел. Он выждал еще пару минут, пока тот скрылся из виду, потом вошел в дом и позвонил. Кристал его впустила, и он, как и подобает сильному человеку, без лишних слов всадил ей скальпель в сердце.

Джиллиан невольно схватилась за грудь, маленькая ручка смяла синий свитер высоко слева. Она воспринимала услышанное, будто фильм на экране своего телевизора.

— Потом Грабов прошел в спальню, — продолжал я, — и увидел мой дипломат, стоявший у стены под портретом французской дамы. Он наклонился...

— Что еще за французская дама?

— Это не важно. Просто картина на стене у Кристал. Но Грабов и не глядел на картину, потому что его занимал только дипломат. Дипломат есть дипломат. Грабов заключил, что он набит фальшивыми деньгами, и он наконец может унести его с собой.

— Но ведь деньги лежали в черном виниловом дипломате!

— В черном кожаном дипломате. Но откуда Грабов знал такие мелочи?

— Разве не он сам уложил их в этот чемоданчик?

— И такое возможно, хотя с уверенностью утверждать не стану. Он мог отдать их Кристал и в фирменном пакете какого-нибудь супермаркета, «Блумингдейл», к примеру. Я, когда иду на дело, прихватываю с собой такой пакет. Идешь себе ленивой походочкой с пакетом, набитым чужой собственностью, и ничем не выделяешься в толпе. Допустим, ему стало известно, что кто-то переложил деньги в дипломат, и вот он стоит перед ним — именно то, за чем он сюда явился. Естественно предположить, что Грабов схватил чемоданчик — и скорее прочь из чертовой квартиры, а уж открыл его у себя, позже.

— А когда открыл...

— Думаю, у него в глазах потемнело. Наверное, сначала ему пришло в голову, что Кристал, как средневековый алхимик, превратила бумагу в золото и бриллианты. Потом, поразмыслив, понял: ничего не поделаешь, надо вернуться за деньгами. Это и объясняет, почему он, взломав замок, вошел в опечатанную полицией квартиру. Грабов явился за деньгами, сломал печати, обыскал всю квартиру и вернулся домой с пустыми руками. Ведь фальшивые деньги лежали на полке стенного шкафа в квартире бармена Коркорана.

Джиллиан кивнула, потом вдруг нахмурилась.

— А где же драгоценности?

— Думаю, у Грабова. Люди, как правило, держат их у себя, а не выбрасывают на помойку. Я их в квартире Грабова не нашел, но это ровным счетом ничего не значит. Драгоценности — вещественное доказательство, и он вряд ли рискнул бы оставить их на виду: его сразу обвинили бы в убийстве.

— Но он же оставил на виду зубоврачебные инструменты.

— Это совсем другое дело. Он же понимал, что не сможет дать разумное объяснение, откуда у него женские ювелирные украшения. Запрятал их куда-нибудь подальше. Не исключаю, что у себя же в квартире и запрятал. Не так уж трудно затолкать их под паркет или в его секционную мебель. Я ведь произвел только беглый осмотр. Если на то пошло, я видел там и ключ от сейфа. Возможно, он отнес драгоценности в банк. Почему бы ему и не положить их в сейф в пятницу? С таким же успехом он мог и снести их скупщикам краденого. Ничего невероятного в этом нет. Поскольку Грабов — фальшивомонетчик, для него не проблема найти через своих знакомых скупщиков краденых драгоценностей. В этом городе найти скупщика краденого не труднее, чем сделать ставку в футбольном тотализаторе, нелегальной лотерее или купить наркотики. Но у меня больше нет нужды беспокоиться о побрякушках Кристал. У меня столько доказательств вины Грабова, что его можно упечь в тюрьму на годы.